«Когда мы перелетели линию фронта, послышались выстрелы. Самолет пошел на приземление. В нем было девять наших детей. На земле Володя Шашков выскочил из кабины и кричит: „Валентина Степановна, горим!“ Мы начали вытаскивать из самолета детей. На некоторых уже горела одежда. Едва успели вытащить детей, раненых, как взорвался бензобак. Мы стали смотреть, где же летчик? Метрах в тридцати от самолета увидели обгоревшего Сашу Мамкина. Сам погиб, а мы все остались в живых…»
На Большую землю удалось перевезти не всех воспитанников Полоцкого детдома. 18 детей старшего возраста мы вынуждены были оставить. Авиасвязь с Большой землей стала ненадежной.
По-разному сложилась дальнейшая судьба детдомовцев. Все они, как говорят, вышли в люди, плодотворно трудятся на разных участках коммунистического строительства. Володя Форинко теперь инженер-конструктор, живет и работает в Минске. На далекой станции Эмба после войны поселился Анатолий Латко — один из тех, кому пришлось лететь последним рейсом с Александром Мамкиным. Анатолий пошел дорогой отца, стал железнодорожником. Маргарите Яцуновой во время перехода из Бельчиц в партизанскую зону не повезло: обморозила ноги. Вылечили. Теперь она работает на Полоцком заводе стекловолокна. Маргарита — одна из лучших солисток танцевального ансамбля. Там же, в Полоцке, трудится еще одна воспитанница — Анна Шевнева. Она ассистент хирурга.
В Рижском порту можно встретить бывшего члена бюро подпольной группы «Бесстрашные» Семена Марковича Корсикова, ныне главного технолога рефрижератора «Сергей Есенин». Роман Васильев — моряк, житель Североморска, Нинель Воронович — воспитательница Полоцкой школы-интерната, Юлия Шверова — архитектор, живет в поселке Кызыл, на берегу далекого Енисея. Володя Шашков, тот самый, который помогал Валентине Степановне Латко выносить из пылающего самолета детей и раненых партизан, теперь житель городка Сланцы. В Свердловске на машиностроительном заводе трудится Феня Шупеня.
Бывший директор Полоцкого детдома Михаил Степанович Форинко после освобождения родного города вернулся в Полоцк. Он преподает математику в средней школе. Убеленный сединами человек часто получает письма от бывших воспитанников. Но особенно дорого ему первое — то самое, которое получил вскоре после освобождения придвинского края от Вали Ивановой, Жени Гурецкой, Юлии Шверовой, Вали Афроменко, Жени Пликуновой и других воспитанников.
«Большое спасибо за вашу отцовскую ласку, дорогой наш учитель, — писали дети. — Мы будем хорошо учиться, чтобы стать полезными гражданами своей любимой Родины. Никогда не забудем тех, кто в суровые годы войны заботился о нас, детях-сиротах. На всю жизнь останутся жить в наших сердцах образы мужественных людей: наших воспитателей, партизан, летчиков. Как хочется быть похожими на них, когда мы вырастем!»
Мечта бывших воспитанников Полоцкого детского дома осуществилась: они выросли настоящими людьми.
Война без выстрелов
Воспитание мужества
В свое время на одном закрытом совещании гауляйтер Вильгельм Кубе[15] сделал попытку объяснить неудачи борьбы с партизанами тем, что руководство нацистской партии и командование немецко-фашистской армии были обмануты. Отправляясь на восток, философствовал гауляйтер, мы, оказывается, совершенно не знали, что такое Белоруссия. Белорусский народ совсем иной, чем мы знали его в Германии. Он трудоспособный, сильный, прилежный в любой работе. В 1941 году нам говорили, откровенничал Кубе, что стоит только в Белоруссии открыть церковь, как население поймет нас и пойдет за нами. Но, как выяснилось, церковь для населения не играет главенствующей роли.
Кто же обманул нацистских главарей? Оказывается, русские белоэмигранты, которые не могли предположить, что с 1917 года белорусы далеко ушли в своем развитии. Самое опасное, что народ научился мыслить критически, что теперь это, в сущности, народ-загадка. Вот в чем причина всех неудач.
Подобная философия показалась немецко-фашистскому командованию удобной. По крайней мере, она как-то объясняла, почему ни тройное численное превосходство карателей, ни фронтовая техника не давали должного результата в борьбе с партизанским движением. Не только охранные полицейские подразделения и специальные команды, но и регулярные войска, в том числе гренадерские, мотомеханизированные части, в этой борьбе терпели одну неудачу за другой. Не помогали ни приблизительно верные сведения о численности и вооружении партизанских бригад, ни полученные методом аэрофотосъемки и наблюдения с самолетов данные об оборонительных сооружениях вокруг зон. После каждой карательной экспедиции ряды партизан не только не уменьшались, а даже увеличивались.
В этих условиях фашисты решили прибегнуть к помощи так называемой «Белорусский центральной рады», которую возглавлял нацистский ставленник, бывший слуцкий помещик Островский. 5 марта 1944 года рада издала приказ о мобилизации мужского населения в «Белорусскую краевую оборону». Мобилизации предшествовала наглая клеветническая кампания против Советской власти. Через печать, по радио, на собраниях распространялись лживые измышления о советских партизанах. Пункт первый приказа гласил, что мобилизация населения в «краевую оборону» проводится с целью создания при округах вооруженных сил для наведения «порядка» и борьбы с «бандитами».
В марте по радиостанциям БШПД открытым текстом было передано и принято всеми радиостанциями подпольных и партийных центров и штабов партизанских соединений обращение ЦК КП(б)Б, Президиума Верховного Совета БССР и правительства республики к населению временно оккупированной территории Белоруссии. В нем говорилось:
«Более двух с половиной лет кровавые немецкие душегубы терзают Советскую Белоруссию. Нет такого злодейства, перед которым остановились бы кровавые немецко-фашистские палачи. Немцы зверски убили сотни тысяч ни в чем не повинных людей, наполняют колодцы трупами наших людей. Они отравляют население, загоняют его на минные поля и взрывают там, морят людей… голодом в концентрационных лагерях, гонят в Германию, где наш народ погибает на каторжных работах. Немецкие захватчики сжигают и разрушают белорусские города и села. Они покрыли Белоруссию руинами и виселицами.
Чувствуя свой предсмертный час и зная, что им нет прощения за все кровавые злодеяния, немецкие изверги окончательно осатанели. Теперь они затеяли новые планы чудовищных злодеяний против белорусского народа.
Они объявили мобилизацию мужского населения Белоруссии. Немецкие разбойники хотят по мобилизации собрать наиболее здоровое белорусское население, чтобы затем уничтожить его»[16].
Обращение призывало белорусов не дать себя обмануть, скрываться, не являться на сборные пункты, идти под защиту партизан, вступать в их ряды. Оно призывало партизан помогать населению уклоняться от мобилизации, защищать народ всеми силами и средствами. Обращение было размножено в подпольных типографиях и распространено среди населения. Разъяснительной работой, боевыми действиями против фашистских чиновников и их охраны партизаны повсеместно сорвали мобилизацию в «краевую оборону». Партизанское движение в Белоруссии еще более выросло. В марте 1944 года белорусские партизаны в письмах в адрес шестой сессии Верховного Совета БССР вновь подтвердили свою решимость бороться с врагом не жалея жизни и выполнили свой долг до конца.
Жизнь в Полоцко-Лепельской зоне бурлила. В партизанских подразделениях, в деревнях проводились собрания. Как будто ничего особенного и не было на этих собраниях. Выступали докладчики подпольных райкомов партии и комсомола. Говорили о том, что сделано и что еще предстоит сделать для победы над врагом. От простых, может быть, иногда и не очень складных слов как-то теплее становилось в крестьянских домах. Партизаны рассказывали о положении на фронтах, о своих боевых делах. Колхозники чествовали героев, дарили им подарки. Подарки были скромные — полотенца, теплые носки, варежки, гимнастерки, фуражки, брюки, нижнее белье, носовые платки, полотно. Но сколько радости они приносили партизанам!
