Записка Каменева Ленину от 27 сентября также указывает на то, что мы имеем дело с тактическими разногласиями. Каменев писал: «По-моему или не трогать совсем вопроса о "независимости]" (что, видимо, уже невозможно), или провести Союз так, чтобы максимально сохранить формальную независимость, т.е. приблизительно по предложенной схеме»[744]. Опять все «крутится» вокруг того, как погасить активность «независимцев». Именно на тактическое маневрирование Ленина указывают и краткие записки, которыми обменялись Сталин и Каменев 28 сентября*******. Каменев написал: «Ильич собрался на войну в защиту независимости. Предлагает мне повидаться с грузинами. Отказывается даже от вчерашних поправок. Звонила Мария Ильинична». Сталин ответил: «Нужна, по-моему, твердость против Ильича. Если пара грузинских меньшевиков воздействует на грузинских коммунистов, а последние на Ильича, то спрашивается, причем тут "независимость"?» Каменев делится размышлениями: «Думаю, раз Владимир Ильич настаивает, хуже будет сопротивляться ». Сталин определяет свою позицию: «Не знаю. Пусть делает по своему усмотрению»[745].
27 сентября Ленин встретился со сторонником автономизации - секретарем Заккрайкома РКП(б) Г. К. Орджоникидзе, а также лидером грузинских национал-уклонистов П. Г. Мдивани. На следующий день - со сторонниками Мдивани членами ЦК КП Грузии М.С. Окуджавой, Л.Е. Думбадзе, К.М. Цинцадзе и со сторонником проекта Сталина председателем СНК Армении А.Ф. Мясниковым[746]. К сожалению, надежной подробной информации об этих беседах в руках историков почти не имеется. Можно предположить, что Ленин решил сманеврировать, чтобы уступкой обеспечить дело объединения республик, не задерживать его, а ускорить, не ввязываясь в политическую борьбу. Он поставил перед ними вопрос так: «Если "автономизация" плохо, а как "Союз"?» Сторонники Мдивани обрадовались: Грузия и Россия на равных в Союзе, и согласились[747]. Правда, согласились, как вскоре выяснилось, неискренне.
Суть тактических разногласий, очевидно, состоит в том, что Сталин был намерен твердо стоять перед напором национал-уклонистов в РКП (б), а Ленин считал более целесообразной тактику маневрирования и поиска компромиссов. Возникает вопрос о причинах избрания ими разных тактик. Можно указать на две главные причины. Первая состояла в разной оценке политической силы и возможностей национал-уклонистов. Сталин не оценивал их как значительные. Ленина, очевидно, беспокоили не сами по себе Мдивани, Раковский и их единомышленники, а то, что они могли выражать (они так и уверяли!) настроения широких масс. Насколько Ленин был прав, идя на уступку национал-уклонистам? В Грузии все ухищрения Мдивани и его сторонников поднять партийную организацию против курса на создание прочного союза с другими советскими республиками не принесли им успеха - их влияние, как показал очередной съезд КПГ, быстро падало. То же было и на Украине. Раковский позднее, на XII съезде, выражал недовольство тем, что на Украине с трудом «нам удается заставить их (партийные организации. - B.C.) понимать значение национального вопроса». С неудовольствием, как опасное явление он фиксирует «спокойствие, с которым в особенности русская часть нашей партии относится к спорам, которые, к сожалению, приняли слишком местный колорит»[748]. Итак, на Украине масса партийцев против Раковского, значит - за Сталина.
Вторая причина состояла в разной расстановке приоритетов в вопросе об очередных задачах социалистической революции. Сталин считал, что «в Грузии сделали фетиш из тактики уступок, между тем, так теперь время не политических уступок, а, наоборот, политического наступления, как в России. Классовая борьба заостряется в национальном вопросе, и большая часть партии (имеется в виду КПГ. - B.C.) и ЦК старого состава упорствуют в этом и не хотят этого понять»[749]. Отсюда его внимание к проблемам управления. Задаче создания системы управления, способной обеспечить создание мощного хозяйственного организма как гаранта победы социалистической революции он готов принести в жертву интересы националистически настроенной части населения и их защитников в рядах компартии. Ленин, судя по всему, старался избежать даже незначительного обострения внутрипартийной борьбы и обеспечивать возможности для политического маневра внутри страны и таким образом получить время, необходимое для хозяйственного строительства. Эта позиция вполне вписывалась в общую схему НЭПа. Политический маневр в данном случае он предпочел политическому давлению на противников. Кроме того, очевидно, прежняя схема Соединенных штатов Европы все еще владела умами. Недаром он предложил соответствующим образом изменить название государства. Возможно, на оценках Лениным целесообразности той или иной формы федеративного объединения сказывались надежды на относительно близкую победу мировой революции, на которую и были сориентированы его мысли о «Союзе республик Европы и Азии». «Союз равных» в этих условиях мог казаться ему более предпочтительным с точки зрения его роста за счет новых социалистических государств.
Схема «Союза равных», позволяя усилить пропаганду вовне страны и бороться с пропагандой националистов, требовала в качестве платы за это усложнение процессов управления и удорожание аппарата управления. «Союз равных» также вел к узаконению формального и фактического неравенства разных народов и республик. Одни получали право образовать союзные республики и стать субъектами СССР. Другие получали право на образование только автономных республик и вступали в СССР в составе РСФСР или ЗФСР. Третьи пока не получили и таких прав. Удовлетворив требования одних, эта схема вызвала обострение недовольства у других, посчитавших себя ущемленными в правах. Такое положение сулило в перспективе не прекращение противоречий, а их обострение, замену старых «фронтов» новыми. Отвергнутый план автономизации, при известных своих недостатках, позволял избежать этих противоречий, сделать все народы действительно равноправными и органично слить два разных процесса - объединение государств и народов. А ведь именно последнее и было главной задачей в области национально-государственного строительства с точки зрения интересов социалистической революции.
Сталин прекрасно понимал эту озабоченность и расчеты Ленина, но не разделял их. В рамках «Союза равных» национально-государственные образования, вместо того чтобы эволюционировать в сторону интеграции в рамках единого организма к унитарному государству, получали закрепление своего статуса, что затрудняло процесс преодоления национальных разногласий и придавало им политический характер, вместо того чтобы переводить отношения между народами исключительно в рамки экономических, культурных отношений и пр.
Таким образом, есть достаточные основания говорить о том, что в вопросе объединения советских республик разногласия у Ленина со Сталиным носили не принципиальный, а тактический характер, они не выходили за рамки поисков наиболее целесообразных способов и методов их решения. Естественно, что если в качестве «точки отсчета» выбирать различные позиции или интересы, то целесообразными будут казаться разные решения. Между Лениным и Сталиным шла дискуссия относительно наиболее приемлемого в данных условиях решения проблемы объединения республик. В какой-то момент она приняла напряженный характер. Тактические разногласия, как и любые другие, со временем могли, конечно, разрастись. Но этого не произошло. Дискуссия не переросла в борьбу.
После проведенного обмена мнениями проект комиссии Оргбюро был доработан и уточненный текст его направлен членам и кандидатам в члены ЦК РКП(б) письмом за подписями Сталина, Орджоникидзе, Мясникова и Молотова с предуведомлением: «Мы считаем, что резолюция Комиссии цека по вопросу об отношениях между РСФСР и независимыми республиками (она роздана членам и кандидатам ЦК) в основе правильная и, безусловно, приемлемая, нуждается в уточнении некоторых пунктов, касающихся главным образом строения общесоюзных центральных органов и отчасти их функций. В этом убедили нас беседы с некоторыми членами ЦК и с рядом националов с мест. Сообразно с этим мы вносим в ЦК следующую, несколько измененную, более точную формулировку решения Комиссии ЦК». Сравнение ленинских предложений с переработанным проектом резолюции показывает, что были приняты не все его предложения. Первый параграф был переработан в духе предложения Ленина: «1. Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об объединении их в "Союз Советских Социалистических Республик" с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава "Союза"»[750].
