После того как методом исключения определен круг работ (письма, записки, статьи), которые по праву могут быть оценены как действительно принадлежащие В.И. Ленину*, мы можем приступить к анализу их политического содержания.

* Напомним, что речь идет о текстах, продиктованных В.И. Лениным 23 декабря («Письмо к съезду»), 26 декабря (без названия), 29 декабря («К отделу об увеличении числа членов ЦК») 1922 г., опубликованных в то время по указанию Ленина статьях «Странички из дневника», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», а также записках «О кооперации», «О нашей революции», «О придании законодательных функций Госплану».

В течение 1921-1922 гг. таяли надежды на перспективу начала в скором времени пролетарской революции в развитых капиталистических странах Европы. Вопросы о перспективах социалистической революции в России, о возможности ее развития, опираясь на внутренние силы, к концу 1922 г. приобрели еще большую, чем прежде, актуальность. Развитию пролетарской революции в европейских странах препятствовало то, что победители в Первой мировой войне могли воспользоваться плодами своей победы для смягчения внутренних социальных проблем за счет побежденных ими стран. С другой стороны, у них было достаточно возможностей, чтобы при необходимости силой помешать развитию революционного процесса в Германии. Население колониальных и полуколониальных стран Востока хотя и «втягивается с необычайной быстротой в последние годы в "борьбу за свое освобождение», но реально помочь российской социалистической революции в обозримом будущем не может, поскольку его силы и возможности, считал Ленин, «не идут решительно ни в какое сравнение» «с силами капиталистических стран»[1635].

Неудивительно, что в своих последних письмах, записках и статьях Ленин вновь обратился к вопросу о том, что надо делать, чтобы обеспечить победу российской революции, продолжающей борьбу «в одиночку», в условиях капиталистического окружения. Успех зависел от того, удастся ли обеспечить необходимое социально-экономическое развитие страны.

Возможности развития страны лимитировались уровнем ее производительных сил, значительно понизившимся в результате империалистической и гражданской войн, а также переменами в сельском хозяйстве, произошедшими в результате революции: ликвидация помещичьего землевладения привела к появлению в деревне огромной массы «мелких и мельчайших» крестьянских хозяйств и, как следствие, к снижению производительности труда.

Этот анализ приводил Ленина к постановке вопроса о перспективах российской революции и задачах революционеров. «Мы стоим, таким образом, в настоящий момент перед вопросом: удастся ли нам продержаться при нашем мелком и мельчайшем крестьянском производстве, при нашей разрозненности до тех пор, пока западноевропейские капиталистические страны завершат свое развитие к социализму?» Что, по оценке Ленина, должно было произойти не скоро[1636].

Для использования внутренних ресурсов страны в руках большевиков было только два средства: верная политика и хорошая организация. Именно на них указывал Ленин, формулируя принципиальные основы тактики, которая «предписывается» таким положением дел: 1) использовать противоречия между империалистическими государствами, а также между ними и эксплуатируемыми ими народами и странами Востока; 2) обеспечить упрочение власти диктатуры пролетариата, сохранение доверия со стороны крестьянства к ней и ее способность руководить крестьянством; 3) за счет предельной экономии средств обеспечить финансирование восстановления предприятий и нового строительства в промышленности[1637].

Решению задачи финансирования промышленности Ленин придавал особое значение, так как благодаря развитию «крупной машинной индустрии» и электрификации страны советская власть должна была получить возможность «построить государство, в котором рабочие сохранили бы свое руководство над крестьянами, доверие крестьян по отношению к себе». Тогда «мы в состоянии будем удержаться наверняка . И притом мы будем в состоянии удержаться не на уровне мелкокрестьянской страны, не на уровне этой всеобщей ограниченности, а на уровне, поднимающемся неуклонно вперед и вперед к крупной машинной индустрии»[1638]. Таким образом, Ленин фактически предлагал поставить в повестку дня вопрос о подготовке к началу осуществления программы технической реконструкции промышленности, а за ним и сельского хозяйства. В этом развитии советские республики могли перейти ту грань, когда судьба социалистической революции в них стала бы определяться в основном уже не доставшейся от прошлого отсталостью, а новым, более высоким уровнем экономического и культурного развития.

В решении этой задачи, по мысли Ленина, важнейшую роль должен был сыграть партийный и государственный аппарат, осуществлявший власть в стране и управление народным хозяйством. Задача их укрепления как главного орудия социалистических преобразований вытекает из предложенной Лениным тактики. Ленин предложил механизм, который должен был подготовить партийный и государственный аппараты к решению этих задач - тесное взаимодействие ЦК и ЦКК партии, соединение ЦКК с РКИ.

Историки проходят мимо важного поворота во взглядах Ленина на проблему реорганизации ЦК, игнорируют тот очевидный факт, что первоначальная идея реформы ЦК трансформировалась в проект реформы ЦКК. И вот результат - Сталину, Политбюро, ЦК и съезду партии ставится в вину невыполнение предложения, от которого сам Ленин отказался. Например, В.И. Старцев упрекал ЦК РКП(б) за то, что он не пошел на увеличение ЦК до 50-100 человек, а увеличил его всего лишь до 40 членов. В этом он усматривает борьбу Политбюро, Секретариата и Оргбюро «против тех революционных мер по перестройке партийного руководства», которые предлагал принять Ленин[1639]. Еще большему искажению подвергается вопрос о цели предложенной Лениным реформы. Предлагаемые иногда версии не имеют в ленинских текстах никакой опоры. Так, Д.А. Волкогонов утверждал, что замысел Ленина состоял в расширении демократии в партии и в государстве[1640]. В.А. Куманев и И.С. Куликова писали, будто Ленин в те дни приходит к мысли, что «определяющую роль в работе коллегиального органа играют личные качества лидеров» (следовательно, до этого времени он не знал об этом) и навязывают ему стремление сделать ЦК «коллективным руководителем» (будто бы он им не был при Ленине!), преодолеть амбициозность и личное соперничество членов Политбюро, «уравновесить в главном звене власти враждующие группировки» и т.п.[1641]

Ленин, в принципе, был удовлетворен существовавшей системой высших партийных органов, в том числе местом ЦК, Политбюро, Оргбюро и Секретариата, поэтому, говоря об их работе, о необходимости улучшения их деятельности, он ни разу не критикует их и не связывает с ними проблему партийного бюрократизма[1642]. Наоборот, он предлагает оформить те изменения, которые в их работе происходят под давлением обстоятельств. «Пленум ЦК нашей партии уже обнаружил свое стремление развиться в своего рода высшую партийную конференцию… текущую работу от имени ЦК ведет, как известно, наше Политбюро, наше Оргбюро, наш секретариат и т.д. Я думаю, что нам следует докончить тот путь, на который мы таким образом вступили». Такое развитие ЦК должно было обеспечить повышение «планомерности, целесообразности, систематичности его организации и работы и в отношении связи с действительно широкими массами через посредство лучших из наших рабочих и крестьян»[1643]. Он вполне удовлетворен ходом дела и его направлением, следовательно, и теми людьми, которые обеспечивают их работу. Хорошо видно, что Ленина интересует система. В принципе она его устраивала, он не желает ее смены, стремится только к ее совершенствованию.