Вбрасыванием в политическую жизнь перед XII съездом партии документа неизвестного происхождения под видом ленинских записок «К вопросу о национальностях или об "автономизации"» началась серия столь же любопытных предъявлений других текстов «Завещания» Ленина, в которых якобы выражена его подлинная воля относительно изменений в руководстве РКП(б). Первой среди них появилась запись диктовок «характеристик», датированных 24-25 декабря 1922 г., которые известны как основная часть «Письма к съезду».

В историографии упрочилось мнение, что Ленин продиктовал «Письмо к съезду» и дал распоряжение хранить его в секретном порядке в запечатанном конверте, который может вскрыть только он сам или Крупская после его смерти. Крупская-де поступила в точном соответствии с волей Ленина и передала это «Письмо» накануне XIII съезда партии, 18 мая 1924 г., в ЦК РКП(б). В свидетели призывается документ, который был опубликован в 45-м томе Полного собрания сочинений В.И. Ленина под названием «Протокол о передаче». В нем говорится: «Мною переданы записи, которые Владимир Ильич диктовал во время болезни с 23 декабря по 23 января - 13 отдельных записей… Среди неопубликованных записей имеются записи от 24-25 декабря 1922 года и от 4 января 1923 г., которые заключают в себе личные характеристики некоторых членов Центрального комитета. Владимир Ильич выражал твердое желание, чтобы эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда. Н. Крупская»[1473]. Как видно, Крупская говорит о передаче диктовок 24-25 декабря 1922 г. и 4 января 1923 г. в прошедшем времени («мною переданы»). Это противоречит представлениям, укоренившимся в традиционной историографии, и соответствует действительности.

Этот документ заслуживает того, чтобы остановиться на нем подробнее, поскольку он показывает, как «творилась» антисталинская «лениниана». «Протокол о передаче»… Что это за вид документа? Надо сказать, что делопроизводство в ЦК в это время стояло уже на достаточно высоком уровне, и это делает сомнительным сам факт появления такого невиданного документа. Передача документов фиксировалась актами. Ни в качестве акта, ни в качестве протокола этот документ не может быть принят, поскольку в нем отсутствуют необходимые для этих документов атрибуты*. Судя по тексту, перед нами сопроводительное письмо или пояснительная записка. Рыков, полемизируя с Крупской на июльском (1926) Объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б), называл его «письмом» и сообщил, что оно было написано рукой Крупской и ею же подписано[1474]. Так или иначе, но содержание этого документа свидетельствует против той версии, которую он по воле издателей Полного собрания сочинений В.И. Ленина должен был поддержать. Сомнения в этой версии получили некоторое распространение в современной историографии в виде предположений о том, что Фотиева, интриговавшая против Ленина в пользу Сталина, информировала его о существовании «Письма к съезду» вскоре после того, как оно было продиктовано[1475]. Однако эта версия не имеет даже подобия серьезной аргументации.

Пролить свет на вопрос о времени и обстоятельствах передачи «Письма к съезду» позволяет хранящийся в архиве Троцкого очень интересный документ, который еще не стал предметом внимательного источниковедческого анализа, - «Сводка замечаний членов Политбюро и Президиума ЦКК к предложению тов. Зиновьева о публикации "Завещания Ленина"»[1476]**. Интересно, что Троцкий в своих многочисленных исторических опусах умалчивает о нем. Почему? Ответ, думается, состоит в том, что содержащаяся в нем информация дезавуирует столь нужную ему легенду о ленинском «Письме съезду», о его полном драматизма обсуждении на заседании ЦК РКП(б) накануне XIII съезда партии, о спасении Сталина Зиновьевым и Каменевым и т.д.

Поскольку текст этой «Сводки» чрезвычайно важен для изучения интересующего нас вопроса, приведем мнения участников обсуждения полностью:

«1.Я думаю, что эту статью нужно опубликовать, если нет каких-либо формальных причин, препятствующих этому.

2. Есть ли какая-нибудь разница в передаче (в условиях передачи) этой статьи и других (о кооперации, о Суханове). Троцкий.

Печатать нельзя: это несказанная речь на П/Бюро. Не больше. Личная характеристика - основа и содержание статьи (выделено нами. - B.C .). Каменев.

3. Н.К. (Надежда Константиновна Крупская. - B.C.) тоже держалась того мнения , что следует передать только в ЦК . О публикации я не спрашивал. Ибо думал (и думаю), что это исключено. Можно этот вопрос задать. В условиях передачи разницы не было. Только эта запись (о Госплане) передана мне позже - несколько дней тому назад (выделено нами. - В. С). Зиновьев.

4. Полагаю, что нет необходимости печатать, тем более, что санкции на напечатание от Ильича не имеется. Сталин.

5. А предложение тов. Зиновьева - только ознакомить членов ЦК. Не публиковать, ибо из широкой публики никто тут ничего не поймет. Томский.

6. Эта заметка В.И. (Владимира Ильича Ленина. - B.C.) имела в виду не широкую публику, а ЦЕКА и потому так много места уделено характеристике лиц (выделено нами. - B.C.). Ничего подобного в статье о кооперации нет. Печатать не следует. А. Сольц .

Тт. Бухарин, Рудзутак, Молотов и Куйбышев - за предложение тов. Зиновьева. Словатинская».

Документ («Сводка») даты не имеет, но возможна его датировка по содержанию. В записи Зиновьева имеется указание на то, что после передачи ему обсуждаемого документа он получил от Крупской ленинские записки о Госплане. 2 июня 1923 г. Зиновьев направил Сталину письмо для членов Политбюро, в котором сообщал, что Крупская передала ему «записи В[ладимира] И[льича] по вопросу о Госплане», и предположил ввиду большой важности их «познакомить с ними всех членов и кандидатов ЦК РКП, а также членов Президиума ЦКК»[1477]. Можно предположить, что записки о Госплане Крупская принесла в последних числах мая или 1-2 июня 1923 г., а обсуждавшийся текст - несколько ранее, видимо, также в последних числах мая. Обмен мнениями состоялся 2 июня 1923 г. или вскоре после этой даты.

Ю.А. Буранов и В.П. Наумов высказывали мнение, что речь идет о ленинских записках о Госплане, продиктованных им 27-29 декабря 1922 г.[1478] Согласиться с ними нельзя. Как мы видим, записки о Госплане были присланы Крупской вслед за этим текстом. Из записей Каменева и Сольца известно, что «основа и содержание» этого текста составляют характеристики. Сказать так о записках о Госплане нельзя, так как в них - в лучшем случае намеки на характеристики или «материалы» к характеристикам Троцкого, Кржижановского и Пятакова. Кроме того, текст о Госплане не содержал ничего, что могло бы вызвать такую разноголосицу относительно его характера и предназначения (статья или наброски к речи, нужно публиковать или нет). Исключаются также записки «К вопросу о национальностях…», а также письма Ленина Сталину от 23 декабря («К съезду»), Троцкому и Мдивани (5 и 6 марта 1923 г.), поскольку они были уже известны. Не может идти речь и о диктовках 26, 29 декабря 1922 г., посвященных проблемам реорганизации ЦК и РКИ, в которых ни слова нет о характеристиках кого бы то ни было, и, кроме того, сформулированные в них положения были разработаны в опубликованных статьях. Немаловажно указание и на неясность записей для широкой публики. Обо всех названных выше диктовках этого сказать никак нельзя.

Что же остается? Остаются «характеристики» (диктовки 24- 25 декабря 1922 г.) и «добавление» к ним (диктовка 4 января 1923 г.), т.е. «Письмо к съезду», «основу и содержание» которого составляют именно личные характеристики. Его текст вполне мог вызвать такую реакцию членов Политбюро и ЦКК, поскольку он полон намеков, неопределенностей, неясных мест. Недаром многие десятилетия идет дискуссия о том, как трактовать то или иное положение его, о том, что именно и почему Ленин хотел сказать и почему облек свою мысль в такую форму. Уже этот первый обмен мнениями показал, что ни характер, ни предназначение принесенного Крупской документа для участников обсуждения не были ясны (Троцкий считал, что это «статья», Каменев - непроизнесенная речь в Политбюро, Сольц - заметки). И неудивительно, так как этот текст названия не имел. Об этом свидетельствует надпись Троцкого на хранящемся в его архиве экземпляре «Письма к съезду»: «В оригинале рукопись*** не носит никакого заглавия. - Л.Т.»[1479]. Следовательно, при первом предъявлении этого текста в ЦК он никем, в том числе и Крупской, не рассматривался в качестве «письма к съезду».