Теперь обратимся к истории наиболее крупных разногласий Ленина и Сталина по вопросам образования СССР и монополии внешней торговли. Начнем с последнего. Предваряя анализ материала по этим проблемам, скажем, что они не повлияли на их отношения так, как обычно представляется, - драматическим образом.

* На несостоятельность отнесения этого упрека к Сталину указывал Волкогонов ( Волкогонов Д.А. Ленин. Политический портрет. Кн. 2. С. 36-37).

** Очевидно, речь идет об организации работы Политбюро. Члены Политбюро Каменев, Зиновьев и Томский должны были в это время принимать участие в его работе только для замены Молотова, Рыкова и секретаря ЦК Куйбышева, т.е. в таком режиме, в котором к его работе привлекались кандидаты в члены Политбюро.

*** Летом 1922 г. в Зубалово рядом строили четыре дачи: для Ленина, Сталина, Каменева и Дзержинского (См.: Волкогонов Д.А. Ленин… Кн. 2. С. 34).

**** «Дневник дежурных секретарей» не фиксирует посещение Сталина, но он мог быть на квартире у Ленина. Косвенно эту датировку подтверждает и М.И. Ульянова, которая так же, как и Ленин, в этом письме писала, что инициатива в ограничении Ленина на политинформацию после 16 декабря исходила от врачей (Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 198).

***** Предчувствия Ленина не обманули. Несколько часов спустя в ночь на 23 декабря врачи зафиксировали наступление стойкого паралича: утром уже «совершенно не было никаких движений ни в руке, ни в ноге» (Вопросы истории КПСС. 1991. № 9. С. 45).

В историографии и общественном сознании с подачи Троцкого прочно утвердилась мысль, что дискуссия по вопросу о сохранении режима монополии внешней торговли способствовала, с одной стороны, усилению политической отчужденности Ленина со Сталиным, Каменевым и Зиновьевым, а с другой - политическому сближению его с Троцким и установлению между ними политического блока, направленного против большинства Политбюро и ЦК. Эта версия передает реальные события в искаженном виде.

Острая дискуссия относительно судьбы монополии внешней торговли и совершенствования механизмов и способов ее осуществления велась в руководстве РКП(б) с конца 1921 г., когда этот режим, установленный 22 апреля 1918 г.[636], стал подвергаться критике как пережиток времен «военного коммунизма». Ленин сразу же выступил за незыблемость этой монополии. 3 марта 1922 г. он писал Каменеву: «Я довольно долго размышлял о нашем разговоре (с Вами, Сталиным и Зиновьевым) насчет Внешторга и линии Красина и Сокольникова.

Мой вывод - безусловно прав Красин. Нельзя нам теперь дальше отступать от монополии внешней торговли… Иностранцы иначе скупят и вывезут все ценное»[637]. Как видно, разногласия в ленинской группе по этому вопросу наметились еще до XI съезда. На политических отношениях Ленина и Сталина они не отразились, Сталин стал генеральным секретарем ЦК РКП(б). Эта дискуссия, порождавшая неопределенность в важном политическом вопросе, была известна за границей и отрицательно сказывалась на развитии контактов с Германией - единственным из промышленно развитых капиталистических государств, политически признавшим Советскую Россию и изъявившим готовность к широкому экономическому сотрудничеству с ней (Рапалльский договор от 10 апреля 1922 г.). Это обстоятельство придавало вопросу о монополии новый поворот и дополнительную остроту. Стремясь устранить препятствия на пути развития внешнеэкономических связей с Германией, Ленин 15 мая 1922 г. внес в Политбюро проект постановления, подтверждающего монополию внешней торговли[638], и в тот же день написал Сталину и М.И. Фрумкину: «Я считаю, что надо формально запретить все разговоры и переговоры и комиссии и т.п. об ослаблении монополии внешней торговли»[639]. На письме Ленина Сталин написал: «Против формального запрещения шагов в сторону ослабления монополии внешней торговли на данной стадии не возражаю. Думаю, все же, что ослабление становится неизбежным»[640]. Подобных взглядов придерживалось большинство членов Политбюро, в том числе Каменев, Зиновьев, Троцкий. За упразднение монополии внешней торговли выступали нарком финансов Г.Я. Сокольников и Н.И. Бухарин. Таким образом, в Политбюро оформились три позиции. Дискуссия продолжалась. Сокольников продолжал настаивать на пересмотре режима внешней торговли. К осени 1922 г. этот вопрос обострился еще более в связи с неспособностью государственных органов обеспечить вывоз хлеба, что отрицательно сказалось на поступлении валюты. По настоянию Сокольникова вопрос был вынесен на октябрьский (1922) Пленум ЦК РКП(б), который 6 октября в отсутствие Ленина по докладу Сокольникова (в его подготовке принимали участие М.И. Фрумкин, П.А. Богданов и Л.М. Карахан) рассмотрел вопрос «О режиме внешней торговли». К сожалению, протокол не фиксировал ход дискуссии, известно только постановление, которое соответствовало позиции большинства ЦК:

«а) Не декларируя никаких перемен в отношении монополии внешней торговли, провести ряд отдельных постановлений СТО о временном разрешении ввоза и вывоза по отдельным категориям товаров или в применении к отдельным границам.

б) Предложить СТО немедленно начать осуществление указанных мер, не откладывая их до выработки общего списка товаров, подлежащих ввозу или вывозу, а также портов и границ, через которые ввоз и вывоз должен производиться». Одновременно был определен состав комиссии для проведения этого решения через СТО (Сокольников, Фрумкин, Пятаков, Богданов, Лежава). Перечень товаров, разрешенных к ввозу и вывозу, решено было обсудить с местными властями[641].

12 октября председатель Центросоюза Л.М. Хинчук направил Ленину письмо с критикой решения Пленума. В тот же день нарком внешней торговли Л.Б. Красин выступил в печати против решения Пленума, аргументируя свои возражения опасением, что из страны начнется вывоз богатств и т.д. Ленин расценил решение Пленума как покушение на сохранение режима монополии внешней торговли. В тот же день он беседовал со Сталиным относительно тех мер, которые должны были быть приняты по реализации постановления Пленума, в частности об открытии Петроградского и Новороссийского портов. Ленин считал, что стремление крестьян продать хлеб за границу подтолкнет их к борьбе с советской властью, а иностранцы вывезут все излишки хлеба, в то время как запас на случай войны еще мал[642]. Очевидно, Сталин не согласился с Лениным. Он, как и большинство членов ЦК, считал, что разрешение торговать не только через Внешторг, но и через другие государственные организации, а также улучшение аппарата Внешторга не разрушают режима монополии внешней торговли. Предложения же сторонников ликвидации монополии - Бухарина и Сокольникова - были отклонены*. Между Лениным и большинством ЦК возникла ситуация определенного непонимания друг друга.

В письме Сталину (для Политбюро)*, написанному 12-13 октября 1922 г., Ленин подверг критике аргументацию Сокольникова и решение Пленума, которое «устанавливает как будто неважную, частичную реформу… Но на самом деле это есть срыв монополии внешней торговли». Ленин считал, что установить эффективный контроль за действием закупочных контор, которым предоставляется право вывоза, невозможно». Возникнет ситуация несравненно более сложная, чем та, которую может создать контрабанда. Он предлагал совершенствовать имеющуюся систему внешней торговли, а не бросать и не разрушать ее, оставляя на ее месте полный хаос. Ленин выразил недовольство тем, что этот вопрос на Пленуме был внесен «наспех», без внимательного изучения всех последствий и без предварительной серьезной дискуссии. «Где же тут хоть тень правильного отношения к делу? Усталые люди голоснут в несколько минут и баста. Менее сложные политические вопросы мы взвешивали по многу раз и решали нередко по нескольку месяцев»**. Сославшись на свое отсутствие на заседании Пленума по причине болезни, Ленин просил о «некотором исключении из нормы» и предложил «отсрочить решение этого вопроса на два месяца, т.е. до следующего пленума, а до тех пор собрать сведенные вместе и проверенные документы об опыте нашей торговой политики»[643].