Только теперь он ошеломленно заметил, что в комнате нет окон. Просто маленький зал с глухими стенами, театр или помещение для лекций. Садишься в кресло, нажимаешь соответственную кнопку, и…

Впрочем, сейчас некогда. Надо переодеться к ужину.

Багаж принесли в спальню. Бишоп открыл саквояж с вечерним костюмом. Смокинг помялся.

Держа его на вытянутых руках, Бишоп размышлял. Отвисится? Вряд ли.

Музыка умолкла, и буфет спросил:

– Что-то желаете, сэр?

– Вы можете отутюжить смокинг?

– Разумеется, сэр.

– Сколько времени это займет?

– Пять минут, – отозвался буфет. – Пожалуйста, подайте сюда.

В дверь позвонили, и Бишоп пошел открывать.

За порогом стоял человек.

– Добрый вечер. Я Монтэг, – представился он. – Можно просто Монти.

– Зайдете, Монти?

Монти вошел и оглядел номер.

– Миленько.

Бишоп кивнул.

– Я не просил, они сами мне его предоставили.

– Умные они, эти кимонцы, – сказал Монти. – Очень умные, да.

– Меня зовут Селден Бишоп.

– Только прилетели?

– Час назад.

– И полны восторга?

Бишоп признался:

– Я пока ничего здесь не знаю. Нет, я читал, конечно…

Монти искоса на него посмотрел.

– Угу. Я по-соседски. Новое лицо; есть на кого набрасываться.

Бишоп улыбнулся: он не понимал, как еще на такое реагировать.

– Чем занимались на Земле? – спросил Монти.

– Бизнес-администрирование, – пояснил Бишоп. – Я планирую заняться управлением.

– Ах вот как. Тогда вы вряд ли интересуетесь.

– Чем?

– Футбол. Бейсбол. Крикет. Игровые виды спорта, о силовых пока не говорим.

– Никогда не было на это времени.

– Жаль. У вас телосложение подходящее.

Буфет спросил:

– Джентльмен желает выпить?

– С удовольствием, – ответил Монти.

– А вам, сэр? Повторить?

– С удовольствием.

– Ступайте переодеваться, – предложил Монти. – Я подожду.

– Ваши брюки и смокинг, сэр, – напомнил буфет.

Дверца отодвинулась. Бишоп полюбовался на прекрасно вычищенный и отутюженный костюм.

– Я и не знал, что здесь так увлечены спортом.

– Увлечены? Нет. Это деловое начинание.

– Простите?

– Коммерция. Надо же показать кимонцам, что такое азарт. Может, проникнутся. Понимаете, они не в состоянии заключать пари.

– Почему?

– Ну, вот смотрите. У них нет спорта вообще. Как факта. Они же телепаты, где тут соревноваться? Любое действие противника они знают на три шага вперед. А еще они телекинетики. Могут двигать мяч или там фигуру в шахматах просто усилием мысли. Они…

– Понимаю… – произнес Бишоп.

– Вот мы и хотим сформировать несколько команд и устраивать товарищеские матчи. Показать класс. Да кимонцы валом повалят. Входные билеты, ставки… То есть делать ставки они будут у букмекеров, ну а нам комиссионные. Чем плохо, а?

– Ненадолго хватит.

Монти пристально посмотрел на Бишопа.

– А ты шустрый, быстро соображаешь. Ты здесь впишешься.

– Ваши напитки, джентльмены, – объявил буфет.

Бишоп протянул гостю бокал.

– Здесь можно отлично зарабатывать, даже если вообще ничего заранее не изучал. Позволь мне быть откровенным? – спросил Монти.

– Давай.

– У тебя мало денег, – сказал Монти.

– Почему ты так решил?

– Ты дергаешься, что номер слишком хорош.

– Телепатия? – спросил Бишоп.

– Точно, – кивнул Монти. – Но по мелочи, по мелочи. Нам никогда их не догнать. Никогда. Однако порой начинаешь что-то такое чувствовать… просыпается внутри что-то такое. Если прожить здесь достаточно долго.

– Я надеялся, что никто не заметит.

– Многие заметят, Бишоп. Не смогут не заметить, очень уж явно ты излучаешь. Однако пусть это тебя не тревожит. Мы все здесь друзья. Объединились против общего врага, так сказать. Если тебе нужен займ…

– Пока нет, – отказался Бишоп. – Если что, я тебе скажу.

– Мне. Или любому другому. Мы все друзья. Никуда не денешься.

– Спасибо.

– Совершенно не за что. А сейчас давай одевайся. Я посижу здесь, подожду. Вместе спустимся, и я тебя представлю. Все ждут.

– Здорово, – сказал Бишоп. – А то я чувствую себя чужим.

– Вот уж нет. Точно зря. Мало кто приезжает, все хотят узнать новости с Земли. – Монти покрутил бокал. – Так что там Земля?

– В смысле?

– Ну, Земля на месте, само собой. Дела там как? Что новенького?

До сих пор у него не было возможности разглядеть отель. Крутить головой, когда под ногами гора собственного багажа, не очень удобно. А потом служащий переправил его в номер.

А сейчас… сейчас он смотрел. Волшебная страна. Поющие фонтаны, арки радуг, сверкающие колонны из стекла, игра света: все это переливалось, отражалось в гранях и сверкало, и вестибюль казался огромным. Бесконечным. Однако если ты хотел организовать дружескую встречу и чтобы никто не помешал, достаточно было мысленно «оцепить» кусочек территории. Этого хватало, как ни странно.

Игра отражений и одновременно прочность и надежность; красота, ощущение родного дома – кто от такого откажется? Средоточие настолько совершенной магии, что можно было забыть о мире, о его тяготах и несовершенствах – и просто гордиться своей принадлежностью к этому невероятному месту.

На Земле ничего подобного не было. На Земле и не могло быть ничего подобного: ведь для возведения «Ритца», как полагал Бишоп, требовалось нечто большее, нежели человеческое умение проектировать, создавать архитектурные эскизы и строить. Ощущение волшебства, очарование магией, искристая суть этого места жили не снаружи, а внутри рассудка.

– О, тебя пробрало, – сказал Монти. – Обожаю смотреть на лица вновь прибывших, когда они впервые сюда заходят.

– Со временем пройдет, – сказал Бишоп, сам себе не веря.

Монти покачал головой:

– Не пройдет, дружище. Со временем перестанет так сильно потрясать, но никуда не исчезнет. Человеку не прожить столько, чтобы подобное место стало казаться заурядным.

Он поужинали. Столовая была старинной, торжественной, в ней ощущалась даже некоторая потусторонность; обеденный зал наводил на мысли о веках и расстояниях. Не хотелось громко разговаривать и греметь посудой. Официанты-кимонцы сновали туда и сюда, готовые обслужить или порекомендовать редкое блюдо, которое непременно стоит попробовать.

Пока Бишоп ужинал, Монти успел заказать себе кофе. Около них притормаживали; люди здоровались и начинали расспрашивать о Земле – будто бы случайно, между делом; однако жадные взгляды выдавали, что случайности здесь не было вовсе.

– Они помогут тебе освоиться, – сказал Монти. – И не нервничай! Здесь все радуются, когда прибывает пополнение.

Бишоп и впрямь почувствовал себя как дома – даже больше, чем ему доводилось в прежней жизни; словно он действительно начал осваиваться и привыкать. Он и не ожидал, что это произойдет так быстро. Хотя что здесь странного: именно с этими людьми он мечтал оказаться рядом. Бишоп чувствовал исходящую от них магнетическую силу и гадал, с кем именно ему суждено сойтись ближе, подружиться.

Когда выяснилось, что платить за еду и напитки не надо, а нужно просто подписать счет, он испытал невероятное облегчение. Все сразу стало ярче, праздничнее: ведь даже один ужин способен был пробить брешь в его более чем скромных запасах.

После ужина Монти ввинтился в толпу, а Бишоп вскоре обнаружил, что сидит у барной стойки и смакует напиток, который порекомендовал ему бармен-кимонец.

Из ниоткуда возникла девушка, вспорхнула на соседний стул и поинтересовалась:

– Что пьешь, дружище?

– Не знаю, – ответил Бишоп и ткнул пальцем в сторону бармена. – Попроси у него такое же.

Бармен услышал и взялся за шейкер.

– Ты новичок.

– Точно.

– Тут не так уж плохо, – сказала девушка. – В смысле, если об этом не думать.

– Не буду, – пообещал Бишоп. – Вообще никаких мыслей.