Не было ничего, совершенно ничего, что могло бы остановить Изыскательский отряд планетарной разведки, специализированное подразделение, созданное ради одной-единственной цели: обеспечить в чужой звездной системе плацдарм, выставить защиту периметра и возвести базу. И держать, держать ее до завершения миссии.

Собственно изыскательская работа начиналась сразу после обустройства базы. Развернуть оборудование. Вести записи в бортовом журнале и дублирующих системах. Делать зарисовки. Потом снова зарисовки, записи, графики – и итог: аккуратный набор символов, несколько строк закодированных сообщений.

Если на планете обнаруживали жизнь, отряд ставил эксперименты для изучения базовых реакций. Порой реакции оказывались слишком агрессивными, порой незаметными, а оттого куда более опасными. Так или иначе, на все эти случаи существовали детальные алгоритмы: членов отряда и роботов сопровождения готовили отлично, и они умели пройти по тонкому мостику над бездной.

Нет, пока в Галактике не нашлось ничего, что могло бы остановить напор звездной разведки человечества.

Том Декер удобно устроился в пустой кают-компании: размешивая в высоком стакане лед, он с удовольствием наблюдал через иллюминатор, как из недр грузового трюма выползает первый робот, за ним следующий, потом еще. Роботы с усилием тащили за собой транспортерную ленту, от Декера же ничего не требовалось – только любоваться, как роботы вбивают в землю опоры и занимаются монтажом.

За спиной щелкнула открывающаяся дверь, и Декер повернул голову.

Даг Джексон спросил:

– Разрешите, сэр?

– Конечно.

Джексон подошел к огромному иллюминатору.

– Что там, сэр?

Декер пожал плечами:

– Очередная работа. Пара месяцев. Или полгода. Смотря с чем столкнемся.

Джексон присел рядом.

– Сурово там снаружи. Если на планете есть джунгли, то и всякой дряни полно.

Декер хмыкнул:

– Просто еще одна работа, которую нужно выполнить. А потом написать еще один отчет. А потом сюда заявятся либо эксплуатационники, либо испуганное стадо блеющих колонистов.

– Или, – добавил Джексон, – наш отчет засунут в дальний ящик и оставят пылиться лет так на тысячу.

– Или так, – кивнул Декер. – Мы свою работу сделаем, а дальше что хотят.

Они молча наблюдали, как шесть роботов выкатывают первый ящик, снимают крышку и распаковывают нового собрата; как они аккуратно раскладывают его части в рядок на плотную, высотой по пояс траву. Как потом, работая слаженно и дружно, без единого неловкого движения, они собирают Номер Семь, закрепляют в черепной коробке электронный мозг, щелкают тумблером питания и хлопают вновь прибывшего по нагруднику.

В первый момент Номер Семь выглядел оглушенным. Он неуверенно махал руками и мотал из стороны в сторону головой. Затем, видимо сориентировавшись, он бодро шагнул вперед и стал помогать остальным снимать с конвейера ящик с Номером Восемь.

– Выходит небыстро, – сказал Декер, – однако какая экономия места. И если бы перед отлетом мы их снова не упаковывали, приходилось бы половину оставлять на базе. А так надо – собрал, надобность пропала – разобрал. Удобно.

Он задумчиво отхлебнул из стакана. Джексон закурил и произнес:

– Когда-нибудь мы столкнемся с чем-то, что нам не по силам.

Декер фыркнул.

– Возможно, именно здесь. – Джексон махнул рукой в сторону безумного мира джунглей за иллюминатором.

– Да вы романтик, – усмехнулся Декер. – Жаждете сюрпризов? У новеньких такое часто бывает. Десяток рейсов – и пройдет.

– Скажете, невозможно? – Джексон не собирался отступать.

Декер полусонно кивнул.

– Отчего же нет? Все когда-нибудь происходит впервые. И тогда мы рванем прочь со всех ног. Вступать в последний и решительный бой не прописано у нас в контракте. Если отряду попадется что-то, с чем он не в состоянии справиться, никаких «врасти в землю и стой до конца». Никакого риска.

Корабль стоял на вершине пологого холма, на аккуратной полянке. Высокая трава была сбрызнута там и здесь каплями экзотических цветов. Под холмом лениво текла река, неся шоколадного цвета воды сквозь непроходимые чащи; ее гигантское зеркало сонно колыхалось.

Насколько хватало глаз, во все стороны простирались джунгли: мрачное темное пространство, даже через экран визора излучающее грозный запах опасности; опасности, подступающей отовсюду.

В строй встал Номер Восемь, роботы разделилась на две группы, и дело пошло вдвое быстрее. Вскоре их было уже двенадцать, и рабочих групп стало три.

– Примерно так. – Махнув пустым стаканом, Декер подхватил нить угасшего было разговора. – Никакого риска, даже случайного. Мы запускаем вперед роботов. Они собирают и готовят к работе своих собратьев. Потом всей компанией выгружают из трюма технику, собирают, настраивают и приводят в действие. Человеку даже наружу выходить не требуется, пока защитный периметр не заработает в полную мощность.

Джексон вздохнул.

– Да, наверное, вы правы. Ничего случиться просто не может. Ни единого шанса. Ни единого.

– Вот и прекрасно. – Декер вынул себя из кресла, встал и потянулся. – Пойду займусь делом. Контрольная проверка и все такое.

– Я еще немножко посижу тут, – сказал Джексон. – Мне нравится наблюдать. Все для меня внове.

– Привыкнете, – утешил Декер. – Каких-нибудь двадцать лет, и привыкнете.

У себя в кабинете Декер вынул из стола толстую пачку рапортов предварительной разведки и принялся внимательно их просматривать, фиксируя в памяти основные параметры раскинувшегося снаружи мира. Он работал неторопливо и методично, слюнявя палец и сдвигая вправо очередной изученный лист.

Атмосферное давление чуть выше, чем на Земле. Процент кислорода тоже чуть выше…

Сила тяжести. Чуть больше земной.

Температура среды. Жарко. В мирах с таким количеством растительности всегда так. Будем надеяться, что там, снаружи, ветерок. Тогда жить можно.

Суточный цикл. Тридцать шесть часов.

Радиация. Ничего особенного, все в норме, однако от звезды идет какое-то интересное излучение.

Он сделал мысленную пометку: обратить внимание.

Бактериологическая и вирусная обстановка – разнообразная, хотя вряд ли опасная, учитывая, что каждый член команды залит вакцинами и биопротекторами аж по самые брови. Впрочем, подумал Декер, гарантий не бывает. Стопроцентных – не бывает никогда. Он недавно сказал Джексону: никакого, даже случайного, риска. А ведь вот он, заложенный изначально риск, и его никак не устранить. Одна неучтенная букашка – и останется только молиться.

Высшие формы жизни присутствуют, о чем ясно говорит повышенный психофон; растительность и даже почва кишит разного рода биологической пакостью. Более чем вероятно, пакостью агрессивной. Впрочем, для изыскательских отрядов это дело привычное, рутина. Надо выходить из корабля, даже если там вообще нет признаков жизни: просто убедиться, что их нет.

В дверь постучали, и Декер отвлекся от бумаг.

Пришел капитан Карр, командир штурмового подразделения Легиона, и четким отработанным движением отдал честь. Декер не стал подниматься из-за стола. Его ответный салют был намеренно расхлябанным. Нельзя, напомнил он себе, позволить этому парню создать даже иллюзию равенства: никакого равенства на самом деле нет в помине. Офицеру Легиона далеко до начальника изыскательского отряда.

– Докладываю, сэр. Мы готовы к высадке.

– Отлично, капитан. Отлично.

Ну что поделаешь с этим дураком? Еще бы Легион не был готов! Он и должен быть готов, доклад – всего лишь дань традиции. Так зачем, спрашивается, следовать глупым пустым формальностям?

Декер полагал, что дело в природе людей, подобных Карру. Легион, с древними традициями воинской службы, со своими представлениями о долге и чести, привлекал именно таких людей. Самое место для любителей жесткой дисциплины и муштры.

Оловянные солдатики, зато какие дисциплинированные! Самые несгибаемые бойцы галактики. Обученные к действию в экстремальных условиях, привитые против всех мыслимых болезней, знающие неземную психологию, с огромным потенциалом выживания, испытанные в самых крутых мясорубках.