Все хорошо, но как же Эрик войдет к своей возлюбленной?
Флориза, глядя из-за спины Иоланы, прошептала:
— Он колдун. Волшебник, музыкант…
И действительно Эрик уже много раз заставлял всех удивляться своему необыкновенному таланту, который начинал слегка беспокоить Дома Бонифация и слухи о котором уже достигли ушей церковников.
Батильда тоже очень хотела посмотреть на того, кого так ждали ее госпожа и подружка Флориза.
— Он приближается!
— Но… он перешел через ров…
— Он что же… перелетел? Что-то непохоже…
— Он ведь сказал, что это его не остановит!
— Он что, прошел по воде, как наш Создатель?
Иолана в гневе обернулась.
— Батильда! Еще одно богохульство, и я прикажу вас высечь!
Батильда на всякий случай примолкла, но продолжала неотрывно следить за каждым движением трубадура.
Теперь Эрик находился уже у самого основания башни. Потайная дверь была в двух шагах.
Предусмотрительная Флориза сказала:
— Пойду, посмотрю, свободен ли путь…
Она исчезла, но почти тотчас же вернулась и испуганно прошептала:
— Госпожа! Госпожа!
— Пресвятая дева! Что там случилось?
— Стража! Я видела свет фонаря…
У Иоланы замерло сердце. Неужели эти кретины не захотели воспользоваться отсутствием хозяина? Сейчас, значит, они проявляют свое усердие и ходят дозором вокруг замка. А если так, то они наверняка пройдут мимо потайной двери, запрут ее, если уже, не заперли, и, таким образом, отрежут дорогу ночному гостю, и хорошо еще, если они его не заметят и не схватят!
Перегнувшись через карниз бойницы, принцесса де Кревкер окликнула своего любовника:
— Эрик!.. Будь осторожен!.. Дозор!..
Ночную тишину разорвал злобный собачий лай. Значит, стражники уже вышли на обход, взяв с собой для большей уверенности сторожевых псов.
Иолана была в отчаянии, служанки тоже. Все пропало, языческий праздник не состоится.
Эрику остается лишь одно — бежать, исчезнуть, по крайней мере, на эту ночь.
Она говорила все это приглушенным голосом, опасаясь быть услышанной; она боялась быть застигнутой врасплох, боялась за любимого…
Эрик стоял у подножья башни. Казалось, он еще улыбается…
Он снова коснулся рукой струн цитры, и вдруг…
Эрик оторвался от земли, плавно взмыл в воздух, с легкостью бабочки поднялся к бойнице, где шесть женских рук подхватили его и втянули внутрь комнаты.
Женщины до сих пор ничего не могли понять в происходящем.
Только разве дело в этом? Он здесь. Внизу идет дозор. Пляшет свет фонаря, который держит в руке один из стражников. Собаки нюхают воздух, крутятся на месте, заливаются лаем, потеряв след, оборвавшийся так неожиданно и непонятно.
Стражники продолжают обход. Им нечего доложить своему начальнику.
* * *
Чуть в стороне из-за кустов скользнула тень человека. Он все видел. Осеняя себя крестом, он трясся от ужаса, уверенный, что присутствовал при проявлении дьявольских козней. Затем он бросился к потайной двери подземного хода и начал так стучать, что поднял на ноги всю стражу. Ему открыли…
Он умолял разбудить дома Бонифация; он должен его видеть, он должен сделать ему ужасное признание.
* * *
Иолана и Эрик посмотрели друг другу в глаза и нежно поцеловались. Затем, по знаку госпожи, Батильда и Флориза приблизились к нему, взяли из рук цитру и принялись раздевать его…
Глава 2
Пламя восковых свечей, запах бесчисленных роз, в которых утопала комната Иоланы — все сливалось в терпкий, и в то же время нежный аромат. Все сталкивалось, смешивалось, порождая атмосферу таинственности.
Теперь женщины могли, наконец, рассмотреть обнаженного трубадура, с улыбкой лежащего на постели. Они все еще были потрясены и очарованы фантастическим видением, которое произошло у них на глазах. Подумать только, ведь он одним прыжком, легко и без каких-то видимых усилий, преодолел высоту порядка сорока шагов, отделяющую бойницу замка от твердой земли и от рва, заполненного водой! А ведь и хозяйка замка, и служанки уже хорошо знали Эрика. Им было известно о его необыкновенных способностях исцелять болезни, предсказывать будущее. Сын простого горожанина из соседнего города, Эрик вдруг приобрел способности, которые совершенно не укладывались в сознании. Он рос мечтательным мальчиком, ему больше по душе было перебирать струны своей цитры, чем орудовать метром, которым отец отмерял сукно в своей лавке. Теперь же молва о нем разнеслась далеко. Иолану он встретил в то время, когда племянница де Кревкера, удалив от себя стражу и служанок, прогуливалась по лесу. Их сердца, открылись друг другу, несмотря на различие в сословиях.
Иолана с наслаждением смотрела на своего возлюбленного. Ему было двадцать лет, он обладал мускулистым, но гибким телом. Его красивое лицо со слегка иронической улыбкой обрамляли длинные волосы, как это было принято у молодых людей того времени.
Батильда и Флориза уже сбросили свои одежды и, обнаженные, торопились закончить последние приготовления к предстоящему ритуалу…
Пышная, округлая Батильда и изящная, смуглая Флориза являли собой прекрасные цветы любви, но молодой человек смотрел только на Иолану. Прямая и строгая, Иолана все еще была в своем длинном платье и в островерхом головном уборе, который делал ее еще выше ростом. Но под складками платья угадывалось сладострастное тело, вызывающее настоящее чувственное наслаждение.
Освещение было очень яркое, так как добавили еще факелов и свечей. Дорогие драпировки свешивались с каменных стен, и сказочные фигуры на них как бы оживали.
Эта атмосфера, присутствие девушек, вызывающих желание и страсть — все это еще более подчеркивало головокружительную красоту Иоланы.
И, кроме того, розы, обласканные, светом свечей этой обители любви (Батильда была все-таки права, назвав ее часовней) погружали молодых людей в состояние сна наяву, им казалось, что они вступают в новый, неизведанный мир.
Иолана приблизилась, сделала нетерпеливое движение. Девушки подбежали к ней и, под восторженным взглядом Эрика, сердце которого сжалось и ком подкатился к горлу, освободили от платья, которое соскользнуло вниз; сняли головной убор, и волна черных волос упала на белоснежные плечи, на крепкую изящную грудь.
Он прошептал имя любимой, и она опустилась на ложе рядом с ним.
Итак, церемония началась.
Батильда и Флориза подошли с обеих сторон к ложу влюбленных, которые пока только держались за руки и, прикрыв глаза, наслаждались близостью друг друга. Набрав в ладони лепестки роз, они принялись осыпать ими влюбленную пару; лепестки падали на обнаженные тела подобно сказочным бабочкам, а служанки тем временем начали протяжно декламировать текст заклинания, которому их терпеливо учила Иолана:
— Вот цветы… для твоего тела и твоих очей…
— А вот цветы для твоих губ…
— Вот цветы для твоих персей и твоего сердца…
— Вот цветы для твоего живота и лона…
— Вот цветы, которые покроют тебя с головы до ног…
Лепестки роз тихо падали на кожу, отсвечивающую то розовым, то золотистым цветом в колеблющемся пламени факелов.
Затем настал черед языческих кушаний.
Батильда принесла бокалы из прозрачного красного хрусталя, привезенные из Венеции. По легенде, они были изготовлены одним несчастным влюбленным, который окрасил их кровью своего сердца; в это время Флориза, подала на серебряном подносе кувшин молодого хмельного вина с виноградников, процветающих на благодатной почве соседних холмов.
Влюбленные утолили жажду, глядя в глаза друг другу, затем обменялись бокалами, возбужденные не столько тонким вином, сколько первыми ласками, которые они позволяли себе, еле сдерживая нарастающую страсть. Одурманивающий аромат роз стал еще сильнее.
Обнаженные служанки внесли кушанья: дичь, запеченую рыбу, пшеничные и кукурузные лепешки, золотистый мед и амброзию, испускающую опьяняющий аромат.
