— Во всяком случае все, начиная с определенного момента, старались найти понимание, — сказал Кокдор. — Мне показалось, что с нами хотят вступить в контакт или установить этот контакт через пространство с другими гуманоидами, но авторы этих посланий испытывают неслыханные трудности, и передать эти послания им необыкновенно сложно, если не невозможно.

Давехат кивнула:

— Очень хорошо! Примерно о том же и говорилось в первых сверхсекретных отчетах о первой полученной записи. Давайте послушаем вторую.

Они прослушали вторую, третью, четвертую записи.

Давехат и ее слуги действительно завладели самыми интересными из них. Трое землян слышали то таинственный зов, то космический гимн, к которому явно примешивались человеческие голоса.

Голоса эти вдруг проникались счастливой интонацией, выдававшей несказанную радость. Но это длилось недолго, и вновь мольба о спасении перекрывала остальные звуки. Другие, невеселые голоса вновь искали общения через гибельные пропасти времени и пространства.

Несмотря на все усилия, сознание слушавших не могло найти опору в мощном сплошном потоке звуковых сигналов, досада брала, из-за того, что невозможно было вычленить что-то членораздельное в льющейся из динамиков мешанине, хотя интуиция подсказывала, что информация была чрезвычайно ценной, хотя и тонула в собственной значительности.

Меркурианка продолжала наблюдать за своими гостями.

Жолена сидела потрясенная, Люк Дельта, вслушивающийся в звуковой поток с напряженным лицом, был явно разочарован тем, что ничего не мог в нем понять.

Кокдор прошептал:

— Они разговаривают с нами… Они рассказывают нам… У меня странное ощущение… Оно смутное, неясное — словно что-то рождается в душе в ответ на эти послания. То прилив необыкновенной, всеобъемлющей радости, то, наоборот, тоска, страдание и зов потерянных душ, разрываемых горем. Эти души призывают своих братьев по Вселенной на помощь. Но где они? Кто они?

Давехат встала, бросила сигарету.

— Вы попали в самую точку, кавалер.

— А вы что-то знаете? Так скажите нам! Видимо, вы знаете, что это означает.

— По сути, я знаю немногое. И межпланетным властям известно не больше. Но и им, и мне уже понятно, откуда идут сигналы SOS. Они были предсказаны давними пророчествами, о которых я упоминала. Это и вызвало бесчеловечную жестокость со стороны властей, которые предпочитают управлять слепой толпой. Но ни Давехат, ни ее народ не желают погружаться в болото невежества.

— Вы говорите загадками, — разозлился Кокдор. — Объяснитесь!

— Кавалер, кавалер… Неужели вы не догадываетесь, что это за голоса и откуда они идут?

Она смотрела ему прямо в лицо, ее рубиновые очи бросали вызов зеленым глазам кавалера Земли.

Наступила тишина. Люк Дельта и Жолена видели, что Бруно делает страшное усилие, чтобы сдержать свое необыкновенное волнение.

Дрожь прошла по его телу, и он почти крикнул:

— Не может быть! Вы намекаете, что… Нет, это невозможно!

— Возможно! — воскликнула Давехат. — Возможно — и вы сами все поняли!

Кокдор закрыл лицо руками и, спустя несколько мгновений, простонал:

— Этого не может быть… этого не может быть…

— Я вам клянусь, — продолжала меркурианка. — Вы думаете, было бы столько жертв, если бы на карту было поставлено нечто меньшее? А я, со своей стороны, разве рискнула бы ввергнуть мой народ в настоящую войну против моего же народа?

— Так что же, — произнес сильно побледневший Кокдор, — если… если это правда, а я начинаю склоняться к тому, что это так, хотя это просто невероятно, что за интерес в этих посланиях — ведь, их невозможно расшифровать?

— Действительно, это очень трудно, но не невозможно. Спецслужбы уже пытались сделать это, но сломали зубы. Ничего у них не выйдет. Сначала надо классифицировать эти послания, развернуть но подходящим частотам.

— А где взять такой детектор, такой фильтр, чтобы…

— Он существует, — ответила жрица. — Это особая призма, которая находится на Меркурии. Она может сыграть роль фильтра, который нам и нужен. Это нам известно из тех же самых пророчеств.

— Фильтр?

— Его надо найти. А мои предки оставили мне в наследство его частичку.

Она протянула свою прекрасную руку цвета темной слоновой кости, и присутствующие с восхищением увидели кольцо неизвестного металла, вероятно, какого-то сплава. В нем блестел крохотный камень какого-то неуловимого оттенка… Таким же неуловимым бывало иногда выражение лица Давехат.

Камень был едва заметен, но, повернутый под определенным углом, излучал целый сноп огней.

— Вот он, фильтр. Вернее, его маленький кусочек. Он не может дать полную расшифровку посланий, но общую картину определить способен.

— Клянусь всеми демонами галактики, я ничего не могу понять из ваших объяснений! Хочется ясности!

— И мне тоже, — сказала Жолена.

Давехат подошла к магнитофону.

— Сейчас мы снова прослушаем запись, но пропустим ее через фильтр и увидим то, что он сможет выделить из спутанного волнового потока. Вот тогда вы наверняка поймете.

Лихорадочное оживление овладело прелестной Давехат.

Кокдор, Жолена и Люк предчувствовали, что наступил самый важный момент и скоро они узнают что-то исключительно важное. Впрочем, Кокдор уже догадался, но даже он, зеленоглазый завоеватель дальних миров, знаменитый медиум, казалось, был растерян перед лицом открытия, которое предстояло сделать его соотечественникам.

Даже Ракс дрожал от возбуждения, даже в его таинственной звериной душе, непроницаемой для человеческого понимания, трепетал вопрос, которого он страшился.

— Должна пояснить, — уточнила Давехат, которой, несмотря ни на что, необходимо было сдерживать эмоции и уступать место технике, — что с первого раза у нас может ничего не получиться. Придется идти на ощупь, прослушивать несколько раз.

— Мы будем терпеливы, — пообещал Кокдор.

Его голос стал вдруг бесцветным, лишенным того своеобразного тембра, который придавал ему колдовское звучание.

Прежде чем начать прослушивание, Давехат сочла необходимым сделать еще несколько пояснений:

— Призма фильтрует волны в момент их получения, но работает она так же, как транзисторная антенна, которую надо настроить, чтобы поймать чистую передачу. Из-за дифракции волны редко сохраняют постоянство частоты, поэтому настройка займет у нас некоторое время.

Жолена дрожала, испытывая непонятный страх перед неведомым и в то же время страстно желая постичь тайну. Люк Дельта сгорал от нетерпения, но делал все, чтобы казаться таким же невозмутимым, как его друг.

Давехат встала в центре салона, вытянув руку. Эта поза делала ее похожей на живую статую дивной красоты. Драгоценный камень на ее пальце сиял, несмотря на крошечный размер.

— Кавалер, включите, пожалуйста, магнитофон. Да, да, нужно всего лишь нажать на этот маленький рычажок.

…И вновь странные звуки наполнили каюту звездолета, сливаясь в фантастическую гармонию..

Трое землян сдерживали дыхание. А Давехат не стояла на месте. Она то делала шаг вперед, то поворачивалась, отступала, возвращаясь на то же место, наклонялась или, наоборот, поднимала руку, стараясь поймать главный пучок излучений. При каждой удаче земляне вскакивали со своих мест, думая, что все это им снится, но Ракс своей реакцией подтверждал реальность происходящего.

Можно ли было оставаться бесстрастным, когда мимолетные видения, а точнее, обрывки видений, возникали в салоне? Они были настолько ослепительными и краткими, что трудно было осознать то, что мелькало перед глазами. Это походило на быстро прокручиваемый фильм об иных мирах.

Сияющий луч пронзил реальность, приоткрыв завесу над неведомым.

Видения были очерчены лучами, расходившимися узким веером по мере удаления от источника — крошечного камня, украшавшего палец меркурианки и служившего волновым фильтром.