В прошлом Ума не принимала всерьез образ мыслей Махатмы Ганди и считала, что ненасилие - это философия воображаемого исполнения желаний. Теперь она поняла, что Махатма на многие десятилетия ее опередил в своих идеях. Скорее, это романтические идеи восстания, которые она пестовала в Нью-Йорке, были глупыми мечтами. Она вспомнила слова Махатмы, которые часто читала и всегда игнорировала: что движение против колониализма - это восстание безоружных индийцев против тех, у кого есть оружие - как британцев, так и индийцев - и что их инструментом будет оружие безоружности, сама слабость станет источником силы.

Приняв решение, Ума действовала быстро. Она написала Махатме, предложив свои услуги, а он в ответ пригласил ее в свой ашрам в Вардхе.

Даже когда близнецы, племянница и племянник Умы, были совсем детьми, все отмечали их приятную внешность. Манджу и Арджун оба обладали чертой, которая придавала им необычную притягательность: ямочками, появляющимися при улыбке, но только на одной щеке - левой у Манджу и правой у Арджуна. Когда они находились рядом, это выглядело как завершенный круг, восстановленная симметрия.

Из-за уделяемого ее наружности внимания Манджу с раннего возраста осознавала, какое впечатление производит на людей ее внешность. В этом отношении Арджун был полной противоположностью: он был небрежным, даже неопрятным, и больше всего любил слоняться по дому в потрепанной безрукавке и завязанной на поясе лонджи.

Арджун был из тех мальчиков, которых учителя ругают за то, что они не пользуются своим потенциалом. Все знали, что он обладает умом и способностями, чтобы хорошо учиться в школе, но его интересы, похоже, заключались только в ухлестывании за девушками и чтении романов. Во время обеденного перерыва, после того, как все другие уже закончили, он лениво смотрел в тарелку, обсасывая рыбьи кости и слизывая с пальцев последний рис в подливке. Повзрослев, Арджун стал причиной всё возрастающего беспокойства всех домашних. Люди качали головами и говорили:

- Этот мальчик собирается добиться чего-нибудь в жизни?

А потом в один жаркий апрельский полдень оцепенение Ланкасуки разорвал голос Арджуна, наполненный дикими завываниями и криками. Все сбежались на задний балкон, чтобы выглянуть во двор.

- Арджун, что ты творишь? - обратилась к нему мать.

- Я поступил! Я поступил! - Арджун пританцовывал по двору, одетый в обычную грязную безрукавку и изодранную лонджи и размахивая письмом.

- Куда поступил?

- В индийскую военную академию в Дехрадуне.

- Что за идиот. О чем ты говоришь?

- Да, это правда, - Арджун побежал вверх по лестнице с пылающим лицом и спадающими на глаза волосами. - Меня приняли кадетом.

- Но как такое могло случиться? Откуда они вообще узнали о твоем существовании?

- Я сдал экзамен, ма. Я ездил туда с..., - он назвал имя школьного приятеля, - и не сказал вам, потому что не знал, поступлю ли.

- Но это невозможно.

- Смотрите.

Они передавали письмо из рук в руки, поражаясь тонкой плотной бумаге с тисненой эмблемой в правом верхнем углу. Даже если бы Арджун провозгласил, что у него выросли крылья или хвост, они бы так не удивились. В Калькутте того времени вступить в армию было делом неслыханным. Многие поколения набор в британскую индийскую армию проводился по расовым правилам, которые исключали большую часть населения, в том числе бенгальцев. К тому же для индийцев до последнего времени было невозможно вступить в армию в качестве офицеров. Индийскую военную академию в Дехрадуне основали всего пять лет назад, и тот факт, что некоторые места в ней открылись для всех желающих с помощью экзамена, остался незамеченным.

- Как ты смог это сделать, Арджун? И не сказав никому ни слова?

- Говорю же, я не знал, что поступлю. И вообще, все постоянно твердят, что я ни для чего не гожусь, вот я и решил - ну ладно, поглядим.

- Подожди, пока придет домой отец.

Но отец Арджуна не встретил новости в штыки, напротив, так обрадовался, что немедленно организовал поход в храм Калигат в качестве благодарности.

- Теперь мальчик устроен, и больше нам не о чем беспокоиться, - на его лице явно читалось облегчение. - Это готовая карьера: хорошо он будет справляться или нет, его всё равно будут толкать вверх по лестнице. А в конце концов он получит отличную пенсию. Как только он поступил в академию, то обеспечил всю свою дальнейшую жизнь.

- Но он еще совсем ребенок, что если его ранят? Или еще что похуже?

- Чепуха. Очень маловероятно. Это просто работа, как любая другая. А кроме того, подумай о статусе, престиже...

Реакция Умы стала еще большим сюрпризом. С тех пор, как она посетила Махатму Ганди в его ашраме в Вардхе, она изменила политические пристрастия, присоединившись к партии "Национальный Конгресс" и начав работать в ее женском крыле. Арджун ожидал, что она попытается отговорить его от поступления, но вместо этого Ума сказала:

- Махатма думает, что страна только выиграет от того, что в армии появятся мыслящие люди. Индия нуждается в военных, которые не станут слепо подчиняться начальству.

Карьера Манджу пошла по совершенно другому пути, нежели у брата. В возрасте двадцати одного года она попала в поле зрения выдающегося деятеля кино - режиссера, чья племянница училась с Манджу в колледже. Известный режиссер в то время как раз занимался поисками актрисы на ведущую роль. История об этих поисках взбудоражила всю Калькутту.

Манджу, не ведая об этом, привлекла внимание, находясь в колледже. Она узнала, лишь когда ей вручили приглашение на пробы. Первым побуждением Манджу было отказаться, она знала, что застенчива и стеснительна, ей трудно было вообразить, что она когда-либо сможет получать удовольствие, играя на сцене. Но вернувшись вечером в Ланкасуку, Манджу поняла, что не сможет так просто отложить в сторону приглашение, как воображала. Ее одолели сомнения.

В спальне Манджу имелось большое окно, раньше они с Арджуном сидели на подоконнике и болтали. Она никогда прежде не принимала самостоятельных решений, всегда могла посовещаться с Арджуном. Но теперь Арджун находился с сотнях миль от дома, в казармах своего батальона в Сахаранпуре, на севере Индии.

Она сидела на подоконнике в одиночестве, заплетая и расплетая волосы и наблюдая, как плещутся вечерние купальщики на ближайшем озере. Она встала и взяла коробку из-под печенья "Хантли и Палмера", в которой хранила письма от Арджуна. Самые ранние датировались тем временем, когда он был "господином кадетом", на бумаге красовалась тисненая эмблема Индийской военной академии. Страницы зашелестели между ее пальцами. Как же хорошо он писал - все абзацы и предложения были выстроены идеально. Друг с другом они всегда говорили на бенгали, но писал он по-английски, на незнакомом английском, наполненном идиомами, со слэнговыми словечками, которые она не могла ни опознать, ни найти в словаре. Он ходил в ресторан "в городе" с другим кадетом, Хардаялом Сингхом, которого друзья называли Харди, они ели "немеряно" сэндвичей и напивались пивом "под завязку".

Последнее письмо прибыло всего несколько дней назад. Теперь бумага отличалась, на ней красовалась эмблема нового полка, Первого полка джатской легкой пехоты [35].

"Здесь тихо, потому что мы находимся в своей штаб-квартире в Сахаранпуре. Ты, наверное, думаешь, что мы проводим всё время, маршируя на солнце. А вот и ничего подобного. Единственная сложность - рано вставать, чтобы отправиться на парадный плац для физподготовки с солдатами. После этого всё проходит спокойно, мы расхаживаем вокруг, отдавая салюты и наблюдая, как сержанты муштруют солдат и проводят тренировки с оружием. Но это занимает всего пару часов, а потом мы переодеваемся к завтраку, который начинается в девять (яйца, бекон или ветчина). Потом некоторые отправляются ожидать в канцелярию полка, на случай если кто-нибудь туда придет. Время от времени офицеры- сигнальщики сообщают нам новые коды или мы учимся читать карты или системе двойной записи в бухгалтерии и всему такому прочему. Потом ланч, с пивом и джином, если пожелаешь (но никакого виски!), а после него свободное время. Затем обычно наступает время играть в футбол с солдатами. Примерно в 7.30 мы перемещаемся на лужайку, чтобы выпить несколько глотков виски перед ужином. Мы в шутку называем эту лужайку Питомник, потому что все посаженные растения моментально гибнут, никто не знает, по какой причине. Некоторые ребята говорят, что это из-за пепла прошлых полковников. Мы смеемся над Питомником, но знаешь, иногда во время ужина или поднимая тост, я оглядываюсь вокруг и даже теперь, проведя здесь несколько месяцев, не могу поверить в свою удачу".