Однажды, когда они были в Хвай Зеди, Дину внезапно заболел. Долли с Раджкумаром не особенно обеспокоились. Дину часто болел, редко выдавалась неделя, когда у него не было ни простуды, ни кашля или лихорадки. Но Дину также обладал врожденной способностью сопротивляться болезни, и температура редко держалась дольше пары дней. Зная, как он умеет бороться с заболеваниями, Долли с Раджкумаром были уверены, что Дину быстро поправится. Они решили остаться в Хвай Зеди.

Дом, где они остановились, очень походил на таи из лагеря заготовщиков тика, возвышаясь примерно на шесть футов над землей на массивных тиковых столбах. Его построили немного вдалеке от остальной деревни, чуть выше по лесистому склону, на фоне которого стояло поселение. Джунгли росли за таи как утес, огибая его с трех сторон. С балкона едва можно было разглядеть текущий по гальке ручей Хвай Зеди и высокий бамбуковый шпиль церкви.

Как и во всех таи, комнаты соединялись анфиладой, одна вела в другую. Из-за болезни Дину Долли решила изменить привычные места ночлега. Она забрала сына к себе в постель, а Раджкумар переехал в одну из внутренних комнат. Долли задремала рядом со спящим Дину. Ей снилось, как она подняла москитную сетку, выбралась из постели и села в кресло на балконе. Таи был погружен в темноту, но ночь наполняли цикады и светлячки. Через две комнаты она слышала, как Раджкумар ровно дышит во сне. Долли снилось, что она некоторое время посидела в кресле, а потом кто-то заговорил с ней голосом, который она так хорошо знала: это был Тибо. Он торопливо что-то сказал. Как часто бывает во сне, Долли не могла разобрать слова, но точно поняла, что он пытается сообщить.

Она закричала.

Раджкумар покачиваясь вышел со свечой в руке и обнаружил ее сидящей в кресле на веранде, раскачивающейся взад и вперед, обнимая себя трясущимися руками.

- Что случилось?

- Нам нужно уезжать, - ответила Долли. - Нужно отвезти Дину в больницу в Рангуне.

- Почему?

- Не спрашивай. Я расскажу тебе позже.

Они уехали из Хвай Зеди пока еще не рассвело. Дох Сай дал им две запряженных волами повозки и лично проводил до Пьинманы. Они прибыли в Рангун на следующую ночь. Дину немедленно поместили в больницу.

После долгого осмотра доктора отвели Долли и Раджкумара в сторону. У мальчика полиомиелит, сказали они, если бы не скорость, с которой Долли привезла его в больницу, они могли бы потерять ребенка.

- Я знала, что должна его привезти, - сказала Долли.

- Откуда?

- Мне сказали.

- Кто?

- Неважно. Важно только то, что мы приехали.

На ночь Долли осталась в больнице, а на следующее утро сестра принесла ей на подносе завтрак.

- Вы слышали, мэм? - спросила она. - Старый король Тибо умер в Индии.

Поднос с завтраком выскользнул из рук Долли.

- Когда это случилось? - спросила она сестру.

- Дайте подумать... - сестра прикинула даты на пальцах. - Думаю, это произошло за одну ночь до того, как вы приехали.

Вину за смерть короля несла Вторая принцесса, которая когда-то находилась на попечении Долли. Одним ярким декабрьским днем 1916 года она сбежала с простым бирманцем и укрылась в Резиденции. Это стало началом конца.

К тому времени в Ратнагири многое изменилось. Первая принцесса родила девочку (Долли лишь на неделю не дождалась этого события). Ребенка назвали Байсу Фатти, и ко всеобщему удивлению она стала любимицей королевы.

Вскоре после рождения ребенка окружной администратор обнаружил, что располагает достаточной суммой денег, чтобы построить давно обещанный королю дворец. Особняк построили на холме, он выходил окнами на Резиденцию. Дом мог похвастаться залом для торжественных приемов, галереей, отдельными строениями для прислуги, водопроводом и гаражом на два автомобиля, которыми недавно снабдили короля и королеву (одна была марки Форд, а другая - Де Дион). Весь Ратнагири вышел на улицы, чтобы отпраздновать переезд. Когда королевская семья выезжала из Отрэм-хауса в последний раз, вдоль дороги ее приветствовала толпа. Но после переезда быстро обнаружилось, что новое место имеет определенные недостатки. Чтобы содержать его нужна была небольшая армия: двадцать семь привратников, десять пеонов, шесть хазурдааров и бесчисленно множество других помощников, уборщиков, дворников и ай, сто шестьдесят один человек в целом. К тому же теперь стало больше посетителей из Бирмы и других нахлебников. Как их прокормить? Как содержать? Без Долли никто не знал, как с этим справиться.

А потом однажды утром исчезла Вторая принцесса. После расследования выяснилось, что она сбежала с молодым человеком и нашла пристанище в Резиденции. Король отдал Саванту записку для дочери, в которой просил ее вернуться во дворец. Стоя у окна, он направил бинокль на пересекающий холм Де Дион, Когда автомобиль развернулся, чтобы возвращаться, Тибо увидел, что дочери в нем нет. Бинокль выпал из его рук. Король упал на пол, сжимая левую руку. Через час прибыл доктор и объявил, что у короля сердечный приступ. Через десять дней он умер.

Королева сообщила Второй принцессе, что никогда больше не желает ее видеть.

Первая принцесса описала Долли похороны в первом из нескольких тайных писем. Это было такое жалкое и печальное зрелище, что ее величество категорически отказалась присутствовать. Правительство представлял всего лишь заместитель администратора! Ты бы рыдала, увидев такое. Никто бы не поверил, что это похороны последнего бирманского короля! Мы хотели сохранить гроб, чтобы можно было когда-нибудь привезти останки в Бирму, но власти узнали об этом и силой забрали у нас гроб. Они опасались, что тело короля может стать причиной для волнений в Бирме! На могиле практически за одну ночь они соорудили памятник, чтобы мы никогда не смогли его выкопать! Ты должна была быть с нами, Долли. Мы все по тебе скучаем, даже ее величество, хотя, конечно, она в этом не признается, поскольку именно она запретила нам произносить твое имя.

Пока Дину выздоравливал, Долли ни разу не покидала больницу. У них с Дину была отдельная палата, большая и солнечная, наполненная цветами. Из окна они видели величественный и сияющий хти Шведагона. Раджкумар делал всё, что в его власти, чтобы устроить их с удобствами. В обеденное время заезжал У Ба Кьяу и привозил только что приготовленную еду и огромных медных судках. Больница ослабила правила. Друзья могли заходить в любое время дня, а Раджкумар с Нилом оставались до самой поздней ночи, уходя лишь когда Нилу было пора ложиться спать.

Дину выдержал месяц пребывания в больнице с образцовым стоицизмом, заработав похвалы со стороны персонала. Хотя он практически не мог пользоваться правой ногой, доктора обещали, что он поправится, и от болезни останется лишь небольшая хромота.

По возвращении домой после того как Дину выписали из больницы, Долли усиленно пыталась вернуться к привычной домашней рутине. Она поместила Дину в отдельную комнату под присмотром айи. В первые несколько дней он не жаловался. Потом однажды ночью Долли неожиданно проснулась, почувствовав на лице его дыхание. Сын стоял рядом, облокотившись на край кровати. Он оставил храпящую айю у себя в комнате и прокрался в коридор, приволакивая правую ногу. Долли взяла его в постель, прижав костлявое тельце к груди, вдыхая мягкий запах его омытых дождем волос. Той ночью она спала лучше, чем за все прошедшие несколько недель.

В тот день, когда Дину попытался снова научиться ходить, Долли топталась рядом, бросаясь, чтобы отодвинуть стулья и столы с его пути. Наблюдая, как сын борется за то, чтобы восстановить способность двигаться, Долли поражалась его стойкости и упорству, силе воли, которая заставляла его снова и снова подниматься, пока он не смог пройти всего на пару шагов дальше, чем прежде. Но Долли также замечала, как эта ежедневная борьба меняет его. Дину стал более отстраненным, чем когда-либо, и в своей зрелости и самообладании казался гораздо старше. С отцом и братом он вел себя холодно и невосприимчиво, словно смущаясь от того, что не отвечает на их попытки включить его в свои яркие игры.