Однажды к двери Дину в Лойко прибежал мальчишка.

- Ко Тун Пе, вас кое-кто разыскивает.

За ним последовал еще один мальчик, а потом и еще один. Они стояли в двери, тяжело дыша и нетерпеливо наблюдая. Все повторяли одно и то же:

- Ко Тун Пе, к вам гость, она идет со стороны автобусной станции.

Дину не обратил на них внимания, оставшись в студии и пытаясь не смотреть в окно. Затем он услышал новые голоса - к его хижине приближалась процессия. Он слышал, как люди выкрикивают:

- Ко Тун Пе, посмотри, кто тут!

Он увидел, как на порог легла тень, и поднял глаза. Это была Долли.

Долли потребовалось несколько месяцев, чтобы найти Дину в Лойко. Она приехала в Бирму в 1948 году, как раз в разгар беспорядков. Прибыв в Рангун, она обнаружила, что власть избранного правительства не распространяется за пределы города. Даже районы, граничащие с аэропортом Мингаладон, находились в руках мятежников. Большая часть Рангуна лежала в руинах, превратившись в прах после серии авианалетов. Поскольку Кемендин-хаус сгорел дотла, ей негде было остановиться, ее приютила подруга.

Однажды Долли услышала, что в Рангун вернулся старый друг Дину Тиха Со и работает в газете. Она встретилась с ним, чтобы спросить, нет ли у него новостей о Дину. Так вышло, что У Тиха Со недавно посещал политическую конференцию, где также присутствовал Рэймонд. У Тиха Со сказал Долли, что Дину жив и живет в Лойко. Долли на следующий же день села на лодку и покинула Рангун. Через несколько недель путешествия она села на дребезжащий старый автобус в Лойко.

Долли и Дину провели много дней в разговорах. Она рассказала ему о смерти Нила и Манджу, об их походе через горы и как они с Раджкумаром добрались от индийской границы через Ассам до Калькутты, объяснила, почему она вернулась обратно в Бирму одна.

Дину сделал несколько ее фотографий. Долли была очень худой, и скулы просвечивали через кожу. Волосы она туго стягивала на затылке, они по-прежнему оставались темными и блестящими, лишь на висках белели седые пряди.

Долли просила Дину написать отцу.

- Ты должен поехать и встретиться с ним, теперь у тебя не будет с ним таких проблем, как раньше. Он изменился, стал другим человеком, почти ребенком. Ты должен к нему съездить, ты ему нужен, он совсем один.

Дину ничего не обещал.

- Может быть. Когда-нибудь.

Дину знал, хотя Долли и не говорила, что она тоже не останется. Его не удивило, когда она сказала:

- На следующей неделе я еду в Сикайн.

Он поехал вместе с матерью. Впервые после войны Дину рискнул спуститься в долину. Опустошения его ошеломили. Они ехали по территории, по которой дважды прошли отступающие армии. Речные каналы были перегорожены, а железнодорожные пути искорежены. Каждой деревней руководили разные группировки и партии. Крестьяне пахали, огибая воронки от бомб, дети показывали места, где лежали неразорвавшиеся мины. Они ехали окружным путем, огибая районы, которые считались особенно опасными, шли пешком или нанимали запряженные волами повозки, время от времени садились на автобус или речную лодку. В Мандалае они остановились на ночь. Большая часть форта лежала в руинах, дворец был разрушен огнем артиллерии, павильоны, в которых жила Долли, были стерты с лица земли.

Они прошли пешком последние мили до Сикайна и переправились через Иравади на пароме. К большому облегчению, Сикайн остался нетронутым. Тысячи белых пагод усеивали тихие и прекрасные холмы. По мере приближения к монастырю Долли ускорила шаг. У входа она быстро обняла Дину, и Эвелин впустила ее внутрь. На следующий день, когда Дину пришел с ней повидаться, ее голова была выбрита, и она носила пурпурное одеяние. Ее глаза сияли.

Они договорились, что Дину проведает ее на следующий год. Когда пришло время, он вернулся, снова проделав весь долгий путь от Лойко до Сикайна. У ворот монастыря ему пришлось долго ждать. Через некоторое время вышла Эвелин и улыбнулась ему.

- Твоя мать скончалась месяц назад, - сказала она. - Мы не смогли тебе сообщить из-за беспорядков. Тебе будет приятно узнать, что она ушла очень быстро и не страдала.

В 1955 году Дох Сай умер в Лойко. К тому времени он стал влиятельным лидером и главой клана. Тысячи людей оплакивали его смерть. Для Дину Дох Сай был почти что отцом, как и наставником, его смерть стала большим ударом. Вскоре после этого Дину решил вернуться в Рангун.

В середине 1950-х годов в Бирме было довольно спокойно. Волнения прекратились, и начало функционировать демократическое правительство. У Тиха Со стал редактором одной из ведущих газет на бирманском языке и влиятельным человеком в Рангуне.

Прибыв в Рангун, Дину отправился повидаться со старым другом, который превратился из высокого сухопарого мальчика в полного человека с властным выражением лица. Он был одет в цветную лонджи и свободную рубашку и почти постоянно держал в руке трубку. Он дал Дину работу фотографа в своей газете. Позже, когда Дину нашел подходящее место для студии, У Тиха Со одолжил ему денег, чтобы ее купить.

До войны некоторые самые известные рангунские фотографы были японцами. После войны многие закрыли студии и по дешевке распродавали оборудование. Живя в Лойко, Дину стал экспертом в починке и восстановлению старого и сломанного фотографического оборудования, и ему удалось обустроить студию очень дешево.

У Тиха Со стал одним из первых посетителей студии Дину. Он одобрительно ее оглядел.

- Мило, очень мило, - он замолчал, чтобы затянуться трубкой. - Но ты ничего не забыл?

- Что?

- Вывеску. В конце концов, у твоей студии должно быть название.

- Я не придумал название... - Дину огляделся. Всё, на что он смотрел, было из стекла: фотографии в рамках, столешница, объективы.

- Стеклянный дворец, - внезапно произнес он. - Вот как я ее назову.

- Почему?

- Это было любимое место моей матери. Она часто о нем рассказывала.

Название сыграло свою роль, и вскоре работы Дину завоевали определенную репутацию. Четвертая принцесса теперь жила в Рангуне с мужем-художником. Они оба стали частными посетителями "Стеклянного дворца". Вскоре Дину получал больше заказов, чем мог справиться. Он поспрашивал знакомых в поисках помощника, и У Тиха Со порекомендовал свою родственницу, девушку, которой нужна была работа на неполный день. Ей оказалась Ма Тин Тин Ай - та самая девушка, которая приютила Дину, когда он останавливался в Рангуне в 1942 году. Теперь ей было двадцать с небольшим, она училась в рангунском университете и занималась исследованием бирманской литературы, писала диссертацию на тему "Хроник Стеклянного дворца" - известной книги, написанной в 19 веке, во времена правления короля Боданпайи, предка короля Тибо. Название студии Дину показалось Ма Тин Тин Ай счастливым совпадением. Она согласилась приступить к работе.

Ма Тин Тин Ай была стройной и хрупкой девушкой с плавными движениями. Каждый день в четыре часа она проходила по улице, мимо аптеки, к деревянным дверям "Стеклянного дворца". Стоя снаружи она выкрикивала имя Дину - "У Тун Пе!" - чтобы он знал, что она пришла. В семь тридцать они с Дину закрывали студию: она шла обратно по улице, а Дину закрывал дверь и заворачивал за угол, чтобы подняться по лестнице к себе.

Через несколько недель Дину обнаружил, что Ма Тин Тин Ай по утрам занимается не только научной работой. Она была еще и писателем. В Рангуне были на удивление популярны маленькие литературные журналы. В одном из них она опубликовала пару коротких рассказов.

Дину нашел рассказы, и они его удивили. Ее работа была новаторской, экспериментальной, она использовала бирманский язык по-новому, смешав классический с народным. Он поразился богатству ее метафор, использованию диалектов, богатству характеров персонажей. Дину решил, что она достигнет гораздо большего, чем когда-то стремился достигнуть он сам - он давно уже позабыл об амбициях.

Дину был заворожен, и это мешало ему признаться Ма Тин Тин Ай, как он восхищается ее работами. Вместо этого он принялся подшучивать над ней своими привычными репликами в рваном ритме.