Полученное накануне письмо Симы Варя скрыла от матери; как ей хотелось сейчас, если бы было возможно, скрыть его от себя! Но ни там, в вагоне, ни здесь, заглянув в зеркало на свое уставшеё, с прямыми широковатыми бровями лицо, она не могла солгать себе: Иван Титов занимал все её мысли, все чувства! Тамара Комова и Титов! Не верилось, не хотелось верить! Но если рассуждать хладнокровно, то почему же и нет: Тамара привыкла пробовать свое кокетство на всех, а Титов, как видно, неразборчивый на знакомства, едва ли даст себе труд не отвечать на него. А тут еще это рационализаторское предложение, оно, конечно, сблизило их.

Варя все сидела, облокотившись на стол и зажав голову руками, но надо было на что-то решиться, прежде чем идти в цех и встретиться с ними. Самодовольное, холеное лицо Тамары, за которым она всегда так ухаживала, натирая разными кремами, встало перед Варей. Тут все было мелкое: и черты лица и их выражение. И, честное слово, Варя не питала к Комовой сейчас никаких особенно неприязненных чувств, кроме давно укоренившегося чувства неуважения. Но Титов не Тамара, с его умом и талантливостью… Так где же глаза у него?

«Просто он никого не любит и разменивается по мелочам, беря то, что само плывет в руки. Вот и все», — пришло на ум Варе.

Она встала, сняла пальто и поставила себе чаю. «А я не хочу, и мне стыдно ревновать его к Тамаре, — думала она, расхаживая по комнате и чувствуя прилив энергии и сил — Может, я ошибалась, но мне казалось, в последнеё время он меня, а не её, выделяет среди девушек. Да уж не напутала ли Сима?» — спросила Варя, на минуту останавливаясь перед окном, за которым виднелись мохнатые ст снега провода на фоне серого неба, и тут же переносясь мыслями в родной дом, в комнату матери с окном в сад. Там, до письма Симы, она ни разу не вспомнила о Титове, будто его не существовало на свете.

«Затаюсь, выжду, как карантин, и все пройдет», — подумала Варя, решив всеми силами души противиться этому ненужному ей сейчас, несвоевременному чувству к человеку, которого она так мало знает.

На работу в цех Варя пошла после обеда. Кулакова, увидев Варю издали, бросилась ей навстречу и чуть не задушила в объятиях.

— А мы тут без тебя, ругай не ругай, а с делом справляемся. Коля Субботин мне помогал.

Варя подошла и поздоровалась с девушками.

— Целуй, — приказала Лизочка, подставляя свою круглую щечку. На Симу донос, груба со мной стала, пообедать не давала как следует: "Не рассусоливай да не рассусоливай». В цех раньше времени гонит.

— Ну и гоню, — сказала Сима. — Небось и ты бы на моем месте гнала.

— А где твой помощник? — спросила Варя.

— Вон в тумбочке копается. Молодец наш комсорг: в две смены работал. Он теперь у нас Лизочкин подшефный, — равнодушно пояснила Сима. — Тут без тебя за полторы недели много чего произошло. Видала: Лизочка ему наказала крепко спать и не видеть плохих снов.

— Да, что вы, черти! — рассмеялась Варя.

— Верно говорю, — продолжала Сима, — Коля с Лизочкой живут в одном доме, вот Борис Шаров и поручил ей шефствовать над ним, а то парень от тоски пропадает. Дело на лад пошло, — добавила она весело. — Коля на работу даже стал являться при галстуке…

Коля Субботин, с которым Варя только сейчас улучила время поздороваться, спросил её:

— Ну как съездила, что мама? — И, мотнув головой в сторону станков Комовой, предложил — Пойдем посмотрим. Сомнительно все это, но… весьма эффектно. Резец на славу! Только ума не приложу, как она справилась с расчетами… Скоро все станки переналаживать начнем.

— Пойдем, — согласилась Варя и, ничем не обнаруживая своего чувства, долго стояла за спиной Муси, присматриваясь к работе нового резца. Все было таким, каким она его и представляла: ну что ж, тем лучше!

А Тамара, издали кивнув Варе, засуетилась, побежала куда-то.

К контратаке готовится, — сострила Сима. — Как же, о нас в «Труде» написали, а о ней всего-навсего в многотиражке!

Вскоре они увидели её в паре с чернорабочим за тачкой, доверху нагруженной поковкой. Было видно, что Тамаре тяжело: пот струился по раскрасневшемуся, перепачканному лицу, тоненькие подкрашенные бровки расползлись.

«Что это она так усердствует? — изумилась Варя. — Схожу, узнаю».

На складе черных колец Варе сказали, что поковки много, правда не проверенной, но тоже годной. А проверенную Комова всю забрала себе.

— Так привезите, пожалуйста, — распорядилась Варя.

Поковку привезли, и Варя поровну велела разложить их каждой паре. Лизочка первая начала обрабатывать новую поковку.

— Варя, Варя! — закричала она.

Варя подбежала к ней.

— Брак материальный вторично, — упавшим голосом сказала девушка, подавая кольцо.

Варя заметила на внутреннем диаметре кольца темное расплывчатое пятно.

— Варя, Варя! — кричали от своих станков Ирина с Симой.

Варя проверила кольца пробкой. Размер был правилен Значит, брак был действительно материальный, как определила Лизочка.

«Вот оно, Тамаркино усердие! Все проверенные кольца себе забрала в запас. Как не стыдно ей!..»

Тамары у станков не оказалась, и Варя, взглянув на своих взволнованных, следящих за ней станочниц, показала рукой, что идет наверх, к технологу Толе Волкову.

— Дело в том, — объяснил Волков, — что кузница, экономя металл, уменьшила допуски. Первая партия вышла не совсем удачно; мы потребовали от них контролера, чтобы отсортировали годные от негодных. Они пообещали, да не всю поковку разобрали. Я распоряжусь, чтобы у Комовой взяли лишнеё, — продолжал он, спустившись в цех.

— Стоит ли? — нахмурясь, возразила Варя. — Комова кольца на своем горбу таскала, чуть не надорвалась от жадности. Я видела, но понять не могла, что случилось. Да вон она, — показала Варя в сторону бежавшей к ним Тамары.

— Толя, здравствуй, не виделись, кажется, сегодня, — запыхавшись, произнесла Тамара, подавая ему руку и, повернувшись к Варе, неожиданно протараторила — Что, поковки у тебя проверенной нет? Мне станочницы сказали… Так бери, я всегда готова идти навстречу бригаде, с которой соревнуюсь, о чем речь!..

— А речь о том… — начала было Варя, но сдержалась. — Хорошо, — сухо сказала она, — возьму. — Затем, помолчав, сказала — Покажи свое изобретение, похвались.

— Да тебе, очевидно, уже нахвалились, — беспечным тоном отвечала Тамара, принимаясь шепотом считать кольца. — Вот эти можешь забирать себе, — сказала она Варе, отделяя рукой несколько столбиков колец. — Да что ты на меня так смотришь?! — с вызовом воскликнула Тамара и щеки её побагровели. — Ну да, знаю, что ты думаешь, — продолжала она торопливо, не давая перебить себя. — Думай, это твое личное дело, но, пожалуйста, не заводи нигде разговоров. Пока… Заметь, я говорю: пока… До официального разбора дела… Понимаешь?

— Понимаю, — с усмешкой отвечала Варя. Она было почувствовала себя оскорбленной словами Тамары и, главное, тоном, каким они были произнесены, но, заглянув в её вспыхивающие зеленым огоньком глаза, из которых так и проглядывал страх, рассмеялась — официальный, так официальный! Значит, начинаем выкручиваться, Тамара Владимировна?

А Комова, проводив Варю остановившимся от ужаса взглядом, спрашивала себя: «Неужели она что-нибудь знает? Почему смеётся? Ну нет, что бы она ни говорила, я все равно стану отрицать все!»

…Тамара готовила себя к самозащите, не брезгая, если понадобится, снова пустить версию о ревности. Она сидела, облокотясь на стол, с видом очень уставшего, обиженного и во всем разочарованного человека.

— В чем вы обвиняете меня, Никита Степанович? Неужели вы думаете, что для меня нет ничего святого? — произнесла она давно заготовленную фразу, посмотрев на входивших. — Да вот и Варя сама, она скажет! — сказала Тамара, заметно оживившись. — Варенька, ну признайся, вспомни, ведь я с тобой не раз говорила, что расточные резцы горят и надо что-то придумать.

— Отлично помню, говорила. А вот чего не помню так не помню… Ты мне никогда не показывала свои разработки на этот счет, — отвечала Варя, — однако мои смотрела.