«Значит, вся трудность в резцах», — упорно размышляла девушка, изо дня в день с особой тщательностью присматриваясь к своим станкам и записывая наблюдения в тетрадку. Сначала она думала было изменить профиль резца с таким расчетом, чтобы сделать его болеё выносливым, но, заглянув в технические справочники, Варя отказалась от этой мысли. Сколько положено труда, и все пока даром- И вдруг — догадка: раз два расточных резца быстро горят, не выдерживают — значит, нужно ввести третий, дополнительный резец — подсобный, Вот тогда и скорость резания можно будет не боясь увеличить. Варя мысленно уже видела этот резец, но он держался пока как бы в воздухе: она еще не знала, где его поставить, на чем закрепить. Предстояло много работы, теперь уже непосредственно с карандашом в руках: расчеты, расчеты. Но это не пугало Ваню, потому что главное было найдено. И это найденное согревало её такой незнакомой до сих нор спокойной радостью, словно в жизни её произошло что-то очень хорошеё.

За расчеты Варя села с твердой уверенностью, что работа быстро пойдет на лад и через две-три недели она все закончит. Вышло совсем не так; Варя вскоре с горечью убедилась, что в порыве радости переоценила свои силы: в расчетах она путалась и не раз становилась в тупик. Тогда девушка решила обратиться к Коле Субботину: наладчик он вдумчивый, да и человек весьма грамотный. Однако Коля предложил другой вариант:

— Давай встретимся сегодня вечером, и я познакомлю тебя с нужным человеком. Он и поможет тебе. Инженером к нам в цех поступает. Мне далеко до него!

…После занятий Варя поспешно уложила книги в портфель и, совсем по-ребячески перескакивая ступеньки, сбежала вниз в раздевалку: в 9.30 предстояло деловое свидание.

Коля в сквере поджидал Жданову. Он тоже возвращался с уроков из вечерней школы с портфелем под мышкой. Морозило к ночи, и ущербный месяц висел над заводом в белой воронке облаков, откуда, казалось, лил и лил на землю холод. Варя попеременно подносила ко рту то одну руку в варежке, то другую и дула на них. Коля, заметив это, отобрал у неё портфель.

— Ты, случайно, не знаешь Ивана Титова? — спросил он Варю. — Я тебя к нему веду. Он до войны у нас на заводе работал.

«Кажется, знаю», — подумала про себя Варя и пошла неохотнеё, заранеё смущаясь предстоящим разговором. Да еще каким разговором!

В техническом кабинете завода, обычно закрытом в этот поздний час, горела всего одна настольная лампа, а в углах большой комнаты таился полумрак. Свет лампы распространялся лишь на разложенные по столу чертежи и склоненную над ними темноволосую голосу человека. Это и был Титов. За спиной его, в огромном окне с цельным стеклом, возвышались двухэтажные корпуса цехов, будто насквозь пронизанные светом. Едва слышимый, как отдаленный говор речной плотины, просачивался сюда заводской шум, не лишенный постоянного, хотя и однообразного ритма, хорошо знакомого привычному уху Вари. Замешкавшись на пороге кабинета, Варя с невольной завистью представила себе, как, наверно, хорошо работается здесь Титову!

Слегка сощурив глаза, но ничего не видя, он некоторое время всматривался в темноту по направлению к двери.

— Это мы, Иван Семенович, — сказал Субботин, подводя девушку к инженеру. — Знакомьтесь, пожалуйста.

— Минуточку, минуточку… — попросил Титов, ища рукой на стене выключатель.

У Вари вдруг неистово забилось сердце, словно в это мгновение решалась её судьба.

Когда вспыхнул свет, она протянула руку, смутно узнавая в черноволосом, среднего роста, бравом парне с военной выправкой и звездочкой Героя на отвороте пиджака старого знакомого, одного из многочисленных посетителей отца.

Титов смотрел на неё с радостным изумлением.

— Как выросла — и не узнать! — проговорил он. — Красавицей стала.

Варя застенчиво улыбалась, румянец смущения жег ей щеки. А может, и не смущения: в комнате жарко в шубке и в ботинках, оттого и раскраснелась. Пусть, по крайней мере, так думает Титов.

Варя распахнула серую шубку, сняла кубанку, поправив при этом свои золотисто-рыжеватые волосы, которыми Иван невольно залюбовался. «Вот, смотрите, — как бы говорила она, — никакого замешательства, ничего. Ну, встретила старого знакомого, и все».

— Сколько же прошло с тех пор, как мы не виделись? — припоминал Титов. — Я знаю вас совсем девчуркой. Вот такой… — И он показал рукой на метр от пола.

Варя рассмеялась.

— Что вы! Я была тогда значительно выше! — воскликнула она и впервые осмелилась поднять глаза.

— Вот посмотрите, пожалуйста, что я тут надумала, — заговорила она, вынимая из портфеля тетрадь.

— Ну-ка, ну-ка, Коля рассказывал мне.

Варя смутилась пристального взгляда ясных темно-серых глаз Титова и поторопилась заговорить о деле.

Варя подала тетрадь, в которой все расчеты и чертежи были сделаны еще вчерне, с помарками и поправками. Она собиралась извиниться за это, но не успела. Инженер уже листал тетрадь с нескрываемым интересом, как видно, все отлично понимая и так. Все. трое молчали. Слышалось лишь прерывистое дыхание Коли: он волновался за Варю. А она не отводила глаз от сухощаво смуглых, довольно красивых рук Титова, бережно касавшихся её тетради.

«Ему нравится моя работа, нравится!" — пело в её душе.

— Вы на каком курсе учитесь? — спросил вдруг Титов, отрываясь от тетради.

— В техникуме на третьем, —несколько недоуменно отозвалась Варя. — А что? — добавила она с глубоко затаенным волнением.

— Инженером будете, вот что! — сказал поощрительно Титов, закрывая тетрадь. — Умница! Намудрила кое в чем, все это проще можно сделать, но… умница! — снова повторил он.

Варя неожиданно задрожавшей рукой взяла тетрадь. «Инженер Варвара Жданова!»— это она произносила только наедине с собой.

— Поработаете над расчетами и приносите показать мне, — предложил Иван. — Да, кстати, я бы посоветовал вам заменить шариковые подшипники роликовыми. Они лучше выдержат осевую нагрузку. Вы подумайте над этим!..

— Да, да, обязательно подумаю, — отвечала Варя, не чувствуя уже никакой неловкости с Титовым, которая точно растаяла от его похвалы. Она вновь раскрыла тетрадь на нужной ей странице и стала показывать инженеру непосредственно по чертежу, как она вместо двух расточных резцов ставит, три, уже с отдельной независимой подачи.

— Вы поняли это по моим наброскам? — полуутверждающе спросила Варя. Он сидел, подперев голову рукой, чуть сдвинув брови, и внимательно слушал её. Это подкупало Варю. Она, все болеё оживляясь и смелея, досказала ему то, что давно, веря и не веря, беспрестанно волнуясь, обдумывала наедине. Увеличение скорости резания на станках не являлось чем-то новым и смелым, оно проводилось повсюду, и на их заводе в том числе, но это требовало напряженного творческого труда и строгого технического расчета. А Варя временами совершенно падала духом, не верила, что сумеёт осилить задуманное и что оно приемлемо на полуавтоматтах, снабженных несколькими резцами. И вот Титову предстояло сказать сейчас или да или нет; она подготовила себя поверить первому слову инженера.

На родной завод Титов приехал не с пустыми руками, а привез работу, на которую ушел не один год жизни, и кое-какие уже выполненные чертежи. Его замыслы отчасти совпадали с тем, что предлагала Варя. Тем приятнеё Ивану было убедиться сейчас, что не он один разрабатывает проблему повышения скорости резания.

— Я считаю это вполне осуществимым и очень своевременным, — отвечал через минуту Титов и снова напомнил Варе про замену подшипников.

— Спасибо, спасибо, я это, безусловно, учту, — вся сияя, говорила она, поднимаясь и протягивая на прощанье руку.

Титов остановил её.

— Куда вы так торопитесь? Подождите меня, я только чертежи соберу.

— Ах, нет, извините меня, и ты, Коля, извини, я дойду одна, тут недалеко, — возразила несколько возбужденно Варя, надевая кубанку. — Мне не терпится поскореё продумать все! — призналась она с чуть виноватой улыбкой на губах, заметив огорченное лицо Ивана и стараясь как-то смягчить свой отказ. — Не сердитесь на меня, до свидания!