Без лишних слов охотники начали сдирать шкуру, разделывать тушу. Борису поручили пожарить печенку.
Пахло аппетитно, и аппетит был волчий, но все же мелькнуло в сознании:
И в горло мне кусок не лез.
И в сердце голос ныл,
Ходило чудо по земле,
А ты его убил!..
Чтобы прогнать эти сентиментальные мысли, Борис впрягся коренником в слаженные из жердей сани и энергично тащил медвежий груз…
Настроение было скверное — «дебютная идея» померкла. И все-таки какая-то надежда теплилась, когда вспоминал о том, как легко нашла та медведица пустую берлогу.
Поэтому Борис попросил Андрея:
— Давай уж до конца доведем. Коль обнаружилась еще одна берлога, посмотрим, что скажет ее хозяин!
— А как иначе? — удивился Андрей.
И всё начали снова. Подняли удачно, медведь воспринял дымовую атаку не так нервно, как предыдущий хозяин, и ушел от берлоги, не торопясь…
А дальше — чудо! Пошел медведь от берлоги к берлоге (всего их оказалось пять), у каждой он останавливался, наверно, и в лаз заглядывал — во всяком случае, топтался на месте, судя по следам, довольно долго, — но ни с одним владельцем в драку не вступал, а шел дальше и в конце второго дня нашел себе квартиру, в ней залег…
— Если бы кто такое рассказал — не поверил бы! — ликовал Борис.
Теперь и он, и все охотники убедились в правоте Черкасова. Правда, с оговоркой, что медведи, но, конечно, не все, могут находить и чужие, и свои берлоги.
Срок командировки заканчивался, а желание продолжить розыск берлог и новым и старым способами было так велико, что Борис послал телеграмму: «Прошу предоставить отпуск». И, не дожидаясь ответа, кочевал по тайге. Шесть берлог выявили белковщики по инею над берлогами. Под руководством Андрея двух медведей подняли. Одного из них с большим успехом: пять берлог показал этот невольный «стукач» — такую кличку дал ему Борис в своих записях.
Вернулся он в трест ликующим, всем показывал фотографии, подтверждающие, что это не охотничий рассказ. Их поместили в стенгазету с пояснениями и шутливым эпиграфом:
Медведи-соседи живут и не тужат.
Семейства медведей берлогами дружат,
Помогут, чем могут, соседи друг другу.
Окажут любую медвежью услугу.
На оставшиеся четыре дня отпуска, тут уже с тревогой в душе — как-то она встретит его, — вылетел он к Тане.
Таня была рада — глаза ее сияли, и сразу все стало как прежде, словно и не было долгой разлуки и всего того, о чем не хотелось даже вспоминать.
— Ты совсем взрослым стал! — с уважением сказала она, глядя на его почти черное от загара лицо.
— Ты тоже повзрослела, — улыбнулся Борис.
— Постараюсь продолжить в том же духе. И теперь моя очередь: навещу тебя, когда закончу дипломную! — пообещала она.
Вернулся Борис таким сияющим, что Пластуновы, ни о чем не спрашивая, поздравили его.
Нелегко было после этого засесть за кропотливые подсчеты песчинок в поле зрения микроскопа и послойные описания разрезов. Настроиться на рабочий лад помогло неожиданно поступившее из главка указание выслать проект и смету отряда. Такой особый «почет» хорошего не сулил и напомнил о том, что до защиты отчета остается времени мало. Пришлось подавить желание еще раз вырваться в тайгу, приходилось ждать вестей от Андрея. Они радовали — к весне было выявлено около сорока берлог. По их расположению удалось оконтурить два медвежьих города — Шайтанский и Чаужский, — в каждом из них было больше десяти берлог. Медвежий поселок — шесть берлог — обнаружили на северном склоне Билимбея и еще выявили шесть хуторов — берлог одиночных.
Оставалось ждать лета с надеждой найти среди них заветную!
«ТЕЛЕГА»
Первого апреля, когда жди шуток, вдруг вызвали к Шахову, не только Пластунова, что случалось нередко, но и Струнина, чего давно уже не случалось.
Шахов встретил их с лицом хмурым, но со словами шутливыми:
— Я пригласил вас, господа, чтобы — почти по Гоголю — сообщить пренеприятное известие: к нам едет ревизор, и не один, а комиссия. Знаю, как говорится, из неофициального источника, что везет — не ее, а она — «телегу» донесений, в основном анонимных, и среди них одно, посвященное молокановскому медведю. Объяснений не избежать. Поэтому прошу подготовиться и оказать дорогим гостям полное содействие в познании истины! Вопросы имеются?
— Все ясно. — Пластунов потер лысину.
Когда вернулись в отдел, Борис попросил у него руководящих указаний для подготовки к бою, на этот раз не местного значения.
Услышал в ответ уже привычное:
— Сам не маленький!
Предположив, что предстоит экзамен вроде уже испытанной приемки полевых материалов, Борис навел порядок в образцах и документах, подменив им удобный рабочий беспорядок. Развесил он на стене карты и таблицу выполнения плана по всем показателям, а главное, обдумал возможные вопросы комиссии и лучшие на них ответы.
Промелькнула неделя, началась следующая, и уже решил Борис, что Шахову подкинули первоапрельскую шутку из неофициального источника, как…
— Приехали! — пробурчал Пластунов, вернувшись с очередной планерки. — Пятеро, во главе с начальником главка.
Вскоре появилось на доске приказов красиво выполненное объявление о том, что «Комиссия по проверке треста работает с 15 по 25 апреля с. г. в комнате № ___». На двери этой комнаты укреплен был почтовый ящик с висячим замком и надписью: «Для жалоб и предложений».
Коридоры заметно опустели — с шуточками, но всерьез в отделах была объявлена готовность номер один — все на местах!
Сергей Степанович размеренно занимался привычными делами, любезно принимал посетителей, но попытки Бориса узнать от него новости успеха не имели. А знать хотелось, да и нужно было. Поэтому Борис, нарушая «готовность», часто, но ненадолго наведывался в другие отделы. Узнал, что комиссия начала с угольщиков. У них горел в прямом смысле не только один из разведываемых пластов, но и план прироста запасов.
Стало известно, что решение подготовлено суровое, с упоминанием прокурора, и особо отмечено отсутствие контроля со стороны главного геолога треста.
Дальше следить за действиями комиссии стало труднее, ее члены редко появлялись в отделах, а «на ковер» поодиночке вызывали в «комнату № ___», и оттуда сведений просачивалось мало. И все же постепенно узнали, кто есть кто в составе комиссии, чем ведает и что самая гроза — председатель: седой, высокий, сероглазый, в сером костюме, с лицом неподвижным.
Толковали, что «телега» нагружена со знанием дела, целенаправленно и что на этот раз главному геологу в своем кресле, наверное, не усидеть!
День за днем проходил в ожидании. Оно стало у Бориса двойным: Таня сообщила, что, как только сдаст дипломную работу на проверку, прилетит проводить его в таежное море. Это как-то оттеснило дела служебные. В ожидании телеграммы Борис из своей тщательно прибранной и украшенной букетом квартиры выходил по вечерам только на почту.
И телеграмма пришла: «Выезд задерживается тчк Подробности письмом!» А на службе все оставалось без перемен.
Борис уже высказал Сергею Степановичу предположение, что медведь в «телегу» не попал, как вдруг в пятницу, когда до конца работы оставалось совсем мало времени, в отдел вошел ученый секретарь:
— Струнина срочно в комиссию!
— С вещами? — попытался шутить Борис и добавил: — В смысле с документами?
— Нет, для личной беседы.
Он сопроводил Бориса в «комнату № ___», представил его председателю и, попросив разрешения, удалился.
— Постараюсь сделать нашу беседу короткой! — Председатель взглянул на часы.
