— Представитель консульства просит вас немедленно прибыть в космопорт. Там произошло какое-то недоразумение с грузом, прибывшим с Земли. Насколько я понял, там была совершенно случайно вскрыта неприкосновенная дипломатическая посылка.

С холодным лицом Снегин поднялся.

— Я заранее приношу вам свои извинения, ленд Снегин, серьезно сказал президент. — С виновных будет строго взыскано за это самоуправство.

Снегин поморщился:

— Я прошу вас не делать этого, ленд президент. Вряд ли это поможет укреплению дружеских связей между нами. Увы, казусы неизбежны.

Снегин выдержал паузу.

— Ленд президент, — сказал он, будто только что вспомнив, — я здесь без машины. Быть может, вы разрешите воспользоваться одной из ваших?

Умные глаза Таига сощурились.

— Охотно. Я распоряжусь.

Всеволод уже собирался покинуть ложу, но президент остановил его:

— Ленд Снегин, вы очень торопитесь?

Операция только что началась, и какой-то резерв времени у Всеволода был. Поэтому он ответил:

— Четверть часа я могу уделить вам свободно.

Таиг жестом предложил ему сесть и продолжал:

— Почему бы нам с вами не быть более откровенными?

Снегин догадался, что имел в виду президент. Наблюдение, слежка, подслушивание были поставлены в Даль-Гее настолько искусно, что, несмотря на полную скрытность подготовки, аппарат Таига мог засечь попытку освобождения Хаасена. Но президент сам разрешил землянам известную самостоятельность действий. Судя по всему, он не собирается чинить препятствий. А может быть, даже хочет предложить свою помощь? Такое сотрудничество облегчило бы проведение операции. И все-таки Снегин не мог побороть в себе чувство недоверия к далийцам, появившееся после всех происшедших событий. Кроме того, он достаточно проникся далийским духом и понимал, что взамен своего содействия президент попросит оказать некоторые услуги: подобный стиль деловых взаимоотношений был типичен для Даль-Гея. А что, если он по каким-либо соображениям не сможет пойти навстречу Таигу? Тогда непосредственно в самый разгар действий могут возникнуть серьезные осложнения! Нет, пожалуй, уж лучше рассчитывать на свои силы.

— Я за откровенность, но я гость, — дипломатично проговорил Снегин. — Инициатива должна принадлежать хозяину.

— Что ж, — согласился Таиг, — я к вашим услугам. Чем могу быть полезен?

Момент был благоприятный, и Снегин подумал, что глупо было бы не попытаться сейчас восполнить те пробелы, которые имелись у землян в отношении далийской системы.

— Вы могли бы быть очень полезны с точки зрения далийской социологии. Мы не имеем от вас социальных секретов, в то время как общественная жизнь Даль-Гея для нас полна тайн и загадок, — осторожно сказал он.

— Честно говоря, я ожидал от вас чего-то более простого и материального, вроде просьбы о предоставлении машины. — Президент усмехнулся. — Знаете ли вы, что на каждого третьего президента Даль-Гея совершалось одно или несколько покушений, а каждый четвертый кончал жизнь насильственной смертью? И все это главным образом потому, что они не хотели или не умели хранить тайны. И все-таки я не могу отказать себе в удовольствии удовлетворить ваше любопытство: какие тайны и загадки Даль-Гея вы имеете в виду?

Снегина не обмануло внешнее спокойствие президента, он чувствовал его глубоко спрятанное волнение, настороженность и тревогу.

— Самая большая загадка Даль-Гея — экономическая. — Он старался говорить как можно мягче. — Наши специалисты неоднократно и разными методами подсчитывали производственные возможности города. И всякий раз убеждались, что вы производите в два-три раза меньше, чем потребляете. Согласитесь, это похоже на волшебство.

— Если волшебство помогает жить богаче и лучше, что плохого в таком волшебстве? — улыбнулся Таиг. — Однако же вы, очевидно, не обошли этим вопросом наших экономистов? Что говорят они?

— Они говорят, что мы ошибаемся.

— Вот видите, специалисты, посвятившие экономике всю свою жизнь, утверждают, что вы ошибаетесь. Что же остается сказать мне, дилетанту? — Таиг прогнал с лица улыбку. — Я вижу, вы все-таки торопитесь, ленд Снегин, и задержу вас буквально на минуту. Не исключаю, что для спасения консула Хаасена вам придется вступать в контакт с гангстерами. Не исключено так же, что, волею случая, вы получите доступ к их секретной документации. Так вот, если вы нечаянно станете обладателем документов, изобличающих связь гангстеров с Яр-Хисом, ваш путь к тайнам Даль-Гея сократится в несколько раз, Желаю вам удач.

Снегин поблагодарил и поспешно — подгоняли сроки операции — покинул ложу президента. Было о чем подумать и, может быть, внести коррективы в план действий Ивана Лобова. Кстати, и президентская машина давала в его руки ряд преимуществ. О том, что в этой машине находится не сам президент, а кто-то другой, будет знать ограниченный круг лиц, и, уж конечно, гангстерам об этом не будет известно.

Кратчайшим путем добравшись до космопорта, Онегин загнал машину на стоянку возле самой «Черной звезды» и по бортовому видеофону известил портовое начальство о своем прибытии. Через несколько минут к нему явился чрезвычайно взволнованный начальник вокзала, получивший уже, очевидно, изрядный нагоняй, и принялся многословно и убедительно извиняться. Он ссылался на то, что дипломатический багаж имел соответствующий опознавательный знак лишь на внутренней упаковке и был обнаружен только после того, как досадный казус уже имел несчастье случиться. Снегин прекрасно знал обо всем этом, но счел нужным дотошно расспрашивать начальника вокзала о всех деталях происшествия. Начальник снова извинялся, входил в мельчайшие тонкости этого пустякового дела и, используя подходящий момент, просил ленда полномочного представителя лично объяснить уважаемому президенту, что начальник вокзала лишь исполнял свой нелегкий долг и что виной случившемуся только прискорбное стечение обстоятельств. Эту беседу слушали стоящие несколько поодаль представители городского управления и земного консульства. Причем представители консульства едва сдерживали улыбки и не понимали, зачем Всеволоду понадобилось ломать всю эту комедию. А Снегин, с невозмутимым видом переспрашивая детали им же самим подстроенного происшествия, изнывал от беспокойства.

С момента начала операции прошло уже больше получаса, а Иван не подавал о себе вестей. Снегин психологически как бы раздвоился. Он то ругал Ивана за его чисто «лобовское» упрямство и нежелание лишний раз сообщить о себе, когда все идет, как и должно идти, то терзался сомнениями: уже не случилось ли что-то неожиданное? Уж не оступился ли опытный и хладнокровный Иван в самом начале операции? Не пора ли прийти ему на помощь? Конечно, можно самому вызвать Ивана и запросить у него обстановку. Но ведь сейчас первый контакт, ответственный момент операции. Разве вправе он мешать Ивану? Тот сам выйдет в эфир, когда сочтет нужным и как только это окажется возможным.

Расчетное время вышло, истекало резервное, а Лобов все не давал о себе знать. Скрепя сердце Снегин решил подождать еще десять минут. Если за это время Иван не выйдет в эфир, придется всех присутствующих здесь пригласить в «Черную звезду» в знак того, что инцидент исчерпан, а там осмотреться, оценить обстановку и под любым предлогом перерыть этот проклятый бар сверху донизу, даже если ради этого пришлось бы действовать именем президента, тем более что такой веский аргумент, как его личная машина, у всех перед глазами.

Думая обо всем этом, Снегин с такой злостью взглянул на начальника вокзала, что тот поперхнулся и умолк прямо посередине своей витиевато построенной фразы. А вести от Ивана все не было.

Алексей очнулся не сразу. Сначала он почувствовал ноющую головную боль. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что вот совершенно не вовремя разболелась голова. Шевельнулся, понял, что лежит, и ощутил острое беспокойство. Он твердо знал, что не должен был, не имел права лежать. И открыл глаза.