— Странно… — Лапина загадочно улыбнулась, — А мне казалось, что ты Игоря должна хорошо знать.

— Ты что-то путаешь… — Анна смущённо спрятала глаза, — Ни я, ни Саша с ним не знакомы.

— Ну, Саша точно не знаком, — Мила пристально посмотрела в глаза собеседнице, — Аня… Я когда-то мечтала рассказать тебе… что я всё знаю. Видимо, сегодня тот самый случай.

— О чём? — Анна снова потянулась за сигаретой.

— Я всё знаю о ваших с Лёнькой отношениях.

— Отношениях?.. — удивлённый тон давался Анне нелегко, — Что ты имеешь в виду?

— Ань… Я всё знаю. И раньше знала. Как и у кого вы встречались… сколько это длилось… Почему я тогда молчала? — Мила задумалась, потом, поправив светло-русую чёлку, продолжила, — Я молчала потому, что Лёня бы точно тогда от меня ушёл. Он не терпит никаких претензий к себе… Не любит быть виноватым. Если бы я стала ему что-то говорить, то потеряла бы его навсегда. А я его очень любила… Я даже не стала бороться. И, думаю, только поэтому он и остался со мной.

— Мила… — порывшись пунцовым румянцем, Анна не смела поднять глаз.

— Аня, ничего не нужно сейчас говорить. Я сказала это лишь для того, чтобы ты поняла — не за всё в жизни нужно бороться, не всё нужно пытаться изменить… Всё будет так, как предопределено.

— Мила… — Морозова снова попыталась что-то сказать, но собеседница не дала ей этого сделать.

— Подожди, не нужно оправданий, я ведь тебе говорю это без зла и обиды. Что греха таить, иногда я жалею, что он тогда не ушёл от меня. Это ведь тебе доставались лишь ласковые слова и галантное обхождение, как от своего, так и от моего мужа. Твой Саша так ничего и не узнал, и пусть твоя душа будет спокойна: от меня он никогда и ничего не узнает… — Мила говорила на удивление спокойно, как будто давно готовила свою речь, — И он, и Леонид осыпали тебя комплиментами, дарили подарки — один явно, другой — украдкой… А мне доставались лишь грубость и вечные упрёки… Ты ведь не знала, что дома Леонид совершенно не такой, как на людях. С годами своей грубостью он убил во мне самое дорогое, чем я жила, что грело меня всю жизнь. Он убил во мне любовь. И, лишь поэтому, я сейчас могу тебе всё спокойно рассказать…

— Господи… — покачав головой, Анна прикрыла рукой глаза, — прости меня…

— Прости, Кристинка звонит, — сделав Анне жест, Мила поднесла к уху мобильный телефон, — Да, Кристиночка… Я — в кафе, с тётей Аней… Ну, если не трудно, заезжай за мной, а то тёте Ане далеко меня придётся подвозить. Кафе «Старый замок»… Ты знаешь. Жду… — положив телефон, она, не давая раскрыть Анне рта, снова обратилась к ней, — По поводу твоей проблемы. Я думаю, тебе сейчас ничего не нужно делать. Пусть всё будет, как будет… — женщина устало вздохнула, — И радуйся, внук родится.

Тёплый, погожий июньский вечер, ознаменованный грандиозным праздником в честь очередного выпуска студентов университета культуры, был пронизан всеми оттенками чувств и эмоций — среди них была и радость от того, что учёба, наконец-то, позади, и лёгкая, светлая грусть, навеянная расставанием с друзьями, сокурсниками, преподавателями и всей той взбалмошной, неуёмной и такой насыщенной студенческой жизнью, память о которой остаётся навсегда.

Витька, Никита, Сашка и Дима со счастливыми лицами стояли недалеко от летней эстрады, дожидаясь своего выхода на сцену. Прильнув к Диме, Наташа весело отвечала на шуточки Мазура. Изящное, с высокой талией и пышным, на кринолине, широким подолом тёмно-фиолетовое платье удачно скрывало её живот, а уложенные лёгкими локонами длинные белокурые волосы очень шли к её большим глазам цвета крепкого чая…

— Натаха, надо было всё-таки тебе трубу дать… — Мазур с серьёзным видом посмотрел на девушку, — Синтез — это не то…

— Мазурик, ты с трубой будешь смотреться намного интереснее, а я лучше на басухе за тебя отработаю, — так же серьёзно ответила Наташа, — На басухе я смогу, там всего-то четыре струны…

— Не… — Витька отчаянно замотал белёсыми длинными кудрями, — ты на басухе сейчас не смогёшь, ты арбуз проглотила!

Весело засмеявшись, Наташка в шутку стукнула кулачком Витьку по плечу. Саша, в этот раз не участвовавший в шутливой перепалке, только слегка улыбнулся краешком губ. Он тоже был не один — рядом стояла его Ира, с любопытством наблюдавшая за происходящим.

— О, я вижу, вся команда уже в сборе, и с группой поддержки… — Лена, в довольно откровенном концертном наряде, максимально открывающем пышный бюст, насмешливо обвела всех взглядом, — Пожалуй, только меня не хватает… и какого-нибудь папарацци.

— Подожди с папараццами… Дайте, я хоть себе какую-нибудь первокурсницу поймаю… — Мазур потешно огляделся по сторонам, — А то все парочками, один я, как дурак, с гитарой.

— Тут первокурсниц нет, все на второй курс перешли, — рассмеялась Наташка.

— Ну, можно аспирантку симпатичную…

— Раньше надо было ловить, — Сашка наконец-то вставил реплику, — Всех разобрали, Викун.

— Чё, серьёзно? — Мазур вытаращил светлые глаза, — Обалдеть…

— Гитару целуй, — подал голос Никита.

— Надо было на виолончелиста учиться, — Сашка всё же не выдержал и включился в шутливый разговор, — виолончель очень женщину напоминает, хороша и для дома, и для гастролей.

— Добрый вечер! — сквозь дружный смех «патрулей» бойко прокричала симпатичная, высокая девушка с короткой стрижкой и профессиональной видеокамерой в руках, — Собственный корреспондент телеканала «Культурный город» Юлия Семченко. Хотела бы взять у вас интервью, пока вы все в сборе, а потом ещё видео отснимем, когда вы будете на сцене.

— О, вот и папарацци… — гоготнул Витька, — помяни чёрта, сразу нарисуется…

— И не говорите, — улыбнулась Юлия и, обернувшись, обратилась к Диме, — Ну, что, начнём? Дмитрий Морозов — это же вы?

Привычно отвечая на ставшие уже привычными вопросы, ребята не могли не заметить повышенного интереса бойкой корреспондентши к Диме. Завязав беседу, она обаятельно улыбалась ему и недвусмысленно смотрела в глаза. Спросив о чём-нибудь кого-то из «патрулей», она снова и снова обращалась к Морозову. Наташа, скромно отойдя в сторону, слегка улыбаясь, наблюдала эту сцену, время от времени грустно опуская глаза.

— А спроси меня о чём-нибудь? — Мазур, оттерев Диму, неожиданно вырос перед Юлией, — Я среди них один свободный мужчина, холостой и без детей.

— Да? — она удивлённо посмотрела на него, — Прям-таки один-единственный?

— Ну… почти, — Витька хитро заулыбался, — А сними сюжет про меня одного, Юль? А то всё про Морозова да про Морозова, ему и так хорошо.

— Ну-у-у-у… Хорошо… — растерянно произнесла девушка, — Но не в этот раз, конечно. Будет подходящий случай — снимем сюжет о каждом в отдельности.

— А ещё лучше — фильм, а то зимой обещали, но не сняли.

— Фильм? Это не наш канал обещал, я бы знала.

— Ну, и что, что не ваш. А снимет ваш, — обаятельно улыбаясь, Мазур подошёл к ней почти вплотную, — ну, что, задавим конкурентов?

Стоя на сцене, Наташа не могла сдержать радостной улыбки. Всё, что ей было нужно в жизни, происходило в эти минуты. Она — рядом с Димой. Вместо одной песни, она сегодня отработает весь блок «Ночного патруля» — так решили ребята. Похоже, что все они рады за них с Димой, ну, разве что Никита молчит… но он всегда молчит… А она отработает! Она знает практически все его партии, написанные раньше, а это — большая часть их репертуара. Все эти десять дней она приезжала с ним на репетиции, а отсутствие Кристины, которая внезапно улетела на известный заграничный курорт, стало настоящим подарком и ей, и Диме.

Всего три недели назад она даже представить не могла, как круто изменится её жизнь. Она уже не мечтала, что снова выйдет на сцену. И сегодня ей совсем не тяжело… Дима переживал за неё, и предлагал играть сидя, но сидя неудобно петь. Она запросто отстоит всё выступление — каких-то тридцать минут…