— Действительно… ваще… — Дима слегка улыбнулся и посмотрел на неё, — Наверное, сегодня не мой день.

— Да?.. Зато — мой, — с этими словами она села ему на колени и, обняв, поцеловала в губы. Он сидел неподвижно, и девушка поцеловала его ещё раз, крепко прижавшись телом. Но парень снова не отреагировал на её поцелуй, едва улыбаясь уголком губ.

— Я что-то не поняла? — отстранившись, Кристина внимательно посмотрела на Диму, — Что-то не так?

— Всё так, Кристина. И ты бесподобна.

— Тогда… в чём же дело? — она снова попыталась его обнять, — Бесподобная женщина начинает сердиться!

— Просто… Мне нужно идти, — аккуратно пересадив её на диван, Дима поднялся, — у меня сегодня ещё дел по горло.

— Морозов… — изменившимся голосом произнесла Кристина, — Я не поняла, зачем ты тогда приходил?

— Я просто проводил тебя домой.

— Просто проводил… — усмехнулась она, — Морозов… Это начинает входить у тебя в привычку.

— Привычка свыше нам дана… — Дима засунул руки в карманы модных брюк, — Как там дальше, помнишь? Замена счастию она… Ещё классик сказал.

— Дима, — нервным тоном произнесла Кристина, — Мне надоели твои затянувшиеся критические дни. Тебе не кажется, что это ненормально?

— Ненормально — что?

— Наши отношения. Я до сих пор не знаю, они есть или их нет?

— Кристина… — Дима пристально посмотрел на неё, — Мы вместе работаем, общаемся, разговариваем… даже ссоримся. Значит, отношения есть.

— Ты издеваешься, Морозов?! Да?! — возмущённо выкрикнула она, — Ты что, думаешь, я всё буду терпеть?!

— Знаешь, я долго думал… В одну воду дважды не вступить, — Дима стал серьёзным, — я ничего не могу с собой поделать.

— Тогда у меня к тебе есть два вопроса.

— Спрашивай.

— Кто такая Инна? — Кристина пытливо смотрела ему в глаза.

— Ты рылась в мом телефоне? — Дима удивлённо приподнял брови, — Впрочем, я тебе и так отвечу. Инна — это моя знакомая, психолог.

— Ах, вот как… А я-то думаю, почему у нас с тобой всё так… А это, значит, помощь психолога! — ехидно засмеялась девушка, — Замечательно!

— Я ответил. Теперь второй вопрос.

— Второй? Ну, вот тебе второй: почему по «Музыкальной дорожке» крутят твою песню, на которую ты не продавал свои авторские прав?

— Если ты про «Я заплетал твои косы», то я их так просто отдал.

— Ты должен их продать. Или подать в суд на исполнительницу.

— Кристина, ты сама знаешь, что это бред.

— Бред потому, что это твоя Наташа?

— Если тебе станет от этого легче, то… да.

— Ты должен разобраться… Я требую!

— Ты никакого отношения к этой песне не имеешь. Музыка моя, а слова… Слова тоже мои.

— Да ты у нас поэт? — Кристина истерически расхохоталась, — Ну, надо же, какой талантище.!.

— Я ухожу, а ты постарайся успокоиться.

— Катись! — крикнула девушка, когда Дима вышел в прихожую; когда он уже закрывал за собой дверь, добавила вдогонку, — Морозов! А ты ещё и бабник!..

Наташа закрыла за собой входную дверь и, разувшись, прошла на кухню. Переложила купленные в соседнем магазине продукты из пакета в холодильник и, включив чайник, проследовала в свою уютную комнату. Свёрток, оставшийся в пакете, был явно не с продуктами. Подойдя с ним к шкафу, Наташка развернула хрустящий целлофан: крохотные детские ползунки перекочевали из упаковки на отдельную полочку, отведённую детским вещам. Укладывая их в одну стопку с другими, купленными раньше, она печально вздохнула. Если бы не работа, вряд ли она смогла бы купить всё необходимое для малыша. А теперь у него есть всё, что может понадобиться в первые месяцы жизни. Она так и сказала вчера отцу, и это было единственное, чем она могла облегчить удар, который нанесла известием о своей беременности…

Выслушав по телефону дочь, Валерий долго молчал. Наташа тоже молчала, в страхе ожидая родительского приговора… Отец и мачеха приезжали в областной город в самом начале марта, по лечебным делам Валерия. Большую часть дня пробыв в клинике, заехали к Наташе буквально на пару часов. Не смея признаться, она постаралась одеться так, чтобы её уже округлившегося живота не было видно. Это ей удалось, но скрыть того, что она больше не живёт с Димой, Наташка не смогла… «Ну, что ж, — сказал тогда Валерий, — значит, не судьба». Ограничившись фразой: «Ну, я же говорила», Светлана Петровна лишь укоризненно покачала головой, но тут же повеселела, вспомнив, видимо, что теперь Алине будет, где жить, когда она приедет сюда учиться. Ожидавшая упрёков Наташа облегчённо вздохнула.

С тех пор прошло уже два месяца, и теперь скрывать беременность не было ни смысла, ни моральных сил, и, собравшись с духом, вчера она взяла в руки телефон…

— И какой у тебя срок? — оправившись от услышанного, сдержанно спросил отец.

— Семь месяцев, — чуть ли не шёпотом произнесла Наташа.

— А он знает?

— Кто?

— Дима.

— Нет…

— Почему? — Валерий говорил с ней так строго, как не говорил до этого никогда.

— Так вышло…

— Ну, это же его ребёнок?

— Да…

— Тогда почему он не знает?!

— Я так хочу.

Разговор был долгим и тяжёлым, ей стоило огромного труда убедить отца не ехать к ней и не разыскивать Диму… После этого разговора она не спала всю ночь, переживая за здоровье Валерия и виня себя в его болезни… Утром отец перезвонил сам. «Ты, главное, не волнуйся… — голос и тон его были совсем другими, в них сквозила родительская забота и любовь, — Мы тебя любим, помни об этом…»

Она проплакала всё утро, но это были уже слёзы облегчения.

Вспоминая вчерашний разговор с отцом, Наташа снова ощутила тревогу за его здоровье. Занятия закончились сегодня довольно поздно, и она сама немного устала. Переодевшись в домашний костюм, налила себе чашку чая и, включив ноутбук, устроилась с ним на диване. Побродив по учебным сайтам, перешла на соцсети, прочитала присланные сообщения. Почему-то вспомнилось, как она удаляла свои старые профили тогда, осенью… Сделав это под натиском чувств, Наташа всю зиму практически не заглядывала в интернет, занятая работой и учёбой, ну, разве что по учёбе. Теперь же, когда она ушла из ресторана, свободного времени стало больше, и она снова открыла свои профили, указав на них лишь своё имя. Иногда ей хотелось зайти на Димину страничку, но каждый раз она останавливала себя, в страхе снова ощутить боль, немного притупившуюся в её душе в последнее время, чего нельзя было сказать о воспоминаниях… Она не забывала о нём ни на секунду, ей иногда казалось, что его образ навеки врос в её сознание… Кое-какие вещи, которые он тогда не забрал с собой, постоянно были у неё перед глазами… Она не убрала ни зубную щётку, ни запасной блок с лезвиями… А синтезатор, так и оставшийся стоять на кухне, был для неё Димкиным воплощением… В самом начале их разлуки Наташка всё же надеялась, что Дима вернётся хотя бы за своим инструментом. Но он так и не вернулся. Потихоньку она привыкла к мысли, что никогда больше его не увидит… В последнее время она даже начала играть на его «ямахе». Ей казалось, что малыш тоже внимательно слушает звуки музыки, и Наташа потихоньку пела ему Димины песни…

Звонок в дверь застал её за перепиской с Алиной, и Наташа, не закрывая ноутбук, торопливо вышла в прихожую…

— Здравствуй, — от неожиданности она вздрогнула: в дверях стоял Сергей.

— Здравствуй, — справившись с собой, Наташа шире раскрыла дверь, — заходи.

— Я снова без звонка, — он шагнул через порог, — извини?

— Да ладно, — она улыбнулась, — какая разница? Проходи…

Скользнув взглядом её животу, Сергей медленно прошёл в квартиру.