— Мне почему-то всегда так хочется прижать тебя к себе и никуда не отпускать, — обнимая её по ночам, говорил Дима.
— Знаешь… ты так приучил меня к своим рукам, что я без них уже не смогу жить. Если когда-нибудь… вдруг… ты захочешь, чтобы меня больше не было рядом… Ты просто не обнимай меня один день… и я сама умру от тоски и исчезну…
— Наташка моя… Я сам без тебя умру. Только давай лучше жить…
— Подожди… — горячо шептала Наташа, прикрывая ему рот ладошкой, — Но если ты захочешь, чтобы я снова была с тобой… Ты… просто обними меня… И всё…
— Как же я тебя обниму?.. — ласково улыбался Дима, — Тебя же не будет рядом…
— А я найдусь… Почувствую — и найдусь… Ты услышишь мой голос. Как тогда, во сне — помнишь?.. А проснёшься — я рядом…
— Как же я тебя люблю…
— Это я тебя люблю…
* * *
Подойдя к студии «патрулей», где должен был находиться Дима, Наташа вприпрыжку спустилась по каменным ступенькам и открыла металлическую дверь.
— Дим!.. Ты здесь? — в помещении было темно, и девушка, пробравшись наощупь, нашла на стене выключатель. Включить свет она не успела — на лестнице послышались чьи-то шаги, и в проёме незакрытой двери показался силуэт Витьки Мазура.
— Димыч! Ку-ку…
— Вышел куда-то, видишь, света нет, — послышался голос Говорова, — Ща придёт, наверное.
— Да… Дела. А Наташке-то он сказал или нет? — Наташа, которая хотела уже выйти из укрытия, услышав слова Витьки, невольно замерла. Парни, не заходя в помещение, закурили возле открытой двери.
— Не знаю. Кажется, нет…
— Ну, и что ты думаешь на этот счёт?
— А что тут думать. Я сразу говорил, что у Лапы свои намерения.
— Ну… Может… Хотя, нам от его намерений какой вред? Клип сняли, на музканале его закрутили, сольник последний — полный аншлаг… Деньги выдал… Сейчас в новой студии будем репетировать.
— Да тут не в нас дело. В Димке.
— Сань, да ладно тебе. Это их дела, семейные. Они между собой разберутся. Лапа к Димону всё равно не ровно дышит, что раньше, что сейчас.
— Ну, да, поэтому и Наташку хочет из коллектива убрать.
— Ну, собственно, что убирать, Наташка с нами и выступала-то только один раз, ну, ещё песню записывала. Димка просто её возле себя хочет держать, вот и всё. А так…
— Не просто. Наташка в любой группе споётся, про внешние данные уже не говорю.
— Не знаю, Саня, чё вы с Димоном головы потеряли? На мой вкус — младшая сестра, не более.
— При чём тут вкус? Если сидит в башке гвоздём…
— Не-е-е… Женщина должна быть немного ведьмочкой, немного стервочкой… Меня такие возбуждают, — Мазур двинул Сашку локтем, — А прЫнцессы… Не, не моё.
— Повезло, — мрачно произнёс Говоров.
— А она… знает? Ты ей ничего не говорил?
— Знает. Говорил.
— Ну, и что?
— А что она может сказать? «Хороший ты, Саша… Но я Диму люблю». Да я другого и не ожидал.
— Да ладно… Ты сам только недавно говорил, что хочешь из-за неё уйти. Может, и к лучшему всё сложится, для творчества.
— Ну… это я говорил… А Димке-то как сейчас быть?
— Разберётся, думаю. Не бери в башку. У тебя с Иркой-то как?
— Да… так… Времяпровождение.
— Голову морочишь, значит? — Витька усмехнулся.
— Получается, морочу.
— Да ничего она, вроде… Взял бы — сам заморочился…
— Не получается, — Сашка глубоко затянулся сигаретой, шумно выпустил дым.
— Да, Саня… Любовный треугольник это всегда проблемно.
— Получается четырёхугольник, Викун. Ирка хорошая. И ни в чём не виновата. А душа не к ней тянется…
— Чего тогда мозги ей компосируешь?
— Так она сама… А мне с ней, в общем, нормально. Не в напряг.
— Ты на концерте тогда нарочно?..
— Что — нарочно?..
— Ну, барабанами Наташкину песню забил?
— Не знаю. Так вышло. Она же прямо передо мной стояла… Как подумал, что они с Димой… ну, и выложился не к месту…
— Ну-ну… Один в кино дрова всё колол, когда невмоготу было без баб… Другой бластбитами романтику забивает… — Витька засмеялся, — Думаешь, Дима не понял?
— Понял, не понял… Она всё равно с ним. Где он, интересно, студия открыта, его нет…
— В корпусе, наверное, задержался. Идём туда.
— А студия?
— Да кто сюда придёт? Сейчас всё равно вернёмся…
Наташка, которая во время этого разговора стояла в комнате, ни жива, ни мертва, подождав немного, выскочила на улицу. Она не всё поняла из разговора парней, но было ясно одно: у Димы какие-то неприятности из-за неё… И, похоже, не все участники группы встали на его сторону. «Может, и к лучшему» — эти слова, брошенные Витькой, звучали у неё в голове. «И Дима мне ничего не сказал…» — думала девушка, глядя себе под ноги.
— Ты давно меня ждёшь? — Димка быстрым шагом шёл ей навстречу.
— Нет, только что подошла.
— А я в аудиторию бегал… С этим переездом то ключи где-то оставлю, то мобильник, да Витька с Сашкой ещё сейчас подходили, — парень улыбнулся, — за тобой не успел зайти. Сейчас, студию закрою, и поедем в салон.
— Дим… А давай завтра? Времени ещё много, успеем, — Наташа попыталась улыбнуться, но улыбка получилась невесёлая.
— Что случилось?.. ты грустная…
— Всё хорошо, просто настроения нет.
— Ну, вот в салоне бы и подняли твоё настроение.
— Нет… Давай лучше завтра.
— Ну, тогда поехали со мной в новую студию.
* * *
Продюсерский центр, открытый Леонидом Лапиным, представлял собой выкупленное им помещение, на территории которого находились студия звукозаписи, репетиционная, небольшой съёмочный павильон, кабинет пиар-менеджера, ивент-агентство, совмещённое с рабочим местом бухгалтера и небольшой зрительный зал. Из сотрудников центра пока были только Кристина Лапина и Дима Морозов, остальных специалистов было решено набирать на конкурсной основе в процессе становления. На Диму были возложены обязанности саунд-продюсера его собственной группы, Кристина формально занималась организационными вопросами, но на деле заниматься этими вопросами приходилось тому же Морозову, потому что, даже после окончания кратких продюсерских курсов, Кристина имела весьма приблизительное представление о своей новой работе. На творчество у Димки оставалось всё меньше времени, и в последние дни он практически пропадал в центре, налаживал связи с местными теле и радиоканалами и прессой, которые с удовольствием ухватились за такое событие, как открытие нового продюсерского центра. Наташа, которую он всегда брал с собой, с интересом относилась к его новым обязанностям, даже несмотря на присутствие Кристины. Видеоклип «Не моя», в результате профессионализма Геннадия Ростовского, получился действительно высокохудожественным… и даже откровенные сцены выглядели красиво и, странное дело, не вызывали у девушки ревности. К тому же, Кристина в последнее время вела себя внешне дружелюбно по отношению к ней и даже предложила зарегистрироваться в их ивент-агентстве, как певице, чтобы потом выступать «на заказ», но Дима сказал, что Наташа будет выступать только с ним.
— Ты не могла бы зайти ко мне на несколько минут? — заглянув в репетиционную, Лапин кивнул Наташе. Дима, который забыл в старой студии диски с записями, был вынужден вернуться, и девушка, взяв гитару, наигрывала одну из своих песен.
— Да, конечно… — положив инструмент, она прошла за ним в кабинет. Предложив ей присесть, Леонид удобно устроился в своём кресле.
— Ничего, что я на «ты»?
— Ничего.
— Наташа… У меня к тебе есть разговор. И… я прошу тебя понять меня правильно. Я понимаю Диму, что он взял тебя в группу, чтобы вам быть вместе. Но. К сожалению, имидж группы, который мы создаём, а мы его именно создаём, исходя из многих нюансов, обеспечивающих популярность, требует принципиального отсутствия в составе коллектива женщин. Ты сама молодая девочка, и должна понимать, что группа из четверых видных парней смотрится намного выигрышнее, чем если бы рядом с ними была ещё и девушка… Это было всегда, это есть и это будет. Понимаешь меня?
