— Кто звонит, мама? — ребёнок запрокинул голову, заглядывая отцу в глаза.

— Нет, пока не мама, — ответил тот, поднося трубку к уху, — Саня звонит. Да, Саш!

— Димыч, я сейчас мимо «Кри-Стара» проезжал, у них на дверях огромный плакат — «Сдаётся в аренду»…

— Да, я в курсе. Этот плакат у них уже недели три висит, а сам продюсерский центр они закрыли ещё прошлой осенью. Помещение просто пустовало.

— А что случилось, не в курсе?

— Нет, Саш, не в курсе. С тех пор, как мы в свою студию перебрались, я ни Лапина, ни Кристину больше не видел. Хотя, нет… Видел, но мельком, год назад, когда следствие по делу Фишера шло. Тогда Наташу вызывали как свидетеля, вот мы и столкнулись с Лапиным у кабинета следователя. А больше не виделись.

— Недолго они без тебя протянули, — Сашка хмыкнул, — всё же правильно ты сделал, что ушёл от них.

— Да, нет худа без добра, — Дима улыбнулся, — Зато теперь ни от кого не зависим. Кстати, завтра сможешь со мной съездить часика на полтора?

— Не вопрос, а куда?

— Продаётся большая площадь, недалеко от центра, как раз то, что я хотел под новую студию. Судя по описанию, там хватит места и под видеостудию, и под репетиционный зал, и под другие помещения.

— Договорились. Давно пора тебе свой центр открыть. Связи налажены, проекты новые у тебя давно на свет просятся, а помещение небольшое. Шоу-балет чуть не на улице репетирует…

— Саня, ты же знаешь, что у меня сейчас только два проекта — «Ночной патруль» и Наташка. Это сейчас у неё передышка, если так можно сказать, а вообще — как назло, в последние недели столько звонков — и по концертам, и по корпоративным выступлениям… — Он засмеялся, — Ну, где они раньше были?

— Да ничего, никуда заказчики не денутся. Пару месяцев — и снова начнёте работать…

— Я не загадываю, Сань… Главное, чтобы всё благополучно…

— Всё нормально будет, — с едва уловимой ноткой грусти ответил Говоров, — Ты что, музыку пишешь?

— Не я, — улыбнулся Дима, — Валерка.

— Ну, тогда до вечера, на репетиции увидимся, — попрощавшись, Говоров отключился.

— Папа, а когда мама плиедет? — старательно нажимая на клавиши, Валерик грустно вздохнул, — Я соскучился.

— И я соскучился, — в ответ ему вздохнул Дима, — надеюсь, скоро…

— А поставь кино пло маму?

— Мы сегодня уже два раза смотрели кино про маму, — Дима прижался губами к пушистой белой макушке сына, — сейчас я отведу тебя к бабушке с дедушкой, вот, если хочешь, они тебе кино про маму включат.

— А ты?

— А я — на репетицию.

— И я хочу на лепетицию!

— Ты хочешь к бабушке.

— На лепетицию, — серьёзным тоном ответил Валерик, — меня Саня будет учить стучать на удалнике.

— Не Саня, а дядя Саша.

— Он сказал, сто он — Саня, — назидательно ответил малыш.

— Годика через два пойдёшь в музыкальную школу, — Дима улыбнулся, — только не на ударник, конечно.

— На фолтепьяно, — Валерик серьёзно кивнул отцу, — так бабуска сказала. А дедуска сказал, сто на бубен…

— Ну, дедушка скажет, — Дима рассмеялся, — ты бабушку слушай, она правильно сказала.

— Да, — опять кивнул Валерик, — только… только я хочу не на фолтепьяно…

— А на чём ты хочешь играть? — Дима удивлённо посмотрел на сына.

— На басухе, — с важным видом малыш повернулся к отцу, — как Мазулик.

— Не Мазурик, а дядя Витя.

— Мазулик. Его так мама зовёт. И тётя Юля.

— Понятно, — Дима обречённо махнул рукой.

— И мне не надо в сколу. Чего я там не видел? — хмыкнув как взрослый, Валерик развёл руками и пожал плечами, — у меня сто, лодители — не музыканты, сто ли?

— А это тебе кто сказал? — Дима подозрительно прищурился, — Саня или Мазурик?

— Саня. И Мазулик.

— Ну, я сегодня с ними сам поговорю, — в шутку нахмурившись, Дима кивнул головой, — вот только увижу.

— Папа, я с тобой, — перевернувшись у него на коленях, Валерка трогательно обнял Диму за шею, — На лепетицию.

— Нет, — обнимая его в ответ, Дима ещё раз поцеловал макушку сына, — Сегодня ты идёшь к бабушке с дедушкой. Потому что я с репетиции поеду сразу к маме.

— Папа, а у неё уже есть Анечка?

— Не знаю… — Дима растерянно поднёс к уху телефон, — мама не отвечает…

Но скоро будет. Я очень надеюсь.

— Да, — малыш согласно кивнул и заученно повторил, — и будет у нас два мальчика и две девочки.

— Да, два мальчика и две девочки, — Дима озабоченно нахмурился, — надевай тапочки и пойдём к бабушке с дедушкой.

— Я сам, — слезая с колен отца, Валерик кинулся в прихожую их квартиры, — папа, можно — я сам?

— Нет, — Дима открыл дверь, — пока нельзя. Подрастёшь — тогда можно будет.

— А отклыть?

— Открыть — можно, — достав из кармана ключ от квартиры родителей, Дима отдал его сыну и поднял его на руки — так, чтобы малыш мог попасть в замочную скважину соседней двери, — открывай.

— Мой зайчик пришёл, — Анна радостно подхватила внука на руки, — ну, что, пойдём ужинать? Уже пора.

— Пойдём, — с серьёзным видом кивнул Валерик, — Узе пола.

— Да, Наташа! — Дима судорожно нажал на клавишу, — почему ты трубку не брала?! Что?! — он радостно вытаращил глаза, — Наташка… ну, почему ты утром ничего не сказала?! Я ведь чувствовал… Наташа… — он заговорил тише, — Я тебя очень люблю… Очень…

— Дима, что?! — Анна выглянула из кухни, — Что?!

— Всё нормально… — он счастливо улыбался, — у вас родилась внучка… Анечка…

— Бабуска! — Валерка выбежал из кухни и дёрнул Анну за полу халата, — тепель у нас два мальчика и две девочки!

— Господи, — Анна радостно всплеснула руками, — Надо Саше позвонить… Дима, — она ещё раз посмотрела на сына, — спасибо тебе, что ты решил её так назвать…

— Это не я, — улыбаясь, он покачал головой, — Так решила Наташа.

— Правда?.. — Анна удивлённо качнула головой, — Спасибо… Дима… — она слегка замялась, но потом подняла на сына счастливые глаза, — мы с папой думаем, что вам сейчас не стоит жить отдельно…

— Мам, — он засмеялся, — мы и так через стенку живём, — куда уже не отдельно?

— Дима, — она говорила мягко, но довольно настойчиво, — мы уже всё продумали. Кровать Валерику мы купили, она стоит в нашей спальне. А ваша с Наташей комната — она как была, так и есть, вот и поживёте в ней… пока… Я же знаю вас… Через месяц у неё какой-нибудь концерт наметится…

— Мам, какие концерты… — Дима махнул рукой, — пусть сначала их выпишут, лишь бы всё хорошо было…

— Да знаю я вас.

— Не выдумывай, ма… Сейчас… — он достал сигналящий телефон, — Да… Да, это я… Наталья? — замявшись, он бросил мимолётный взгляд на мать, — Наталья пока не выступает… Нет-нет, вы правильно позвонили… Ну, если на будущее… Сегодня у нас седьмое сентября… Перезвоните где-то через месяц, я вам более подробно сообщу о наших новогодних планах…

— Ну, я же говорила!.. — Анна победно посмотрела на Диму, — Знаю я вас…

— Дедуска, — забравшись на колени к Александру Ивановичу, Валерик кивнул на стоящий в углу гостиной инструмент, — Я Анечке фолтепьяно подалю.

— А сам на чём будешь играть? — Морозов-старший улыбнулся.

— Да на басухе зэ! — развёл руками внук, — ты сто, не знал?

— Нет, ты вчера вроде на ударнике собирался стучать…

— Бабуска сказала, сто удалник она купить не лазлесыт, — малыш огорчённо вздохнул, — а Мазулик сказал, сто басуху легче сплятать от бабуски, чем удалник…

— А почему ты не хочешь, как папа — на синтезаторе? — рассмеялся Александр.

— Я хочу… но он — папин… Гитала — мамина… А фолтепьяно я Анечке подалил… — рассудительно произнёс Валерик.

— А басуху-то где возьмёшь? — веселился дедушка.

— Так у Мазулика зэ!

— О чём вы тут? — Анна вошла в гостиную, — Так веселитесь…

— Да вот, решаем, на чём Валера будет играть…

— Где играть? — нахмурилась Анна.

— Как?! — ребёнок вытаращил на неё свои синие-пресиние глазёнки, — Дима и Валела Молозовы, глуппа «Ночной патлуль»… — он ещё посмотрел на неё несколько секунд, потом спросил с искренним участием, — Ты сто, не знала?..