…Она вдруг поймала себя на мысли, что отсутствие Никиты огорчает её гораздо больше, чем отсутствие одного Макса. Отойдя к окну и глядя на ночной, полный огней, город, Уля вспомнила слова Никиты…
«Если ты что-то решишь, то я буду ждать твоего звонка…»
«Почему он не пришёл сюда… Он сейчас один в номере… Дима — с Наташей… Никита — один…» — так думала Уля. Тёплое, какое-то щемящее чувство вдруг нахлынуло… окатило с ног до головы… Ей вдруг ужасно захотелось его увидеть. А ещё… ещё захотелось почувствовать его руки… Желание было таким сильным, что она невольно глубоко вздохнула…
…Незаметно покинув шумную компанию, она прошла в свой номер и там достала из сумочки мобильный телефон.
«Я хочу тебя видеть».
Набрав торопливо текст, отчаянно нажала на «Отправить сообщение»… Ответная смс пришла через несколько секунд.
«208»…
Три цифры… Он отправил ей лишь три цифры… В голове зашумело. Пытаясь справиться с охватившим её волнением, она несколько раз глубоко вздохнула и шагнула в коридор…
…Дверь в двести восьмой номер была не заперта — потянув её на себя, Уля робко вошла внутрь…
Никита сидел в кресле, как будто готовясь к старту… Ей на мгновение показалось, что он не поверил, что она придёт — таким радостно-изумлённым был его взгляд.
— Никита… мне так захотелось тебя увидеть… — услышав эти слова, он вскочил с кресла и кинулся к ней.
— Если бы ты знала, как я ждал… — взяв в ладони её лицо, он вглядывался в синие глаза, — Уля…
— Мне так захотелось тебя увидеть… — снова повторила она и робко положила руки ему на плечи, — Сильно-сильно захотелось…
— Останься сегодня со мной, — осыпая её лицо поцелуями, выдохнул Никита, — Останешься?..
— А Дима?.. — закрыв глаза, прошептала Уля.
— Он не придёт… К нему Наташка приехала… ты останешься? — не дожидаясь ответа, он подхватил её как пушинку на руки, — Останешься… — глядя ей в глаза, сказал это утвердительно, как что-то само собой разумеющееся.
* * *
— Наташка… не спи… — зарываясь лицом в её распущенные и рассыпавшиеся по подушке волосы, прошептал Дима Наташе на ушко, — А то оба уснём… а я тебя ещё не поздравлял…
— А что, ещё что-то будет? — улыбаясь, сонно промурлыкала она, крепче прижимаясь к нему всем телом.
— Ну, конечно… У меня ещё поздравительная программа, а ты спишь…
— А я не виновата, что у тебя все программы всегда с одного и того же пункта начинаются, — она тихо рассмеялась и приподняла голову, — с самого первого дня…
— Ну… я же нормальный мужчина… — улыбнулся он ей в ответ.
— Ты — соблазнитель… — счастливо рассмеялась Наташа и, уткнувшись ему в грудь, снова закрыла глаза.
— Да?! — повернувшись, он приподнялся на локте и ласково посмотрел на неё сверху вниз, — Это ещё надо разобраться, кто тут настоящий соблазнитель…
— Ну, давай… разбирайся… — обняв за шею, она притянула его к себе и поцеловала, — Димка… я так тебя люблю… ты меня прости, что я сегодня так себя повела… я ведь не знала… Я сама хотела тебе сделать сюрприз, никому не сказала, что к тебе полечу…
— Это я виноват, — поцеловав её в ответ, Дима сел на постели, — я всё рассчитал — и когда ты примерно приедешь, и что захочешь снять номер, и администраторше тебя обрисовал с ног до головы — на случай, если ты просто спросишь про меня… Но я одного не учёл, что ты можешь прилететь раньше. Мама мне назвала номер твоего рейса, я и ориентировался по нему.
— Да я сама… — Наташа тоже приподнялась и, закутавшись в простыню, встала с огромной, под шикарным салатовым балдахином, кровати, — Улетела раньше, а никому не сказала… Только позвонила твоей маме, чтобы узнать про Валерика, она спросила — где я, я и ответила: в аэропорту, только не сказала, в каком. Подожди… — она удивлённо посмотрела на Диму, — Значит, мама тебе всё же проговорилась?
— Нет… — он хитро улыбнулся, — Мама не проговорилась… Это мама мою просьбу выполнила.
— Как это?! — Наташа изумлённо застыла перед ним, — Какую просьбу?
— Вообще-то, всё Юлька придумала, — доставая из встроенного шкафа подарочную коробку, сказал Дима, — а я воплощал. В общем, мама тебя ко мне по моей просьбе направила.
— Да? А если бы я не захотела? — лукаво улыбнулась Наташа, — Вот не полетела бы к тебе, и всё!
— Ну… не полетела бы, и не полетела бы… — он грустно пожал плечами, — Но я почему-то даже не подумал об этом…
— Ты правильно не подумал… — она обхватила его руками, прижалась к груди…
— Вот видишь… — развязав узелок, он снял с неё простыню, — Я не ошибся.
— Что ты делаешь?.. — она почему-то смутилась и машинально протянула руку, но он откинул ткань на кровать.
— Закрой глаза…
…Покорно закрыв глаза, она сначала услышала звук раскрываемой коробки… Потом почувствовала его ласковые, бережные руки — он что-то надел на неё через голову и лёгкая, прохладная ткань, струясь, упала на тело… Взяв за талию, Дима осторожно провёл её чуть назад, усадил на край кровати…
— Дай ножку… — его руки скользнули вверх, и что-то тоненькое, гладкое, слегка обтянуло стройную ногу почти до конца бедра, — Теперь другую… — надевая второй чулок, руки замерли возле ушибленного колена… — Болит?.. — она почувствовала его губы на саднящей коже…
— Нет… — улыбаясь с закрытыми глазами, прошептала Наташа, — Уже не болит…
— Иди сюда… — так же, держа за талию, он помог ей подняться и сделать несколько шагов, — Глаза пока не открывай… — она почувствовала, как он поправил её распущенные волосы, потом, слегка их отодвинув в сторону, что-то надел на шею — прохладное, металлическое, оно приятно легло на кожу… Ещё раз поправил волосы, — Смотри… Нравится?
Широко открыв глаза, Наташка смотрела на своё отражение в большом, до пола, зеркале… Тёмно-синий полупрозрачный шифоновый пеньюар с кружевным лифом на узких бретелях и высокой талией ниспадал тремя широкими, пышными оборками, отороченными белой узкой лентой — сзади до колена, а спереди — до середины бедра, открывая красивые, стройные ножки в тонких, такого же цвета, чулочках…
— Дима… — подняв на него через зеркало свои огромные карие глаза, Наташка от охватившего её волнения заговорила громким шёпотом, — Дима… Это же… это же не китайский… это же…
— Конечно, нет… — улыбнулся он, — Тебе нравится?
— Дим… это же очень дорогой комплект… — она обернулась к нему и, заглядывая в глаза, положила руки ему на плечи, — Дим… спасибо… Мне нравится, я даже не знаю, как сказать… Я никогда о таком даже и не мечтала! Это же настоящая фирма, да, Дим?..
— Ну, да, — он ласково прижал её к себе, — Наташка… там, в коробке, есть ещё кое-что из белья… — он многозначительно улыбнулся, — Но мне так больше нравится. Правда, я теперь в этих шортах рядом с тобой не смотрюсь…
— Жаль, что я дома не смогу его носить, пока мы не живём отдельно…
— А сможешь… Смотри… — всё так же, улыбаясь, он достал из коробки ещё один предмет одежды, — Надевай…
— Димка… — тёмно-синий, приталенный, с расклешённой юбкой халатик из более плотной ткани, отороченный белым атласом, шикарно смотрелся на Наташиной точёной фигурке… Не в силах больше ничего сказать от восхищения, она, тихонько повизгивая, повисла у него на шее…
— Нравится?.. — бережно прижимая её к себе, спросил Дима, — Наташ?
— Очень… Спасибо тебе…
Глядя на Наташку, Дима не уставал удивляться не проходящей со временем детскости, с которой она выражала любые эмоции — будь то радость, будь то печаль или обида… И любила она так же, как любят дети — преданно, искренне, всё в конце концов прощая и веря на слово…
