Кейт понимает теперь, почему Декстер должен был держать в тайне от нее именно это. Потому что, признав правду, он вынужден был бы признать и кое-что еще: он знал о службе Кейт в ЦРУ, никогда не признавался в этом, но не мог смириться. Не мог смириться с мыслью, что ему следует откровенно сообщить жене о своем обмане.

А Декстер еще не знает, что уже прощен. Пока ему известно лишь, что его обман только что раскрыт. И теперь он так встревожен, что едва способен усидеть на месте. Тут Кейт вспоминает, как ей приходилось пристегивать детей к их высоким стульчикам, чтобы они не сбежали из-за стола, не желая есть. Она даже представляет себе, как протягивает руку и защелкивает пряжку привязного ремня, пристегивая Декстера к этому плетеному креслу. Это сюрреалистическое видение заставляет ее улыбнуться.

Улыбка Кейт прибавляет Джулии смелости, и она наконец нарушает молчание:

— Что за чертовщина, о чем это ты?

Что подталкивает Кейт к ответу:

— Да я о вашей половине от пятидесяти миллионов евро. — И добавляет затем для пущей важности: — Вот я о чем, Сьюзен.

Билл чуть не давится вином.

— Вы меня, пожалуйста, поправьте, — говорит Кейт, — если я в чем-то ошибусь. О’кей?

Билл, Джулия и Декстер по очереди смотрят друг на друга, почти синхронно, словно три марионетки. Потом кивают в унисон.

— Никто из присутствующих никогда не жил в Иллинойсе, — начинает Кейт. — Билл, ты не учился в Чикаго. Джулия, ты не была студенткой университета Иллинойса. Вы придумали это чикагское прошлое, зная, что я никогда там не бывала и у меня нет там ни друзей, ни знакомых. Но эта игра у вас не заладилась. Билл, ты тут вроде как не при делах. Вот вы двое, — ткнула она пальцем в Декстера и Джулию, — то ли жили в одном общежитии, то ли учились в одной группе, там и познакомились. Думаю, это произошло еще в первом семестре вашего первого года обучения.

Минуту Декстер и Джулия молчат, но оба рефлекторно дергаются, еще не до конца понимая, что их веселые пляски закончены.

— В общаге, — признается наконец Джулия; она первая приходит к заключению, что от правды — или по крайней мере от этой вот правды — никуда не деться. — На первом году.

— И что-то там произошло, выведя ваши отношения за пределы простого знакомства соседей по общаге. Что именно?

— Мы попали в одну группу во втором семестре, — говорит Джулия. — Учили вместе французский.

— Так значит, вы стали близкими друзьями еще на первом году в университете, когда легко подружиться с кем угодно. Точно так же, как будучи экспатом.

Кейт вспоминает день знакомства с Джулией. Вечером, стоя рядом с Декстером в ванной комнате и чистя на ночь зубы, она сказала ему, что их новая жизнь напоминает первый год в университете. И что она познакомилась с женщиной из Чикаго. А Декстер стал ее подначивать, мол, она никогда не сможет подружиться с этой вновь прибывшей женщиной — при ее-то антипатии ко всему чикагскому! Спокойно так, насмешливо. Кейт и понятия не имела, что ее муж способен на такое притворство, такой обман. Она и сейчас еще под впечатлением от его актерства, несмотря ни на что.

— Но со временем вас разнесло по разным группировкам. Кликам, так сказать, — продолжает Кейт. — К моменту окончания университета вы уже не были настоящими друзьями, это время прошло. Никто из ваших коллег никогда не назвал бы вас приятелями. Если опросить ваших однокурсников, ни один из них не припомнит, что вы хоть какое-то время были близки. Потому что только вы двое знали о своих отношениях. Общественности о них было неизвестно. Вы хранили это в тайне.

По-прежнему никакой реакции. Никаких поправок.

— И вот прошло пятнадцать лет. Ты, — кивок в сторону Джулии, — работала в ФБР. Специализировалась на расследовании киберпреступлений. В то время происходил бешеный рост банковских операций онлайн на потребительском рынке, за два года их количество с нулевых отметок выросло до миллиардов, а затем, за последующие пять лет, они охватили практически все такие операции в мире, и деньги начали переводиться через Всемирную сеть. Ты же превратилась в настоящего эксперта, крупного специалиста по расследованию преступлений в этой сфере, выбилась в верхушку ведущих фэбээровских следователей. Да?

— Да.

Кейт поворачивается к Декстеру:

— А ты работал в банке. Ты тоже стал ведущим экспертом, только другого рода, но в той же области. И однажды совершенно неожиданно налетел в толпе на старую подругу, свою бывшую подругу. Где это произошло?

— В книжном магазине, — тихо отвечает Декстер.

— Как мило. Итак, вы встретились в книжном магазине, и эта старая подруга пригласила тебя выпить вместе, так? Конечно, ответил ты, надо наверстать упущенное. И вы отправились в бар, потрепались о том о сем, а потом Джулия выложила свой план. Она, видите ли, разработала схему, как применить ваш общий опыт и знания для того, чтобы влезть в какую-нибудь крупную трансакцию в день какой-нибудь крупной выплаты. В один прекрасный день. Так?

— В основном.

— Ее план состоял в том, что если вам двоим удастся выяснить, как хакерским способом влезть в банковскую операцию по переводу крупной суммы денег и вам удастся провернуть эту кражу, она сможет обеспечить и гарантировать, что вас никогда не поймают. Поскольку именно она будет заниматься расследованием, возглавит охоту. А потом вы разделите украденное пополам.

Стало быть, вам обоим пришлось поплясать вокруг друг друга. Джулия, ты наверняка контролировала все его действия. Вернее, наши действия и передвижения. Выяснила, что мне надоела моя работа и я покончила с карьерой. Что у нас не стало денег. Что Декстер в отличие от других компьютерных гениев своего поколения никогда даже не мечтал составить себе на этом состояние. Его это несколько расстраивало, так что у него имелась мощная мотивация. Финансовая.

Кейт смотрит на дьявольски умную и хитрую женщину, сидящую напротив, на ее слабых и беспомощных партнеров по обе стороны.

— И конечно же, тебе было известно, что он лелеет в душе давнюю ненависть и жаждет отомстить человеку, убившему его брата.

Она еще не решила, выпускать ли из клетки это чудовище. Да или нет? Нет или да?

Кейт открывает рот, чтобы добавить новый штрих к нарисованной картине, новое обвинение. Еще одно слово, которое изменит для Декстера все на свете:

— Предположительно лелеет.

Сегодня, 8 часов 08 минут.

Декстер явно в замешательстве. Билл тоже. Оба хмурят брови.

— Что ты имеешь в виду под этим «предположительно»?

Джулия сжимает челюсти, прищуривается.

— Пока ты обдумывал ее предложение, Декс, — Кейт снова оборачивается к мужу, — пока со свойственным тебе усердием и прилежанием его изучал, ты ведь получал все время новые данные о полковнике? Какие-нибудь чрезвычайно занимательные сведения?

Декстер не качает отрицательно головой, не кивает, не моргает, даже не открывает рот. Он смотрит на нее, думает, старается понять собственную жену, принять какое-то решение, прежде чем она произнесет это вслух, чтобы избежать хотя бы такого унижения.

Кейт одаряет мужа улыбкой — этакая похвальба по поводу очередной победы. Неспортивно, конечно, это следует признать. И хотя она его простила, Кейт все же наслаждается потрясением на его лице.

— Ну конечно, ты получал, милый. — Она чувствует себя вправе хоть немного отомстить, открыть, что его водила за нос, обманывала эта женщина, которой он доверился. Это будет больно, но долго не продлится. В отличие от обмана, растянувшегося на целых десять лет.

Кейт почти слышит, как скрежещут шестерни тяжких мыслей в голове Декстера, почти ощущает запах горелого масла по мере того, как он осознает, что его анонимный хорватский источник информации был фальшивым, поддельным, еще одним платным актером в этой замысловатой пьесе. Декстер поворачивается к автору-драматургу.