С заднего сиденья послышался шорох и донесся голос, низкий, суровый.

— Следующий поворот направо, — произнес мужчина.

Кейт взвесила варианты дальнейших действий. Можно врезать по тормозам, открыть дверцу и выпрыгнуть из машины, побежать посередине улицы, криком призывая полицию.

Или остановиться и отказаться ехать дальше, пока он не объяснит, в чем дело.

Или дотянуться до сумочки, лежавшей рядом на пассажирском сиденье, вытащить «беретту», повернуться назад и всадить пару пуль в этого агента ФБР.

Или же спокойно выслушать его объяснения.

— Куда мы едем?

Билл не ответил. Он сидел посередине сиденья, не сводя глаз с ее отражения в зеркале заднего вида.

Кейт повернула вправо, как было приказано, потом еще раз, объехала по кругу чудовищную клумбу на площади с железной скульптурой в центре. Кто-то утверждал, что это работа Ричарда Серра,[88] но ей это имя ничего не говорило. Она остановила машину там, где он велел, в нескольких сотнях ярдов от круглой площади, возле узкой полоски парковой зелени на пологом спуске с холма, рядом со скамейками и фонарным столбом; невдалеке проходил старик с маленькой собачкой.

— Выйдем. — Билл отвел ее к ближайшей скамейке. Место открытое, посещаемое; нельзя даже предположить, что здесь небезопасно. В том-то все и дело, поняла Кейт.

Билл сел. Кейт подумала, не отойти ли к другой скамейке, к любой вместо этой, выбранной намеренно. Но и эту тоже выбрали случайно, не так ли? Ей было трудно отделить собственные решения от навязанных, принятых другими вроде как от ее имени, но на самом деле их собственных.

Мимо проехала машина, следом еще одна, очень похожая на машину Эмбер Мандельбаум. Кейт уже бывала здесь, проезжала возле этого парка. Все ездят по этой улице.

— Люди могут подумать, что у нас роман, — заметила Кейт, садясь рядом с Биллом на холодные планки из оструганного дерева.

— Это было бы гораздо лучше, чем есть на самом деле.

Подъехал знакомый автомобиль. Кейт напряглась, снова вспомнила про пистолет в сумочке. Джулия выскочила из машины, подошла к скамейке, села по другую сторону от Билла.

— Привет, Кейт. — Слабая, натянутая улыбка человека, здоровающегося со знакомым на похоронах.

Кейт промолчала.

— Неужели ты решила, что сказочная фея по имени Кайл Финли может забраться в сводную базу данных ФБР и Интерпола и никто про это не узнает? — спросил Билл. — И не предупредит полевых агентов?

Кейт поглядела на Билла, на Джулию, потом снова на Билла. Только сейчас она догадалась, что они бросают ей прямой вызов и можно вытянуть из них кое-какую информацию. А самой постараться ничего им не выдать.

— Ну и в чем дело?

— Послушай, — сказал Билл. — Мне трудно тебя к этому подготовить…

Кейт от души рассмеялась.

— Но, как полагаю, ты уже и сама к этому готова. Так что вот, получай: Кейт, твой муж — вор.

Кейт поразилась, насколько это удивительно — услышать такое в открытую от агентов, расследовавших дело. Редкий момент полной ясности, полной уверенности. По крайней мере Кейт была уверена, что этот человек верит в свою правоту.

— Ну рассказывай, что тебе вроде как известно.

— Насколько мы знаем, свое первое преступление он совершил прошлым летом, когда вы еще жили в Вашингтоне. Он украл миллион долларов, осуществив незаконную электронную трансакцию.

Кейт молчала.

— Там остался электронный след, — продолжал Билл. — И выяснилось, что украденные деньги он перевел в Андорру. Но сама кража была произведена с компьютера, находящегося в Штатах. Ну вот, мы начали изучать криминальные профили американцев, прибывавших в аэропорт Барселоны, самый близкий к Андорре, у которой нет своего.

— Своего — чего? — спросила Кейт, стараясь выиграть время, прервать его рассказ, чтобы вспомнить события прошлого лета, поездку Декстера в Барселону, случившуюся так неожиданно…

— Аэропорта, — сказал Билл. — В Андорре нет своего аэропорта. Итак, через четыре дня после увода денег среди американцев, прилетевших в Барселону, оказался человек, считающийся, кстати, одним из лучших специалистов во всем мире в области защиты электронных банковских операций.

Кейт скрестила руки на груди.

— Этот человек взял напрокат машину, чтобы продолжить свою поездку из Барселоны, занявшую три часа. На следующий день он вернулся. Машина дорогая. И знаешь, куда он ездил?

Кейт посмотрела на Джулию, не сводившую с нее внимательного взгляда.

— Этот человек ездил на взятой напрокат машине в Андорру на один день. Потом он вернулся и улетел домой, в Штаты. Затем купил билеты на самолет до Франкфурта. Четыре билета: два взрослых и два детских. И дал объявление, что его дом сдается. Свою машину он выставил на продажу, после чего оформил перевод прав собственности в Отделе регистрации транспорта. Что же касается его жены, то она уволилась с работы.

Кейт посмотрела Биллу в глаза и поняла, что он знает, кто она такая и чем занималась. Чем раньше занималась. Потом она перевела взгляд на Джулию. Та тоже знала, они оба знали.

— Ну и как это, по-твоему, называется? — спросил Билл.

Кейт отвернулась, наблюдая, как трио автомобилей спускается по склону холма. Уличное движение на этой и без того загруженной улице набирало силу.

— На первый взгляд напоминает убегающего преступника, — ответил он на собственный вопрос. — У нас уже была создана группа, занимающаяся расследованием хищения того миллиона, но потом мы связались с Интерполом и начали проводить совместную операцию, чтобы следить за этим подозреваемым в Европе с полным на то правом и доступом ко всем данным, которые могут нам понадобиться.

— Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем вы следили за ним? Он украл — сколько, вы сказали? — миллион долларов? Многие крадут по миллиону чуть ли не каждый день. Так зачем следить за кем-то за границей?

— Потому что мы не смогли установить, каким образом он это проделал.

Кейт ничего не поняла, по-видимому, что-то упустив. Она покачала головой.

Тут вступила Джулия:

— Поскольку мы не поняли, как он это проделал, то не могли определить, каким образом его можно остановить. Украсть любую сумму в любой момент, когда кто-то переводит средства в любой точке мира.

Ага. Подобная уверенность стоит того, чтобы начать маленькую тайную операцию.

— Что вскоре и произошло. — Джулия наклонилась вперед. — В ноябре, а точнее — в День благодарения. Помнишь День благодарения, Кейт?

Кейт с ненавистью посмотрела на эту женщину. На разрушительницу ее семьи.

— Могу поспорить, ты сейчас здорово злишься. Твой муж тогда уехал, цитирую, «в деловую командировку». Он сказал, что едет один?

Кейт не собиралась ничего им открывать и потерла ладони, чтобы согреть руки. Ей казалось, что становится все холоднее и холоднее с каждой секундой.

— Ну ладно, — пожала плечами Джулия и достала из своей сумки большой конверт из коричневой оберточной бумаги. И извлекла оттуда какие-то снимки. — Он был в Цюрихе, — сказала она и сунула их в руки Кейт. — С некоей женщиной.

Кейт взяла эту пачку — пачку моментальных фотографий, надписанных авторучкой, — едва понятная вязь, даты, места, имена. Декстер с какими-то сомнительными людишками в кафе в Сараево. Декстер в банках — в Андорре, в Цюрихе. Декстер в ночном клубе в Лондоне со сногсшибательно красивой женщиной. Кейт перевернула фото, прочла надпись, дату и имя: Марлена.

— И что это такое? — спросила она, стараясь сохранить присутствие духа, не развалиться немедленно, прямо сейчас, на составные части, полностью и, наверное, навсегда. Она никак не ожидала, что эта Марлена окажется столь крупного калибра — настоящая супермодель. — И что это доказывает?

— Каждый из этих снимков подтверждает тот или иной факт. И все эти факты, собранные вместе, — истинная правда.

Кейт не могла оторвать взгляда от цюрихского снимка — это было в июне прошлого года, Декстер снят в ювелирном магазине рядом с этим прелестным созданием и улыбается ей. Марлена, значит. А за этим снимком следовало еще несколько фото, также сделанных в Цюрихе, — Марлена и Декстер входят в холл отеля или выходят из него, идут к лифту. Сидят в ресторане отеля, завтракают. Завтракают! А затем Лондон — в ресторане, на ступенях белого дома, переделанного из бывшей конюшни.