Литмир - Электронная Библиотека

3

Петр Коварж проехал Козью площадку, осмотрелся и осторожно свернул в одну из улочек Старого Города. Четверть часа назад куранты неподалеку отбили одиннадцать. Газовые фонари светили тускло, вокруг — ни души.

В середине улицы он изящно развернулся и остановился у дома, богато украшенного лепкой. Вышел из машины, нажал одну из кнопок у входа и, отойдя на проезжую часть, поднял голову к освещенным окнам третьего этажа.

Открылось не то окно, на которое он смотрел, а соседнее. Кто-то выглянул, крикнул: «Ловите!» — и в ту же минуту к ногам поручика упал ключ. Звякнув, он несколько раз подпрыгнул на брусчатке, едва не свалившись в сточную канаву.

На третьем этаже за приоткрытой дверью в просторной прихожей его поджидал пожилой человек. Он принадлежал к такому типу мужчин, которых дамы после шестидесяти — а возможно, и моложе — провожают восхищенными взглядами. Старости пока не удались попытки согнуть высокую стройную фигуру. Его густые серебристые волосы спадали игривой волной на воротник элегантной рубашки в клеточку.

— Добрый вечер, пан поручик, — улыбнулся он вошедшему. — Боюсь, что Йозеф уснул. Поджидая вас, он включил телевизор.

— Что показывали? — молодой человек обул приготовленные для него тапочки.

— Каких-то певичек. Под них лучше всего спится. Пойду поставлю воду вам для кофе. Да и сам не откажусь.

— Яник на меня клевещет, — подал голос капитан, появившийся на пороге комнаты. — Я вовсе не спал, а…

— Размышлял, — закончил за него поручик и пошел вслед за своим начальником. Комнату с эркером освещала только настольная лампа. Темная массивная мебель в полумраке не казалась излишне громоздкой; не бросался в глаза и обычный мужской беспорядок. Как всегда, Коваржем овладело здесь необъяснимое чувство облегчения, спокойствия, уюта.

Когда Йозефу Янде было тридцать, то есть пятнадцать лет назад, от него ушла жена, которой не нравилось частое, а точнее сказать, беспрерывное отсутствие дома молодого криминалиста. Она стала мечтать о семейной жизни с техником, у которого было безобидное хобби — авиамоделирование. Так что он никуда, кроме службы и заседаний клуба, из дома не отлучался. Квартиру при разводе разменяли, причем Йозеф Янда по-джентльменски оставил бывшей жене современную двухкомнатную, а сам поселился в Старом Городе в двух комнатах с соседями, пожилыми супругами Гронеками. Доктор Ян Гронек был когда-то известным пражским адвокатом, и нынешние комнаты Янды служили ему канцелярией и приемной для клиентов. Когда переехал новый жилец, Гронек еще работал в адвокатской конторе. С самого начала отношения между соседями установились добрые, а после смерти пани Гронковой мужчины постепенно стали друзьями.

Доктор Гронек утверждал, что интерес к работе Янды поддерживает в нем жизнь. А сейчас, в семьдесят три, и хорошую форму. «Я еще хоть куда, — недавно с гордостью сказал он Петру Коваржу, — крепкий, как репа. Да и голова пока в порядке, еще кумекает…»

Капитан к самодовольным речам Гронека относился снисходительно. Даже соглашался, что старый адвокат дал ему немало добрых советов, так как знал людей не только с лучшей стороны. При такой богатой адвокатской практике в этом не было ничего удивительного.

Как только старик понял, что в воздухе запахло новым делом, в нем словно возродились жизненные силы. Он быстро приготовил кофе, поставил чашки на поднос, добавив блюдо с кусками пирога, начиненного ревенем. Проголодавшийся Коварж сразу же принялся жевать.

— О, это сказка, — поручик в наслаждении прикрыл глаза. — Которая же из бесчисленной толпы безнадежно страдающих вдовушек сотворила такое чудо, пан доктор?

— Никаких вдовушек, — улыбнулся Гронек. — На этот раз честная замужняя дама. — Он поднял палец к потолку: — Пани Борецка, что живет наверху.

— Это новость! Есть у нас какой-нибудь параграф против нарушителей покоя семейного очага? — Коварж проворно ухватил еще кусок.

— Будешь рисовать, Петр, — капитан принес стопку канцелярской бумаги и карандаш. — Рисовать поручик любит, — поделился он с Гронеком. — Гораздо хуже с написанием бумаг, здесь у него никак не клеится. Всегда в конце концов писать приходится мне. Но завтра сия чаша тебя не минует. Будешь вести протокол. А потом все продиктуешь Ружене, она напечатает. Черт возьми, кончай жевать пирог, оставишь Яника без завтрака.

— В Старом Городе, — бормотал Коварж с полным ртом, — живут в основном одинокие дамы в расцвете лет… — он наконец прожевал кусок, — позаботятся…

Старый адвокат, которому льстили слова поручика, самодовольно посмеивался. Он поплелся в угол комнаты, «чтобы не мешать», и принялся перебирать что-то в буфете.

— Так, прежде всего — план местности. — Коварж пододвинул к себе лист бумаги и нарисовал прямоугольник. — Это главное здание. К нему под прямым углом примыкают два крыла, восточное — над железнодорожными путями и рекой — и западное — над косогором с автомобильной дорогой. — Два прямоугольника дополнили рисунок. — Все здания связаны между собой на всех этажах. Каждое крыло закапчивается башней, которая называется…

— Бастион? — подсказал из своего угла Гронек.

— Верно. В бастионе западного крыла — главные ворота, перед ними мостик через ров. Здесь у нас двор… закрытый первой прямой стеной. Вторая стоит полукругом, так что между ними расположен этот… как его… барбакан. Такой выдвинутый вперед укрепленный дворик. Одна дверца со двора, другая снаружи, от нее ведет тропинка через край леса вниз, к железнодорожному полотну. Так. В барбакане ряд скульптур. Кошмарных. — Коварж быстро нарисовал ряд из семи кружков, потом, чуть поколебавшись, у самой дверцы разместил восьмой, побольше. — Незаконченная скульптура, — пояснил он. — А здесь место, где была найдена убитая. — Около пятого кружка появился знак X. — Моя версия: убийца стоял на нижнем выступе постамента, который, кстати сказать, самый широкий из всех, и сверху нанес смертельный удар. Теперь перейдем в замок.

Янда обошел стол и, встав за поручиком, склонился над его плечом.

— В первом этаже главного здания никто не живет, здесь будет постоянная выставка художественных ремесел. Сейчас помещения ремонтируются, но в интересующее нас время никто из строителей там не работал. Не знаю, бывают ли они там вообще, я пока не видел ни одного. В западном крыле ряд комнат, — в прямоугольнике появились поперечные линии, — в которых размещается коллекция мебели. Теперь восточное крыло, в нем живут. Начнем с края, от бастиона. Здесь большое помещение, сейчас — склад труб и досок для строительных лесов: в замке готовятся проводить капитальный ремонт. Далее квартира управляющего. Прямо со двора можно войти в прихожую. Из нее двери ведут вправо, на кухню и в большую комнату, и влево, в маленькую каморку. В ней постоянно живет Иво Беранек, заведующий хранилищем. В последние дни у него ночевал квартирант. — Петр Коварж пририсовал прямоугольничек второй постели, — архитектор Яначек, занимающийся подготовкой большой выставки. Двоим в этой конуре должно быть довольно тесно.

— Почему этого архитектора не поселил у себя управляющий? — Янда показал на прямоугольники двух гораздо больших комнат.

— Меня это тоже заинтересовало. Потому, ответили мне, что управляющий — человек со странностями, присутствие постороннего мешало бы его работе. И он бы беспокоил сожителя, потому что рисует в основном ночью.

— Ян Рафаэль Седлницкий, — произнес Янда громко. Из темного угла послышался звон стекла: старый адвокат переставлял бокалы.

— Как же, — подал он голос, — знаю, знаю… Пишет монументальные композиции с большим количеством фигур. В первое мгновение ничего не можешь разобрать, а когда рассмотришь, поймешь идею — дух захватывает! Хороший художник. Еще он пишет женские портреты на фоне пейзажа, в них чувствуется влияние итальянского Ренессанса… С удовольствием познакомился бы с ним. С большим удовольствием. Какой он?

Капитан не ответил. Взял план первого этажа и стал рассматривать его вблизи.

8
{"b":"226610","o":1}