Меня так и подмывало рассказать ей, как все плохо.

– Да нет, ничего не случилось, – ответил я. – Мне не удалось забронировать номер в Венеции. Тогда я подумал, что могу покорпеть над своим романом, и, попав в плен к собственной одаренности, не мог остановиться до трех часов ночи.

– Но ведь ты вроде бы в отпуске. – В ее глазах сквозили тревога и недоумение. – Куда же ты едешь, если не в Венецию?

– Ох, не изводи ты меня, – ответил я, обнаружив, что мне трудно дается шутливый тон. Вероятно, не следовало приходить к Джине сразу после смерти Хелен. Я уже говорил, что Джина обладала некоторой способностью узнавать, что у меня на уме. Она уставилась на меня, и по ее взгляду я понял, что она заподозрила неладное. – Я решил взять машину и смотать в Монте-Карло. Мой паспорт где-то тут у тебя, не так ли? Дома я его что-то не найду.

Тут дверь отворилась, и вошел Максуэлл. Он задержался в дверях и посмотрел на меня странным взглядом. В его глазах появилась враждебность.

– Ну, привет, – сказал он, входя и закрывая за собой дверь. – Ты что, не можешь жить без этого заведения или считаешь, что я без тебя не справлюсь?

Я был не в том настроении, чтобы что-то ему прощать.

– Если бы я считал, что ты не справишься, тебя бы здесь не было, – резко ответил я. – Я зашел за своим паспортом. В Венеции все отели забиты, не сунешься.

Он немного успокоился, но я видел, что мое присутствие ему не нравится.

– Долго же ты это выяснял. Надо быть поорганизованней. И чем ты вчера целый день занимался?

– Работал над романом, – объявил я, закуривая сигарету и улыбаясь ему.

Его лицо посуровело.

– Иди ты! Пишешь роман?

– Конечно. Считается, что каждый газетчик вынашивает замысел книги. Я надеюсь сделать на ней состояние. Попробуй сам, я конкуренции не боюсь.

– Я умею тратить время с большим толком, – отрезал он. – Ладно, мне работать надо. Ты нашел свой паспорт?

– Это все равно что заявить, будто я тебе мешаю и мне лучше убираться, – сказал я, улыбаясь ему.

– Мне надо продиктовать несколько писем.

Джина, отошедшая к шкафу для хранения документов, вернулась с моим паспортом.

– Я буду готов через пять минут, мисс Валетти, – бросил Максуэлл, направляясь к себе в кабинет. – Пока, Эд.

– Пока.

Когда дверь за ним закрылась, мы с Джиной обменялись взглядами. Я подмигнул ей:

– Ну, я пойду. Я позвоню тебе, когда найду гостиницу.

– Хорошо, Эд.

– Я побуду тут еще пару дней. До утра четверга я буду дома. Если что-нибудь стрясется, ты знаешь, где меня найти.

Она бросила на меня колючий взгляд:

– Но ты же в отпуске. Господин Максуэлл тут за всем присмотрит.

Я выдавил улыбку:

– Я знаю. Но все равно, если вдруг я вам понадоблюсь, я буду дома.

Я вернулся домой. Работать над романом не было настроения. Мысль о смерти Хелен не оставляла меня. Чем больше я о ней думал, тем лучше понимал, какой я дурак. Наверняка полиция заинтересуется загадочным Дугласом Шеррардом. Хелен сказала, что сняла виллу на это имя. Агент по продаже недвижимости обязательно сообщит полиции эту информацию. Станут задавать вопросы: кто такой Дуглас Шеррард? Где он? Возможно, полиция не проявит излишней дотошности. Они узнают, что Хелен не была миссис Дуглас Шеррард. Они догадаются, что она собиралась жить с каким-то мужчиной, а мужчина этот не объявился. Удовлетворятся ли они этим? Оставят ли эту линию расследования? Достаточно ли надежно замел я свои следы, чтобы остаться в тени, если они займутся поисками Шеррарда?

Я сидел в своей большой гостиной, выходившей на римский Форум, и думал, думал… Когда часов в десять раздался телефонный звонок, я с трудом заставил себя подняться с кресла, чтобы взять трубку.

– Алло? – сказал я, сознавая, что квакаю, как лягушка.

– Это ты, Эд?

Я узнал голос Максуэлла.

– Разумеется, я. Кто же, по-твоему, еще?

– Ты можешь немедленно приехать сюда? – Он казался взволнованным. – Бог мой! Такое дело свалилось на мою голову! Только что звонили из полиции. Они говорят, нашли Хелен Чалмерс… Она мертва.

– Мертва?! Как?!

– Приезжай, ладно? Они могут прибыть с минуты на минуту, и я хочу, чтобы ты был здесь.

– Еду, – сказал я и положил трубку.

Вон, значит, как. Завертелось даже несколько раньше, чем я ожидал. Я пересек комнату, налил себе виски и выпил. Я заметил, что руки у меня слегка дрожат, а когда взглянул на себя в зеркало над баром, то увидел, что лицо у меня бледное и одутловатое, в глазах – испуг.

Я вышел из квартиры и спустился к подземному гаражу. К тому времени, как я влился в густой поток машин, спиртное подействовало, и мне уже было не так страшно. Остановившись перед зданием, в котором располагался корпункт «Вестерн телегрэм», я наконец избавился от дрожи в руках.

Максуэлла и Джину я застал в приемной. Вид у Максуэлла был неважный. Лицо белое, как свежевыпавший снег. Джина тоже казалась встревоженной. Когда я вошел, она окинула меня долгим смущенным взглядом и отошла подальше, но я чувствовал, что она продолжает наблюдать за мной.

– Как хорошо, что ты пришел! – воскликнул Максуэлл. Его враждебности и самодовольства как не бывало. – Что скажет старик, когда услышит? Кто сообщит ему эту новость?

– Успокойся, – резко оборвал я. – Что случилось? Давай выкладывай.

– Подробностей не сообщили. Сказали лишь, что ее нашли мертвой. Она упала с какого-то утеса в Сорренто.

– Упала с утеса?! – Я уже заиграл по-настоящему. – А что она делала в Сорренто?

– Не знаю. – Максуэлл закурил сигарету. – Такой уж я невезучий, что это случилось в первый же мой наезд сюда. Послушай, Эд, придется тебе сообщить Чалмерсу. Он взбеленится.

– Не суетись, сообщу. Я одного не понимаю: зачем ее занесло в Сорренто?

– Вероятно, полиция знает. Боже мой! Надо же такому случиться именно со мной! – Он стукнул кулаком по ладони другой руки. – Ты должен заняться этим, Эд. Ты знаешь, что за человек Чалмерс. Он потребует расследования. Он непременно потребует расследования. Он будет требовать.

– А, заткнись! – отрезал я. – Перестань заводиться. Твоей вины тут нет. Пусть себе расследует, если хочет.

Он попытался взять себя в руки.

– Тебе легко говорить. Ты его любимчик. Я же для него – тьфу…

Тут отворилась дверь, и вошел лейтенант Карлотти из римского отдела по расследованию убийств.

Карлотти был черноволосый коротышка с загорелым морщинистым лицом и проницательными бледно-голубыми глазами. Ему было почти сорок пять, но выглядел он на тридцать. Мы были знакомы два или три года и хорошо ладили. Я знал его как умного, добросовестного полицейского, лишенного, однако, какого-либо таланта. Результатов он добивался благодаря старанию.

– Я думал, вы в отпуске, – произнес он, пожимая руку.

– Я уже собирался уезжать, когда все это началось, – отозвался я. – Вы знакомы с синьориной Валетти? Это синьор Максуэлл. Он замещает меня во время моего отъезда.

Карлотти пожал руку Максуэллу и поклонился Джине.

– Выкладывайте, – сказал я, усаживаясь на письменный стол Джины и приглашая его сесть на стул. – Вы уверены, что это Хелен Чалмерс?

– Полагаю, в этом нет никакого сомнения, – начал он, останавливаясь прямо передо мной и даже не собираясь занимать стул, на который я ему указал. – Три часа назад я получил сообщение из управления полиции Неаполя, что у подножия утеса в пяти милях от Сорренто обнаружено тело молодой женщины. Возможно, она свалилась с тропинки на утесе. Полчаса назад мне сказали, что ее личность установлена. Это синьорина Хелен Чалмерс. Очевидно, она сняла какую-то виллу недалеко от того места, где упала. Когда виллу обыскали, из содержимого багажа стало ясно, кто она. Я хочу, чтобы кто-нибудь из вашей редакции поехал со мной в Сорренто для опознания тела.

Этого я и ожидал. При мысли о том, чтобы идти в морг и опознать то, что осталось от красоты Хелен, меня чуть не вывернуло.

– Ты встречал ее, Эд, – поспешно проговорил Максуэлл. – Ехать придется тебе. Я ведь видел только ее фотографии.