— Сразу слева — новая вилла пани Розмарович, у нее еще магазин в Варшаве. Напротив дом доктора Воркуцкого. Дальше, к улице 15-го Декабря, стоит дом Савицких, потом инженера Белковского. Следующая халупа Адамкевичей, а рядом пустая площадка, где и стоял Размазня. За домом доктора Воркуцкого, в сторону Березовой, еще две виллы: аптекаря Хрустиска и Марии Ковальской. Дальше уже Березовая. Сад пани Ковальской выходит сразу на три улицы: Березовую, Акаций и Розовую. Хотя вход в кафе с Розовой, на Акаций тоже есть калитка. — Вятковский выкладывал все это, как будто перед ним лежал план поселка.

— Больше ничего не заметили? — обратился майор к Размазне.

— Ничего. За кем тогда следил Квасковяк, не знаю. Стоял, стоял, а потом вдруг пошел.

— Это ценная информация. Большое вам спасибо. Мне пора. Еще раз ваше здоровье. — На этот раз майор выпил до дна. — Но помните, такие дружеские встречи — одно дело, а случись встретиться с вами по службе — совсем другое. Не рассчитывайте тогда на наше знакомство и поблажку. Закон есть закон. До свидания. — Неваровный пожал руку каждому из присутствовавших и направился к двери.

— Я провожу пана коменданта до станции. — Черный Ромек сорвался с места, — чтобы, не дай бог, не случилось чего.

— Не бойтесь за меня.

— Как же иначе! Вы ведь мой гость.

Неваровный уступил. Шли молча, в такой темноте приходилось внимательно следить, чтобы не наступить в грязь или не споткнуться о камень. Только у самой станции они вышли на улицу, освещенную фонарями.

— Спасибо. Дальше я дойду сам.

— И вам спасибо. Если что, всегда можете на меня рассчитывать. И на моих парней тоже. Дайте только знать Черному Ромеку.

Но советы и предостережения Неваровного не очень-то помогли. Два дня спустя, часа в четыре, в отделение прибежала женщина, крича, что хулиганы устроили драку у газетного киоска. В отделении в то время были все три местных милиционера. Вместе с майором они побежали на место происшествия. В ход пошли милицейские дубинки и через несколько минут порядок был восстановлен. Шестеро пылких молодых людей оказались в отделении. И Неваровный совершенно не удивился, узнав среди задержанных трех участников недавней встречи у Вятковского. Не было только Черного Ромека и Размазни.

— Предупреждал я вас? — спросил майор.

— Мы же ничего такого не сделали, — возражал один из задержанных. — Так себе, потолкались немного. А что люди разбежались, так мы не виноваты… Спорт еще никому не вредил.

— Так это вы спортом занимались?

— Так точно, пан комендант!

— Ладно, будет вам спорт! — майор мгновенно принял решение повторить прием своего предшественника. Сначала он связался с районной комендатурой в Рушкове и попросил прислать микроавтобус «Ныса», а потом позвонил в спортклуб «Факел», славившийся на целое воеводство своей боксерской секцией. Не прошло и часа, как милиционеры высадили из микроавтобуса шестерых хулиганов и провели их в боксерский зал «Факела».

— Уважаемый тренер, — сказал майор, — вот шесть молодцов, которые так любят спорт, что боксируют с людьми на улице. Дайте им перчатки и пусть они побоксируют с вашими спортсменами. Эти молодые люди сами утверждали, что не хулиганили, а занимались спортом. Конечно, если они скажут, что это не так, мы направим дело на коллегию, а потом в суд. Они ведь раз уже были задержаны, и теперь их будут считать рецидивистами. Но, раз они утверждают, что это был спорт… Так что, панове, устроим матч: «Факел» против сборной Подлешной?

Никто из хулиганов не произнес ни слова. Тренер и спортсмены молча ждали дальнейшего развития событий. История принимала интересный поворот.

— Матч будет проходить с соблюдением всех спортивных правил, — произнес тренер. — Каждый из «подопечных» майора получит соперника соответственной весовой категории. Схватка продолжается три раунда. На всякий случай — в защитных шлемах.

Через три часа шестеро хулиганов покинули помещение клуба «Факел». Они были в таком состоянии, что передвигались с трудом. Но все происходило согласно спортивным нормам и правилам. Как и предусматривают наставления Польского союза боксеров.

— Может быть, договоримся о проведении матча-реванша? — вежливо предложил тренер, но ответа не последовало.

Майор Неваровный доложил полковнику о своей встрече в доме Вятковского, а также о боксерском матче. «Старик» не мог удержаться от смеха, но быстро посерьезнел.

— Ой, Бронек, Бронек! Ну, даешь! Ведь если кто-нибудь из этих лоботрясов обратится с жалобой к прокурору, туго мне придется.

— Почему? Ведь они же сами заявили, что не приставали к прохожим и никого не били, а просто устроили спортивное состязание. А потом совершенно добровольно согласились попробовать свои силы на ринге. Обычный тренировочный матч.

— Ну ладно, ладно. Надеюсь, что никто не пожалуется.

— Но теперь каждый из них хорошо подумает, прежде чем приставать к кому-нибудь. Что для таких коллегия, штраф или два месяца заключения? А вот это они надолго запомнят.

— Главное, что сказал Размазня. Кстати, кто он такой?

— Вор-рецидивист Тадеуш Грепаньский. Его специальность — влезать по ночам в дома и обкрадывать спящих.

— А почему Размазня?

— Как-то раз ему крепко не повезло. Влез в дом через окно и в темноте наступил на хвост спящего кота. Тот так заорал, что перебудил всех жильцов. А Грепаньский настолько ошалел, что даже и не пробовал бежать.

— Вы ему верите?

— То, что он говорит, похоже на правду. Это подтверждается показаниями Зофьи Квасковяк, которая вспомнила, что в первых числах июля ее муж, действительно, вернулся домой с утренней прогулки через час.

— Из слов Размазни получается, что Квасковяк наблюдал за каким-то домом. Скорее всего, за виллой доктора Воркуцкого, так как он стоял напротив нее.

— Я уже думал, — добавил Неваровный, — не убили ли Квасковяка именно на этом месте? Под одной из сосен. Пробовал искать следы, но безрезультатно. С момента убийства прошло три недели, а в ноябре было много дождей.

— Это совпадает и с показаниями молочника, который видел зеленый «фиат», ехавший по улице Акаций. Опять улики против Воркуцкого. У него именно такая машина, и если он убил старшего сержанта у себя во дворе или под соснами, ему удобнее всего было вывезти тело на машине в лес.

— Да, вроде бы все сходится, — сказал Неваровный.

— Но повод! Каков мог быть повод для убийства? Хорошо зарабатывающий врач. Доходы у него абсолютно легальные. Не может быть и речи о каких-либо налоговых махинациях. Капитан Левандовский, хотя вы его и не любите, очень серьезно отнесся к вашему рапорту и собрал много сведений о Воркуцком. Ничего подозрительного не обнаружено.

— Я тоже старательно проанализировал все сплетни о Воркуцком, — добавил майор. — Говорят, что он любит заработать. Но это еще не грех. Зато никто и никогда не обвинял его во врачебной некомпетентности. Доктор не халтурит в своей работе. В семье отношения нормальные, только дочка страшно избалованная. Словом, все более или менее в пределах нормы.

— Может быть, к Воркуцкому должен был кто-нибудь прийти? Какой-нибудь преступник, за которым следил Квасковяк?

— Можно предположить все, что угодно. Но боюсь, это нас слишком далеко заведет. Во всяком случае, за доктором надо понаблюдать. Дело затягивается, но мы не можем пока предпринимать никаких конкретных шагов.

— Продолжайте, майор, в том же духе. Посмотрим, что из этого выйдет. А что касается местной шпаны, то впредь старайтесь действовать не в духе боксерских правил, а согласно правилам Уголовного кодекса. Хорошо?

— Так точно, гражданин полковник! — Неваровный вскочил и щелкнул каблуками.

Оба офицера рассмеялись.

— Держись, Бронек, да и о себе тоже думай время от времени. Ты слишком много работаешь.

Как только майор Бронислав Неваровный увидел входившую в кафе Ханку Нелисецкую, он мгновенно понял, что она подсядет к его столику и скажет что-нибудь неприятное. Предчувствие его не обмануло. Поздоровавшись с хозяйкой кафе, пани Ханка направилась к Неваровному.