Столб огня пронесся по храму, выбежал наружу и остановился. Серый разобрал сверху в свете пламени, как подбежали люди, как начали тушить, как потушили, потому что огонь угас, стало темно и не видно уже. Только крики, ругань еле разборчивая, шум мотора и полоски света от фар уезжавшего «козлика»…
Утром уже, с криками петухов оглашенных в окрестных дворах, как прообраз литургии, которая будет по меркам вечности совсем скоро, к храму прикатило несколько машин — Волги и «козлики». Из них вылезли несколько человек в костюмах и милицейской форме. Обошедши храм, они залезли внутрь, походили там, влезли на колокольню и вышли снова к машинам. Один, похоже самый главный в костюме перекрестился неуклюже и промолвил остальным:
— Вот что, товарищи. Ежели отпишем наверх как было, не поверят, за дурочку сочтут. И снимут, нафиг, за это ЧП. Так что придумаем чего нибудь другое… Водку взяли? Взяли. Ладно, поехали яйца катать…
ПЕРЕЕЗД
Вадик был сегодня с утра в хорошем настроении. А как же — на металлургическом заводе, на который он месяц назад устроился охранником на пропускной пункт, день зарплаты. Первой вадикиной зарплаты. Вожделенная эсэмэска с сообщением мобильного банка, что подчёт за июнь перечислен прилетела утром на телефон. Вот как закончится смена и вечером Вадик собирался в банкомате супермаркета получить свой подчёт за июнь. Бесконечно бы смотреть, как маленькие бумажки с нарисованными архитектурными памятниками вылезают из заветной щели, делая человека с каждым своим появлением всё свободнее. Да, слишком быстро они вылезают — пши-ик! Пшик — и карточка снова пустая и ещё ждать полмесяца до новой мистерии с банкоматом. Святая святых, алтарь этот банкомат для населения. Хитрая власть установила их в магазинах. Денежку получишь и тут же чего-нибудь купишь — психология обывателя.
Вадик думая о предстоящих покупках — надо и жене тортик, деткам мороженое, да и себе пивка взять к телевизору — нажал на кнопку, опустив на улице полосатую трубу шлакбаума и вышел к переезду. Вдалеке с верхнего завода медленно двигался тепловоз. У переезда уже собралась небольшая очередь грузовых автомобилей, в которых Вадика руками и кивками приветствовали.
Вадик тоже бросил жест приветствия рукой всем автомобилям и крикнул:
— Привет труженикам металла! Сегодня зарплата!
В автомобилях радостно заголосили.
— Анекдот тут вспомнил, — крикнул всем. — Типа, зарплата это — наркотик.
Водители дружно согласились, кто-то даже захлопал в ладоши.
— Так вот, — радовался Вадик своим слушателям. — Когда мы получаем зарплату, то ощущаем кайф.
Водители загоготали.
— А когда нет зарплаты, ощущаем ломку, — сказал Вадик.
В одном автомобиле даже свистнули.
— Если же один раз получишь зарплату, то без неё уже не можешь жить, — продолжил Вадик.
Водители ещё сильнее возгласами поддержал Вадика, который стараясь перекричать их, подытожил:
— Но ежели зарплата оказалась больше, чем ожидал, можно помереть от счастья передоза. И с каждым разом хочется больше!
Все дружно продолжали смеяться. В это время к переезду, объехав все автомобили подъехали две иномарки с номерами 001 и 002 и сразу начали сигналить.
Вадик улыбаясь показал им на движущийся состав.
Один из этих автомобилей подъехал к Вадику. Из открывшегося окна высунулась короткостриженная голова, похожая на тыкву и зло спросила:
— Смешно?
— А чё нам не смеяться-то? Нормально! — улыбнулся в ответ Вадик.
— Ну-ка останови поезд! — приказала голова.
Вадик весело ответил:
— С ума что-ли сошли? Как я его становлю?
— Как хочешь, — сказала морда и нецензурно выругалась.
— Ждите, как все, — дружелюбно сказал Вадик. — Сейчас товарняк проедет и переезд открою.
— Ты уволен! — вдруг грозно сказала голова, сплюнула на землю и закрыла окно.
Вадик усмехнулся, пожал плечами, посмотрел на притихших и слушащих этот разговор водителей. Подождал, пока пройдёт состав и поднял шлакбаум. Автомобили один за другим двинулись в обоих направлениях.
Вадик немного постоял, пока все они не проехали и пошёл на пропускной пункт.
— Слышь? — спросил он там напарника. — Видел крутые машины? Кто это был?
— Видел, — ответил напарник. — Директор это наш генеральный, самый главный.
— Вот эт да! — удивился Вадик. — А я его раньше не видел.
— А ты работаешь месяц всего, — сказал напарник. — А он в отпуске был, где-то на Канарах, продвигал нашу страну в ВТО.
— Куда? — не понял Вадик.
— Хрен его знает куда, — сказал напарник. — Где тебе ни холодно, ни жарко. Кстати, ты знаешь, почему у тебя зарплаты хватает только на то, чтобы пожрать и чуть-чуть на удовольствия.
— Почему? — не знал Вадик.
— Потому, что если тебе дать много денег, то ты станешь свободным. А это что значит?
— Что? — не знал Вадик.
— То, что будешь не управляем. Не захочешь сидеть в этой прокуренной комнатухе и поднимать шлагбаум. А они, — кивнул на улицу, — не станут гробить своё здоровье у мартеновской печи. Понял?
Вадик пожал плечами.
— А ещё ты начнёшь выбирать, — сказал напарник, — и не того выберешь на выборах и не то купишь.
— Да? — удивился Вадик таким истинам.
— А ещё, Вадик, у тебя появится власть над другими.
— Надо же? Как всё просто! — радовался Вадик.
— Века проходят, власти меняются, империи рушатся, а всё это остаётся неизменно, — заключил напарник.
Через некоторое время им на пункт позвонил начальник службы и сказал, что подписан приказ об увольнении Вадика. Вадик собрался и пошёл с завода. По пути домой он зашёл в супермаркет, подошёл к банкомату, сунул карточку в щель, набрал пин-код и сумму зарплаты. Аппарат пропищал и резко выдал пачку купюр. Вадик взял её и сунул в карман. Карточку не взял. Потом вышел на середину зала, достал деньги и бросил их вверх.
— Нате, жрите, гады! Подавитесь! — крикнул при этом Вадик. — Идите в своё Вэ-тэ-о! — и выбежал из магазина.
Деньги разлетелись по кафельному полу к великой радости посетителей магазина. Бесконечно бы глядеть, как кружатся, раздуваемые ветром новой российской демократии эти маленькие бумажки с нарисованными памятниками архитектуры, построенными ещё в годы советского тоталитаризма.
ПЕРЕХОД
— Не проходи мимо, доктор! — хриплое эхо понеслось по стенам подземного перехода и вылетело вверх на свет.
— А? — обернулся, вздрогнув, врач, проходя мимо сидящего возле стены человека в фуфайке, с чёрным баяном ТУЛА.
— Повысь уровень своей кармы, — непонятно сказал бомж.
— Что кармана? Не понял. А… — понял врач, достал из кармана мелочь и положил в лежащую кепку бомжа.
Тот посмотрел в кепку, нахмурился и сказал:
— Да… Не на много повысил.
— Извините. Больше нет мелочи, — сказал врач, разведя руки с чемоданчиком.
— Интеллигент… Извините… А ты бумажку кинь и увидишь…
— Чего? — не расслышал врач.
— Как закаляется сталь, — ответил бомж и запел, подыгрывая на баяне. -
Я не видел, как закаляется сталь,
Но я знаю, что это не сон, это явно не сон,
И я видел, как дым от костра её розовым стал,
И я слышал, что это был звон ослепительный звон…
— Извините, мне некогда, — попытался прервать его врач.
Но бомж не останавливался:
Моя карта мира висит на стене,
Я могу на ней ставить кресты.
Врач о своём, волнуясь уже:
— В пробку попали, поэтому Скорую пришлось оставить…
Но бомж как не слышал, продолжал петь:
Но не буду я знать, кто же был в той войне,
И куда улетали мосты.
