— Правда? — теперь настала очередь Павлина удивиться.

— Такое, конечно, бывает не часто. Жениться на бывшей весталке многие считают дурным предзнаменованием. Например, наша бывшая главная весталка планировала выйти замуж, когда окончится срок ее служения. А вместо этого ее казнили.

Павлин посмотрел своей собеседнице прямо в глаза.

— Ей следовало дождаться окончания срока, а не брать этого мужчину себе в любовники.

— Он был ей никакой не любовник. Они были знакомы долгие годы, но она ни разу не нарушила священного обета.

— Император сам вел расследование. Или ты считаешь, что он мог приговорить ее к смерти, не имея на то веских оснований? Ты даже не представляешь себе, какой он дотошный юрист.

— Ты даже не представляешь себе, с какой серьезностью весталки блюдут свое целомудрие.

Павлин открыл рот, однако тотчас напомнил себе, что со жрицей спорить невозможно.

— Я бы никогда не стал ставить под сомнения слова весталки, — произнес он.

— Я бы никогда не стала ставить под сомнение суждение императора, — произнесла Юстина с улыбкой. — Давай прекратим наш спор.

93 г. н. э.

Невеста Павлина не представляла для меня никакой угрозы. Кальпурния Елена Сульпиция была дебелой, как кобыла. Толстые короткие пальцы и курносый нос. К тому же старше меня на год. Сначала я сильно волновалась, опасаясь, что моего красавца-пасынка отнимет у меня какая-нибудь пятнадцатилетняя сильфида, но, как оказалось, мне нет повода переживать из-за этой вдовушки. Я видела ее несколько раз, однако ни разу толком не поговорила. И вот теперь уже пошел новый год, и наступило время Луперкалий, а Луперкалии, как известно, это праздник влюбленных, и авгуры наконец объявили благоприятную дату помолвки Павлина и этой его вдовой кобылки.

— О, мой дорогая, какое интересное платье! — воскликнула я, когда она вошла в мои покои, нарядившись по случаю придворного пира. — Смотрю, ты сегодня в голубом? Какой, однако смелый выбор, особенно при твоем цвете лица.

— Благодарю тебя, госпожа Лепида, — спокойно ответила невеста моего любовника. — Ты не могла бы посмотреть, что там с застежкой на моем браслете. Мне кажется, она расстегнулась.

Я склонила голову над застежкой. Ее сапфиры были крупнее, ярче и лучше моих — по случаю праздника я тоже облачилась в голубые тона.

— С ней все в порядке, — ответила я и пристально посмотрела ей в глаза, однако взгляд их был чист и незамутнен, как у ребенка. Никто никогда не напишет од ее глазам. Я слегка ослабила застежку на моей столе, чтобы чуть больше обнажить плечо и подчеркнуть красоту шею. — Павлин, как всегда, опаздывает. Он слишком серьезно относится к своим обязанностям.

— Да, я уже заметила.

Я уже было приготовилась предпринять новую атаку — на этот раз на ее прическу. Сказать по правде, это была даже не прическа, а копна мышиного цвета волос, которая смотрелась совершенно невыразительно, хотя и была перевита нитями драгоценных камней. Но в следующий миг я услышала за спиной знакомые шаги и оглянулась. К нам направлялся Марк.

— Достопочтенная Кальпурния, — улыбнулся он и поцеловал ей руку. — Я только что получил от Павлина записку. Его задерживают какие-то неотложные дела, и он встретит нас прямо в императорском дворце.

Кальпурния кивнула. Похоже, это известие ее ничуть не расстроило, что, в свою очередь, жутко меня разозлило. Было бы забавно понаблюдать за ней, если бы она потеряла голову из-за моего пасынка. В таком случае можно было бы время от времени намекать ей о его чувствах ко мне. Пусть помучается ревностью и подозрениями.

— Отец! — воскликнула, вбежав из атрия, Сабина. — Отец, ты забыл, что обещал позволить мне поправить на тебе тунику.

— Верно, обещал. — Марк наклонился, давая дочери возможность расправить упругие складки. — Ну как, теперь все в порядке?

— Да, лучше не бывает.

— Это твоя дочь, сенатор? — просила Кальпурния, обращаясь к Марку, но не ко мне.

— Да. Вибия Сабина, познакомься, это госпожа Кальпурния Елена Сульпиция.

Сабина улыбнулась щербатой улыбкой.

— Рада познакомиться…

— А где твой поклон, Сабина? — одернула я дочь. — Тебе уже восемь лет. Пора бы помнить о таких вещах.

— Лепида, ей уже девять, — невозмутимым тоном произнес Марк.

— Ну знаешь, если неучтивость неприятна в восемь лет, то в девять и подавно.

Девочка поклонилась Кальпурнии. От меня не скрылось, что на какой-то миг она закрыла глаза, как будто пыталась побороть головокружение.

— Если тебе кажется, что у тебя сейчас начнется припадок, то лучше иди к себе наверх, — сказала я ей. — Не хотелось бы, чтобы ты поставила нас в неловкое положение перед гостями.

— Рада была с тобой познакомиться, Вибия Сабина, — произнесла Кальпурния, когда моя дочь бочком направилась вон из комнаты. — Буду рада новой встрече с тобой.

— Поскольку мы готовы к выходу, — сказала я, накидывая на плечи ярко-голубую пеллу, — то, думаю, нам пора.

Кальпурния и Марк посмотрели на меня. Выражение лица мужа было мне хорошо знакомо — плохо скрытое презрение. На квадратном лице Кальпурнии читалось неодобрение. Что эти двое о себе возомнили? Всю дорогу до дворца я игнорировала их присутствие. Отдернув в сторону занавески паланкина, я наблюдала затем, как плебс предается празднованию Луперкалий. Как обычно, на улицах царило веселье. Самые смелые мужчины разгуливали в набедренных повязках, щелкая кнутами, а из темных углов то тут, то там выползали похотливые любовники. В прошлом году во время Луперкалий моей благосклонности домогались сразу четверо мужчин, они даже заключили со мной пари, что я не смогу одарить ею сразу всех четверых. И что бы вы думали? Я не только одарила их всех, но и еще двоих! Похоже, в этом году таких забав мне не видать. Марк уже прожужжал мне все уши своими делами в Сенате, и вот теперь на меня свалилась эта зануда Кальпурния.

Императорский дворец сверкал огнями. Домициан обычно устраивал официальные приемы в новом дворце, с его огромными парадными залами и причудливыми фонтанами, однако Павлин удостоился чести быть принятым со своей невестой в личных покоях императора. К нам тотчас подскочили рабы, чтобы взять плащи, а роскошно одетые вольноотпущенники повели нас по ярко освещенным коридорам в триклиний, превращенный по случаю помолвки в сказочный мир. Повсюду благородный лавр и орхидеи, на столе золотая посуда и хрустальные кубки. Ради Павлина император не пожалел ничего. По этому случаю он даже снял с себя свою обычную простую тунику и облачился с пурпурные одежды, вышитые золотой нитью, которые стоили никак не меньше месячных запасов пшеницы для города, привезенной из Сирии.

— Друзья мои! — воскликнул Домициан и, сияя улыбкой, шагнул нам навстречу. — Как я рад видеть вас у себя! Марк, — дружеский кивок, Лепида, — поцелуй в щеку, нареченная, — пожатие руки. — Добро пожаловать ко мне в гости!

— Рада видеть вас, — еле слышно произнесла императрица, вся в изумрудах и серебре.

— Извините, что заставил вас ждать! — Это в распахнутые двери вошел Павлин, расправляя на себе складки тоги.

— Ничего страшного! — Император в дружеском жесте положил ему на плечо руку, и я подумала, что слухи вполне могут оказаться верны: Домициан и вправду собирается назвать Павлина в качестве своего преемника. В прошлом году — звание префекта, в этом — наследника, в следующем — вся империя. Бесспорно одно: император был ближе к моему пасынку, чем к кому-либо в Риме. Император Павлин Вибий Август Норбан… И пусть меня обвинят в кровосмешении, но если он станет императором, я заставлю его жениться на мне!

— Итак? — добродушно спросил Домициан, глядя, как рука Павлина робко легла на руку Кальпурнии. — Поцелуй невесту.

Кальпурния покраснела, однако щеку подставила. Павлин нагнулся и легонько прикоснулся к ней губами. При этом он на миг посмотрел на меня, и я округлила губы, как будто приготовилась его поцеловать. Он тоже покраснел и отвернулся.