Сказка о сабле Как-то в парке вязовом Пузырев рассказывал, ножичек показывал — блеск на нем проскальзывал. Волос режет лезвие, верткое и резвое! — Вот вы, братцы, варите? А котелком не варите. Про булаты слышали? А знать про них не лишнее. Поглядев на стали те — просто ахать станете! Диво! Но теперь они навсегда потеряны. Ходит в нашей коннице сказка о буденновце: Бил врага он саблею в смысле веса слабою. Но в работе — светится, в рубке — чертом вертится! С ней герою (верьте — нет) лишь победа, смерти нет! Сабелька музейная. Шла среди князей она. Века два не портится. И так дошла до корпуса. Конь был серый, в яблоках. Парень — будто писаный. Вязью вниз по сабельке вот что было писано: «Без дела не выхватывай, без славушки не вкладывай». Только не загадывай, что за сплав булатовый. А Мазай загадывал, что-то в печь закладывал. Ложкой сталь выхватывал, в душу к ней заглядывал! Дай! За два года (срок не очень долог) у завода вырос наш поселок. Тут мы жили жаждой дел и строек, как пружины вскакивали с коек, и друг друга поздравляли братски с углем, с плугом, с цехом сталинградским; с виноградом, что Мичурин срезал; с водопадом мощи Днепрогэса; телеграммой поздравляли, слали — с первым граммом сверхособой стали; с ярким светом, с домнами Магнитки… И об этом были в клубе читки. Что ни вечер, при шарах молочных в клубе — встречи молодых рабочих. Глянешь в угол, а в читальне клуба — парень с книгой, смуглый, белозубый. Шел он с жаром толковать с металлом, «Сталеваром» прозываться стал он. С печью в дружбе, он в огне кумекал! Шел все глубже в тайный мир молекул. Но в накале дней металлургии жгли Макара мысли и другие, Близость бури и телеграммах ТАССа… Хрипнет фюрер в реве «Спорт-Паласа». Дни и ночи дымен звездный купол, парит, точит, плавит фирма Круппа… Всё мы знали, жили не в тумане. Так — в Макаре крепло пониманье: Не обгоним — нас сомнут, затопят, черных конниц нас затопчет топот! Втащат в петли к фирмам иностранным, сами если с талью мы не станем. «Сталью станем!» Эта мысль, пронзая, там, в читальне, вдруг вошла в Мазая. Так мы жили с мыслью о металле, так дружили, и дружбе — так мечтали. Так листали заголовки в «Правде»: «Больше стали, металлурги, плавьте!» И усталость сразу с плеч слетала! «Дай! — казалось, Родина шептала: — Больше стали, да получше, дай нам на детали тракторам, комбайнам! Знай, без стали не пахать весною. Хлеб не встанет золотой стеною! Дай на трубы Грозному и Эмбе — нефть качнуть бы в небывалом темпе! Дай скорее для электростанций, пусть светлее станет быт крестьянский! Дай, как другу, и ночь борьбы бессонной нож хирургу в операционной! На моторы дай для самолетов, на повторы дальних перелетов! Дай поэту с рифмой в поединке — сталь для этой пишущей машинки! Дай для прессов, жмущих сильной лапой! Дай для веса орудийных залпов! Дай России тонны трудовые на листы и башни броневые! И на толщи Т 34 — дай побольше ради мира в мире! Верим, сваришь, дашь родному краю…» «Дам, товарищ!» — думалось Мазаю. В смене каждой вверх его взметала страсть и жажда творчества металла! |
