Полдень давно миновал, и они бесцельно гуляли по старой части города. Слева шли ряды стоящих на приколе лодок, гондолы скользили по сверкающим водам Гранд-канала, когда они проходили мимо Дворца дожей и Археологического музея. В разгар сезона здесь собирались тысячи людей, туристы щелкали фотоаппаратами, гиды указывали на достопримечательности и рассказывали об истории разных зданий.

— Куда ты смотришь? — с улыбкой спросила Алекс, перехватив взгляд Джоэля, когда они прогуливались в лучах бледного солнца.

— Я наслаждаюсь видом, — сказал он, не сводя с нее глаз.

— Тебе следует думать о том, что мы ищем, — сказала Алекс, стараясь, чтобы в ее голосе прозвучал укор, но не сумела сдержать улыбки. — Сохраняй серьезность.

— А я совершенно серьезен. Я хочу отыскать эту штуку и вернуться домой. Знаешь, а твой рюкзак выглядит тяжелым, — добавил он, показывая на разноцветный заплечный мешок, который Алекс несла на спине. — Хочешь, я его возьму?

— Я справлюсь, спасибо.

— Дай-ка я угадаю, — сказал он. — Там то, что необходимо девушке?

— Ты сам это сказал. К тому же я захватила с собой молоток и колья на случай встречи с вампирами.

— И это называется сохранять серьезность?

Алекс собралась ответить, когда почувствовала чужое присутствие у себя за спиной. Она обернулась, вглядываясь в лица туристов, но они либо не могли оторваться от памятников Венеции, либо изучали свои путеводители, либо щелками затворами камер.

За исключением двух пар глаз, скрытых темными очками. Двое мужчин держались в сотне ярдов от них, но продолжали следовать за Алекс и Джоэлем, когда они вышли на открытое пространство площади Святого Марка.

— Что такое? — спросил Джоэль, заметив, как напряглось лицо Алекс.

— Не смотри сейчас, — сказала она. — У меня появилось ощущение, что кое-кто совсем не интересуется архитектурой. Там у стены, направление на пять часов. Их двое.

Джоэль сделал вид, что споткнулся.

— Видел их. Ты думаешь, они за нами следят?

— Едва ли они перепутали нас с Брэдом и Анжелиной, как ты считаешь?

Впереди стройная девушка-гид показывала на огромный собор Святого Марка, занимавший один из углов площади, и переплетение улиц и зданий за ним. За ней медленно следовала большая группа американцев. Казалось, гид изо всех сил старается удержать их внимание. Поравнявшись с группой, Алекс и Джоэль услышали, как она рассказывает о пяти византийских куполах собора. Защелкали камеры. Туристы со скучающими лицами смотрели на великолепные скульптуры, ослепительную мозаику и блестящий пирамидальный шпиль огромной колокольной башни рядом с базиликой. Алекс также бросила небрежный взгляд на здания, но только для того, чтобы более внимательно рассмотреть двух мужчин, и увидела, что они растворились в толпе. Однако она не сомневалась, что они не были плодами ее воображения.

— Откуда кто-то может знать, что мы здесь? — возбужденно спросил Джоэль.

— Хороший вопрос. У меня он тоже возник.

— Но они не могут быть… ну, ты знаешь. Во всяком случае, они бы тогда не разгуливали при свете дня. — Тут Джоэль вспомнил о Сеймуре Финче и подумал, что едва ли следует утешать себя такими рассуждениями.

— Верно, — сказала Алекс после едва заметной паузы. — Они не могут ими быть.

Они втиснулись в толпу и использовали ее в качестве прикрытия, чтобы изучить всю площадь и отыскать следовавших за ними мужчин. Алекс их больше не видела, но не сомневалась, что они наблюдают за ними издалека.

Группа туристов переместилась ближе к базилике Святого Марка, и гид указала на больших бронзовых лошадей, смотрящих на площадь с фасада.

— Говорят, они из числа сокровищ, добытых в Константинополе во время Четвертого крестового похода, — сообщила она равнодушным туристам. — Наполеон Бонапарт забрал их в Париж в 1797 году, но восемнадцать лет спустя они вернулись в Венецию. К сожалению, эти лошади лишь копия, но я рада вам сообщить, что оригиналы находятся внутри, и если вы последуете за мной…

Одна семейная пара путешествовала с пухленькой маленькой девочкой лет семи. Ее личико заметно покраснело от неудовольствия — в тех местах, где не было измазано шоколадом. Она с мрачным видом повернулась к матери и громко пожаловалась:

— Мамочка, я хочу посмотреть на вампиров!

Алекс повернула голову и пристально на нее взглянула. Девочка перехватила ее взгляд и заметно побледнела, но тут все засмеялись, и напряжение исчезло. Гид улыбнулась.

— Вероятно, наш хорошо информированный юный друг узнал о мрачной находке, сделанной в прошлом году здесь, в Венеции, речь идет о черепах, которые когда-то принадлежали настоящим вампирам.

В толпе поднялся шум, все тут же забыли про Наполеона и Четвертый крестовый поход.

— Да, действительно, вампиры, — продолжала гид, довольная тем, что завладела всеобщим вниманием. — Некоторое время назад обнаружены черепа женщин, чьи рты были забиты кирпичами или каменными клиньями, чтобы помешать им кусать новые жертвы. Ну, а потом, как в истории с Дракулой, их сердца следовало пронзить кольями. — Она помолчала и состроила гримасу. — Но страшная правда состоит в том, что они не были сосущими кровь чудовищами, а стали несчастными жертвами широко распространенных суеверий, когда Черная смерть обрушилась на город в шестнадцатом и семнадцатом веках — тогда от эпидемии чумы погибло 150 тысяч человек, треть всего населения Венеции.

По толпе вновь пробежал возбужденный шепот.

— Многие верили, что чума была признаком вампиризма, ведь изо рта больных сочилась кровь. На самом деле эпидемии чумы, обрушившиеся на Европу в течение нескольких столетий, стали причиной появления легенд о вампирах. К счастью, теперь мы знаем, что граф Дракула и его невесты не бродят по ночам по улицам Венеции.

Все, кроме Алекс и Джоэля, рассмеялись.

— Ну, а для тех, кого заинтересовал мой рассказ, — продолжала гид, — страшные последствия Черной смерти в Венеции изображены в произведениях таких мастеров, как Тинторетто и Антонио Занчи, чьи картины можно увидеть в Скуола Сан-Рокко. — Она улыбнулась. — Но сейчас давайте вернемся к знаменитой базилике, которая расположена перед нами…

Алекс больше ничего не слышала. Она посмотрела на Джоэля и поняла, что у него появилась та же идея.

— Ты догадался? — спросила она.

— Занчи, — ошеломленно пробормотал он.

— Верно. Если убрать первую букву, получится…

— Анчи. То место в дневнике, которое мы не могли расшифровать.

Она кивнула.

— Мы неправильно его прочитали. Он был художником. А что чаще всего изображали итальянские художники того времени? Деву Марию.

— Спасение в ногах Девы, — сказал Джоэль.

— Из чего следует, что нам нужно в Скуола Сан-Рокко.

Они отошли от туристической группы и поспешно пересекли площадь, возвращаясь к Гранд-каналу. Краем глаза Алекс заметила появившихся из дверного проема двух мужчин, которые поспешно затрусили за ними.

Когда они подошли к каналу, у причала остановился речной трамвай, они вошли, и он сразу отошел от набережной. Алекс обернулась и увидела, что преследовавшие их мужчины раздраженно переглянулись. Она незаметно помахала им рукой.

— Пока, придурки.

Алекс улыбнулась, а речной трамвай начал набирать ход.

Утром светило солнце, но к полудню похолодало, и над водой навис тяжелый густой туман. Волосы Алекс уже блестели от влаги, когда они нашли барочный фасад красно-кремового здания Скуола Сан-Рокко.

Внутри дворец был почти пуст. Пока они переходили из одного зала в другой, изучая образцы венецианского искусства, Джоэль читал путеводитель, который взял на столике в фойе.

— Подожди! — вскричал он, когда Алекс выхватила его из руки Джоэля и принялась быстро листать.

— Нашла, — сказала она. — Нам туда. — Она показала в сторону широкого пролета мраморной лестницы, белые ступени которой вели наверх, и потянула его за собой.