Апогеем историко-расистской пропаганды «Kangura» стала статья «Иньензи не может родить бабочку»[521], опубликованная в феврале 1993 г., в которой, в частности, говорилось:
«История Руанды говорит нам, что тутси всегда оставались теми, кем были, и никогда не менялись. История нашей страны пронизана их коварством и порочностью. В политическом отношении тутси доминировали, используя два инструмента: женщин и коров[522]. Эти два инструмента держали хуту в рабстве четыреста лет. После того как тутси были свергнуты народной революцией 1959 г., они никогда не сдавались. Они делали все, что могли, чтобы восстановить монархию, используя своих женщин и деньги, которые, кажется, заменили коров. В прошлом коровы были символом богатства.
Не будет ошибкой сказать, что иньензи рождает только другого иньензи. Кто может найти различие между иньензи, которые напали в октябре 1990 г., и теми, кто делал это в 1960-х годах? Они – одни и те же, потому что первые – внуки вторых. Их порочность – та же самая. Все их нападения преследуют цель восстановить монархию и убухаке[523]. Гнусные преступления, совершаемые нынешними иньензи против гражданского населения, подобны тем, которые они совершали в прошлом: убийства, грабежи, изнасилование женщин и девушек и т. д.»[524].
Пропагандистская дискредитация тутси, изображение их в качестве исторических врагов Руанды, врагов полноправных ее обитателей, прежде всего хуту, довольно быстро стала оформляться в идеологию геноцида, убеждение в необходимости физической ликвидации враждебной «расы» и «этноса». Первым, кто связал хамитскую интерпретацию истории с идеей истребления тутси, оказался руандийский политик Леон Мугесера, один из деятелей правящей партии Национально-республиканское движение за демократию и развитие (НРДДР). В своем выступлении 22 ноября 1992 г. в Кабайе в префектуре Рухенгери он заявил: «Вчера я сказал одному человеку, который пришел, чтобы расхваливать передо мной Либеральную партию[525]. Я сказал ему: “Ошибка, которую мы совершили в 1959 г., заключается в том, что… мы позволили вам [тутси] уйти”. Я спросил его, не слышал ли он историю фалаша[526], которые вернулись к себе в Израиль из Эфиопии? Он ответил мне, что ничего не знает. Я сказал ему: “Ты что, не умеешь ни читать, ни писать? Я тебе говорю, что ваш дом находится в Эфиопии, что мы вас отправим по Ньябаронго[527], чтобы вы быстро добрались туда”»[528]. В контексте призыва Мугесеры не давать сообщникам врага возможности скрыться («пусть больше они не смогут уйти»[529]) и уничтожать их, обещание отправить тутси в Эфиопию по Ньябаронго означало «бросать в ее воды их трупы» – практика, широко использовавшаяся в ходе геноцида 1994 г. Таким образом, теория чужеземного происхождения тутси была использована для обоснования «окончательного решения» руандийского «национального вопроса».
«Чтобы произошел геноцид, – пишут авторы статьи “Христианские церкви и конструирование геноцидного менталитета в Руанде”, – в первую очередь необходимо, чтобы у элиты общества и у тоталитарных групп, стремящихся к власти, развилось геноцидное сознание, построенное на мифах и идеологиях, трактующих прошлое»[530]. В геноцидах, движимых идеологией, его участники «воспринимают себя как “нравственных людей”: они исполняют некую миссию»[531]. Постепенное формирование такого «геноцидного менталитета» мы ясно видим в годы, непосредственно предшествовавшие трагедии 1994 г. И его идейным базисом оказалась именно хамитская теория.
Исследование событий геноцида 1994 г. показывает, что его организаторы и его участники активно использовали «хамитскую» трактовку руандийской истории для легитимизации своих действий и для эскалации массовой ненависти хуту к тутси. Термин «хамиты» и призывы к их физическому уничтожению постоянно звучали в апреле – июле 1994 г. в руандийских городах и селах. Многие убийцы были движимы стремлением или избавиться от «хамитского ига», или помешать попыткам его восстановления. Один из свидетелей геноцида воспроизводит ту картину истории, которая существовала тогда в головах хуту: «Сначала были пастухи тва и хуту… затем вторглись тутси. Такова история. Тутси сделали хуту своими рабами и захватили власть. <Позже> вожди тутси были отправлены в ссылку в Уганду, после чего власть получили хуту. Затем тутси начали из Уганды нападать на хуту, принося много насилия и вреда»[532]. «В 1990 г. нападения усилились, – продолжает он, – и снова всплыла идея, что тутси опять вторглись, чтобы поставить своего правителя и сделать хуту своими рабами. Многие люди верили в эту идею и считали, что такое больше никогда не должно повториться»[533]. «Хамитская гипотеза, – пишет Кори Вьеленга, – сформировала сильный сегмент геноцидной идеологии, и было трудно с ней справиться»[534].
Так историческая теория, созданная европейскими колонизаторами и миссионерами, была использована сначала традиционной руандийской элитой, а затем новой элитой, пришедшей к власти накануне независимости, для легитимации своей политической гегемонии, поддержания и укрепления определенной системы социальных отношений. Основанная не на исторических фактах, а на расовых предубеждениях и стереотипах XIX в., она трансформировалась в специфических социальных и политических условиях Руанды ХХ в. в идеологический конструкт, ставший базовым элементом массового сознания, и в этом качестве смогла превратиться в один из ключевых инструментов организации одного из самых страшных геноцидов в истории человечества.
© Кривушин И. В., 2013
Теонест Багосора. Покушение на президента Хабьяриману[535], или Последняя операция тутси по силовому захвату власти в Руанде[536]
Глава 1. Синоптический взгляд на обстоятельства, связанные с убийством президента Хабьяриманы
<…>
Итак, РПФ[537] удалось привлечь на свою сторону международное сообщество, которое позволило собой манипулировать и предоставило ему [Фронту] возможность злоупотреблять своей пропагандой. Тутси, будучи мастерами обмана, даже развернули целую кампанию, сравнивая себя с еврейским народом, чтобы завоевать симпатию их могущественного мирового лобби. Международное сообщество рискует быть еще раз обманутым этими закоренелыми лжецами, принимая на веру совершенно лживую информацию.
Евреям, как вы помните, во время второго разрушения их города Иерусалима Титом Флавием Сабином Веспасианом[538] пришлось еще раз бежать из своей страны. В течение последующих двух тысячелетий они всегда имели право вернуться в свою страну, чтобы освободить ее от различных завоевателей, в то время как у тутси никогда не было собственной страны, чтобы создать народ. Такого народа, как тутси, никогда не существовало ни в Руанде, ни в Бурунди, ни где-либо еще. Были просто тутси, которые постепенно натурализовывались по мере того, как они прибывали в Руанду и в Бурунди.
