Поскольку сравнение между евреями и тутси исключается, ибо вторые – не народ, единственное, на что можно было бы ссылаться, – на их [евреев и тутси] якобы общее происхождение. Но в этом случае необходимо, прежде чем делать какие-либо утверждения, сначала доказать, действительно ли тутси происходят от царицы Савской[539].
Тем не менее, каким бы ни был ответ на этот вопрос, тутси являются и останутся эмигрантами из долины Нила, какое бы гражданство они ни получили – руандийское, бурундийское, заирское, угандийское или танзанийское; им бы следовало скорее заботиться о том, как мирно сосуществовать с народами, которые их приняли, и смирить высокомерие и надменность, отражавшие их желание навязать свою власть в регионе Великих озер. Вы можете судить об этом сами на основании информации, которую найдете в следующей главе[540].
Наоборот, как раз народу хуту, подвергшемуся агрессии с 1 октября 1990 г.[541] и изгнанному тутси при поддержки их родича хима Йовери Мусевени из собственной страны[542], на том же основании, что и еврейскому народу <в прошлом>, принадлежит право вернуться на родину. И такой день настанет; это только вопрос времени, которое будет во всяком случае короче, чем время испытаний евреев[543].
<…>
Глава 2. Извечный конфликт между хуту и тутси
До прихода тутси, которые, по мнению большинства историков региона Великих озер, обосновались в Руанде и Бурунди начиная с XVI в., на этих землях существовали королевства хуту, объединенные в некую федерацию, где хуту из великой семьи банту и менее крупная этническая группа тва, или пигмеи, жили в согласии вот уже девять веков.
На первых порах нильские тутси-хамиты, пришедшие из Абиссинии, найдя теплый прием и щедрое гостеприимство, вели себя с предупредительностью и в знак признательности отдавали своих дочерей замуж за хуту, выбирая <женихов> среди самых влиятельных, которым они, скрепив договор кровью, дарили также много коров, что, согласно представлениям того времени, превращало тутси в кровного брата хуту, и наоборот. Хуту, простодушный от природы, наивно поверил в этот акт родства, который тутси ни во что не ставил. Хуту узна́ет истинное лицо своего «гостя» слишком поздно, когда он уже все потеряет. Действительно, тутси, используя хитрость и терпение, а также изощренное коварство, не замедлили подчинить хуту, хотя те оставались всегда в большинстве, уничтожая раз за разом их королей со всем потомством. Убийство Маширо, самого великого и последнего короля хуту Ндуги (Центральная Руанда)[544], и истребление всей его семьи прекрасно иллюстрируют вероломство и жестокость тутси. Вот что история говорит об этом:
«Один монарх тутси соседнего королевства нанес визит вежливости своему тестю Машире в Ньянзе[545]. Во время церемонии обмена подарками монарх тутси дал сигнал своей свите к нападению. Он сам убил Маширу, у которого отрезал детородные органы и привязал их к своему королевскому барабану калинга[546] в знак окончательного поражения своего соперника хуту, чей трон он только что захватил. Вся семья Маширы, его ближайшие родственники, его друзья и его воины были обезглавлены. Спасшихся от этой резни преследовали повсюду, где они находили убежище, <и убивали>, пока не осталось ни одного потомка Маширы»[547].
Большинство королей хуту погибли со своим потомством подобным образом. И убийство президента Хабьяриманы, и резня хуту, которая не прекращается, – это точное повторение той трагедии, когда тутси убили Маширу вместе со всей его семьей. Ведь Хабьяримана, как и его предки хуту, в очередной раз доверился тутси, хотя те показали свое истинное лицо, дважды и в одностороннем порядке нарушив договор о прекращении огня в Нселе (Заир) 29 марта 1991 г.[548], в который были внесены изменения в Гбадолите 16 сентября[549] и в Аруше 12 июля 1992 г.[550] Эти изменения и в первом, и во втором случае становились результатом нарушения тутси (РПФ) данного соглашения без каких-либо достаточных на то оснований[551].
Тутси таким образом навязали хуту свою аристократическую диктаторскую, жестокую и кровавую власть, просуществовавшую вплоть до колониального периода. В течение почти четырех веков король тутси распоряжался жизнью и смертью всех своих подданных. Пытки были нормой: стало обычным выкалывать глаза, вспарывать животы беременным женщинам, привязывать руки жертвы к спине, держа в таком положении до тех пор, пока тело не разорвется, систематически и периодически уничтожать вождей хуту, у которых монарх тутси отрезал детородные органы, чтобы повесить их на свой королевский барабан калинга, символ вечной победы тутси, и проч. и проч.
Затем пришел колонизатор, сначала немецкий, потом бельгийский. Ограничив право мвами распоряжаться жизнью и смертью <поданных>, он всегда покровительствовал элите тутси, продолжавшей третировать народ хуту, ибо, чтобы утвердить свой контроль, он избрал <модель> косвенного управления, основанную на уважении к традиционной власти, и вдобавок к этому провозгласил, что тутси рождены управлять и царствовать над хуту, а те должны служить им. Таким образом, колонизатор освятил комплекс доминирования и превосходства над большинством хуту, который уже укоренился у этнического меньшинства тутси. Однако с 1950-х годов бельгийская администрация стала осознавать проблему неравенства между хуту и тутси. Она приступила к робким реформам по демократизации системы колониального управления. Однако на Манифест 1957 г., в котором бахуту потребовали тех же прав… которые власти опекаемой территории предоставили тутси, последние ответили категорическим отказом и даже нашли это требование абсурдным. Свидетельство тому – заявление двенадцати тутси, членов Верховного совета страны, обнародованное в Ньянзе 17 мая 1958 г.:
«Бахуту заявили, что Каньярванда – наш общий отец, связующее звено всех родов батутси, бахуту и батва; но Каньярванда – сын Гиханги, сына Кази, сына Мерано, сына Ранды, сына Кобо, сына Гисы, сына Кижуру, сына Кимануки, сына Кигвы[552]. Именно этот Кигва нашел бахуту в Руанде. Подумайте, пожалуйста, каким образом мы, батутси, можем быть братьями бахуту через Каньярванду, нашего предка. История говорит, что Руганзу[553] убил много бахинза (королей хуту) и завоевал страну бахуту, которой правили эти бахинза. Все детали этого можно найти в “Инганьи Калинга”[554]. Поскольку наши вожди завоевали страну бахуту, убив ее правителей, и таким образом подчинили бахуту, как же теперь они могут претендовать на то, что они – наши братья?»[555]
Итак, тутси со своим традиционным высокомерием заявили властям опекаемой территории: они против начатых демократических реформ, и хуту должны извлечь отсюда вывод, что между ними и тутси не может существовать никаких отношений, что они не могут претендовать на разделение с тутси политической власти и, что еще хуже, у них нет ничего общего, чтобы называться братьями. Это заявление тутси должно было напомнить бахуту, что они не могут рассчитывать на участие в управлении страной, а должны довольствоваться ролью слуг тутси. Это следовало бы хорошо понимать тем, кто не знает, как объяснить недавнюю череду убийств трех президентов хуту Руанды и Бурунди и других лидеров хуту.
