Он уточняет, что освободительная борьба «была организована с разной степенью интенсивности во всей Африке. Она привела к череде успехов, к учреждению 36 независимых государств. Все они признаны развивающимися и испытывают одинаковые трудности, порожденные колониализмом: техническую отсталость и недостаток финансовых средств для немедленного удовлетворения стремления к прогрессу. Империализм хочет использовать их и, чтобы противостоять краху колониализма в его первоначальной форме, придумал новые методы господства. Оно должно будет восстанавливаться и укрепляться под прикрытием формулы сотрудничества, образования неоколониалистских содружеств»[370].
Такая политика западных стран, осуществляемая под девизом «Разделяй и властвуй!», по мнению гвинейского лидера, являлась причиной разворачивания на континенте четвертой стадии исторического процесса – борьбы за африканское единство. С момента образования Организации африканского единства (ОАЕ) в 1963 г. она «канализировалась по двум противоположным направлениям»: революционному (антиимпериалистическому) и коллаборационистскому (компромиссному).
Секу Туре поясняет, что «реакционные главы государств, имевшие союзнические связи с бывшими колонизаторами, использовали свое участие в движении за африканское единство как средство давления на них с целью получения дополнительных субсидий. Вот почему они без зазрения совести саботировали каждое революционное решение, принимавшееся ОАЕ»[371].
Понимая, что «враждебность между африканскими странами является следствием положений договоров, заключенных с империализмом», он призывает народы континента абстрагироваться от различий в экономических, политических и социально-культурных взглядах, осознать объединяющую всех реальность в виде «исторической отсталости» и «реализовать единство действий во всех испытаниях их существования, на всех этапах борьбы за лучшее будущее»[372].
Период неоколониализма, обозначенный в трудах Секу Туре промежутком времени между 1960 и 1974 г., был богат на разного рода государственные перевороты. Поэтому он вынужден был выразить свое отношение к подобным разладам «между действиями ответственных лиц государства и народными запросами».
В заявлении по этому поводу он предложил различать природу переворотов: безоговорочно поддерживать акты модификации государственных структур, направленные на защиту завоеваний народных масс, реализацию их чаяний, установление гармонии и стабильности в обществе и «решительно отвергать любое изменение, навязываемое государству против народной воли». Во втором случае, по его уточнению, «когда реакционный слой, действуя самостоятельно или при поддержке иностранной державы, насильственными методами свергает законное правительство, возникает полный разрыв во взаимопонимании между государством и народом, что ведет к регрессу нации»[373].
Несмотря на провозглашение Гвинейской Республики светским государством в Конституции 1958 г., первый президент страны во внутренней политике неизменно оказывал поддержку мусульманскому прозелитизму. За время его правления численность приверженцев ислама выросла с 1,8 млн до 4 млн человек и составила 80 % всего населения[374]. Объяснение такому особому расположению к религии можно найти в ряде высказываний Секу Туре на революционную тематику. В его труде «Определение функций народной власти» ислам был назван «духовным оружием и социальной силой сопротивления империалистическому господству». Автор утверждал, что союз революции и религии полезен, так как эти две субстанции в одинаковой степени воздействуют на природу мысли и социальную деятельность человека и совместно воспитывают его в духе «строгой честности, скромности в потребностях, верности долгу и общественной полезности»[375].
Мировоззрение главного теоретика гвинейского эксперимента с годами постепенно эволюционировало в сторону некоторого примирения с либерализмом и западной капиталистической цивилизацией. С конца 1970-х годов режим Секу Туре во внешней политике отказался от самоизоляции, занялся налаживанием прерванных когда-то отношений со странами Общего рынка и США, а его лидер в ходе дипломатического наступления посетил за короткий промежуток времени около 40 стран.
Официальная пропаганда Гвинеи в этот период прекратила оскорбительные выпады в адрес эмигрантов, а соотечественникам из состоятельных представителей заграничной диаспоры даже была предложена возможность инвестировать свои капиталы в национальную экономику. Однако такое тактическое лавирование никак не повлияло на остроту идеологических разногласий, наблюдавшихся у местных и зарубежных хроникеров событий в стране.
В 1968 г. эмигрировавший в Сенегал гвинеец Альфа Диавара издал в Дакаре свое исследование истории Гвинеи с 1898 по 1968 г. «Гвинея: Марш народа, 29 сентября 1898 г. – 29 сентября 1958 г. – 29 сентября 1968 г.»[376]. Опираясь на дату исторического референдума 1958 г., открывшего дорогу к образованию Гвинейской Республики, автор проследил в своем произведении ход освободительной борьбы народных масс от эпохи колониального завоевания до подтверждения VIII съездом ДПГ выбора пути антикапиталистического развития.
Главная идея, которую отстаивал А. Диавара, заключалась в сохранении национального единства. Оно, по его словам, позволило добиться независимости во внешней политике и поразительных успехов на трудовом фронте государственного строительства, когда за счет только бескорыстного революционного энтузиазма, методом «народной стройки» в период с 1959 по 1963 г. было сооружено объектов хозяйственно-бытового назначения на общую сумму в 3 млрд гвинейскийх франков.
Появившееся же в идеологии правившего режима в середине 1960-х годов противопоставление «класса-народа» и «класса-антинарода» с ужесточением репрессивных методов управления было воспринято Диавара, сторонником реформистской концепции «демократического социализма», как изоляционистский тупиковый путь развития, не отвечающий чаяниям всех слоев гвинейского общества.
Критика гвинейского эксперимента уже с позиций «научного социализма» прозвучала из уст другого выходца из Гвинеи, преподавателя университета в Конго (Браззавиль) Траоре Секу, опубликовавшего в Париже две свои книги – «Социалистическая Африка» («Afrique socialiste»; 1979) и «Африканская интеллигенция лицом к марксизму» («Les intellectuels africains face au marxisme»; 1983).
В первом труде был представлен обзор утвердившихся к тому времени в независимой Африке разных идеологических систем, которые претендовали на строительство социализма с местной спецификой. Подводя итоги двадцатилетнего движения за национальное освобождение на континенте, автор констатировал факт его провала и даже начавшегося «отступления африканской революции». Он утверждал, что ни в одном из затронутых ею государств не произошло «радикального улучшения условий жизни народных масс», ни одно из них не заслужило права называть себя подлинно социалистической страной.
Среди причин неудач с реализацией социалистической идеи на континенте Траоре Секу назвал предательство интересов народа интеллигенцией, отказ правящих партий от классовой борьбы и опоры на диктатуру пролетариата. По его мнению, возникшие на этапе строительства экономической независимости государства Единого патриотического фронта должны были обязательно включать в свой состав марксистско-ленинские силы.
В связи с упущенными возможностями Траоре Секу выразил сожаление, что сформированные активистами ФКП в 1945–1950 гг. группы коммунистической подготовки в Дакаре (Сенегал), Конакри (Гвинея), Абиджане (Кот д’Ивуар), Бамако (Мали) и Дуале (Камерун) не привели к созданию в приютивших их странах партий с идеологией научного социализма. Он обвинил правившие однопартийные режимы в обуржуазивании, в проведении политики отстранения трудящихся от власти, потакания трайбализму и регионализму. К характерным недостаткам национальных правительств, по его словам, относились субъективизм, низкий уровень подготовки кадров, некомпетентность и коррупционность.
