«Лития» нуждалась в окраске и была вдвое меньше варонианского корабля, который возил депутацию к Виндлорским островам. Металлические поручни не надраены, палуба оказалась грубой и неоструганной. Но «Лития» была добротно построена, мачты новенькие, свернутые паруса, аккуратно подвязанные канатами, тоже казались прочными и сверкали белизной. На корабле не было видно ни души. Посередине располагалась небольшая неосвещенная рубка, а прямо под ней — кубрик, сквозь стеклянную дверь которого просачивался слабый свет.

Кадия открыла дверь кубрика.

— Здесь есть кто-нибудь? — позвала она.

После того как она повторила свой вопрос, на нижней ступеньке трапа появился, потирая глаза, молодой мужчина, одетый в рваные брюки. Больше на нем ничего не было.

— Капитан Ли? Это вы? А мы уже распрощались с вами... ох!

Его глаза расширились от изумления, когда качающийся фонарь отбросил свет на Кадию и возвышавшегося за ее спиной огромного, свирепого вида Лумому-Ко, через плечо которого был перекинут бесчувственный шкипер.

— Бог ты мой! Кто вы такие? Что случилось с капитаном?

— Ваш капитан цел и невредим, дружище,— сказала Кадия.— Мы вытащили его из скверной истории. Я — Кадия, Дама Священных Очей, а это — вождь вайвило Лумому-Ко. Мы зафрахтовали этот корабль, и Ли-Вунли дал согласие отплыть немедленно.

— Нет, нет,— сказал моряк, тряхнув растрепанной головой. На вид ему было лет двадцать пять, у него были темные вьющиеся волосы и симпатичное лицо.— Мы никуда не сможем плыть без команды, леди. На борту остались только я, Бен да старый Лондон, другие уплыли на том большом торговом варонианском судне, которое прибыло сегодня днем.

Кадия и Лумому-Ко переглянулись. Она сказала:

— Это корабль Киви Омина, который привез нас сюда.

Молодой человек вышел на палубу и предложил Кадии и Лумому-Ко проводить их до капитанской рубки.

— Видите ли, капитан Ли немного скуповат, а из всей команды только мы с Беном и старым Лондоном связаны с ним родственными узами. То варонианское судно оказалось поблизости и переманило десять наших парней. Они были рады уйти, в больших портах можно заработать неплохие деньги. Особенно на востоке. Когда они уходили, капитан был готов выцарапать им глаза. Он говорил, что к завтрашнему дню постарается найти подходящих людей, а сам ушел и пропал.

Лумому-Ко опустил храпящего капитана на его койку. Молодой человек стянул со шкипера грязные сапоги и перепачканную верхнюю одежду, взял тяжелый кошелек, а потом провел Кадию и вайвило вниз. Он достал бутылку илиссо и три стакана и представился. Звали его Ли-Тири. Он приходился племянником капитану и служил в должности первого помощника.

— Скажите, а с какой целью вы наняли «Литию»?

— Для нас очень важно покинуть порт этой ночью,— сказала Кадия.

Она отпила глоток обжигающей жидкости из одного стакана, Ли-Тири пил из второго, третий достался Джегану, а воины вайвило взяли бутылку и отхлебывали из нее по очереди.

— Есть ли возможность нанять матросов?

— Очень небольшая,— признался Ли-Тири.— Вот почему капитан так взбесился. В этой дыре околачиваются только ленивые зинорцы. Никто из них не жаждет плыть в старый добрый Окамис. Сам не знаю почему.

— Пятнадцать моих спутников да и я сама не такие уж новички в морском деле,— сказала Кадия.— Лесные жители вайвило не раз плавали на гигантских бревенчатых плотах по озеру Вум во время зимней непогоды в Рувенде. Кроме того, мы кое-чему обучились, когда плыли с юга. О цене фрахта мы уже договорились с Ли-Вунли: мы готовы заплатить дополнительно еще тысячу платиновых крон и оказывать посильную помощь в плавании.

— А куда вы хотите плыть?

— В сторону Виндлоров, к Консульскому острову.

Молодой человек поперхнулся и вскочил на ноги:

— Леди, вы в своем уме? Отправляться в путь в такой ужасный шторм и то уже скверно, но плыть туда!..

— Алиансы не причинят вам вреда,— отозвалась Кадия.— Я только что вернулась с островов после совещания с Хор-Шиссой. Великий вождь отказался от торговли с Зинорой, он сказал, что зинорцы обманывали его. Он объявил, что с этих пор будет торговать только с Им-литом и Окамисом.

Глаза молодого человека просияли.

— Это правда?

— Клянусь священным Черным Триллиумом моего народа,— ответила Кадия.— Ну что ж, теперь вы готовы везти нас?

Ли-Тири глубоко задумался:

— Капитан отключился до завтра. Но рулевым может быть Бен, а Лондон станет вторым помощником. Эти ваши здоровенные ребята выглядят сильными и выносливыми, да и маленький парень может пригодиться. Черт побери, думаю, мы можем рискнуть! — Вдруг он смутился и посмотрел на Кадию.— Правда...

— Что, дружище?

— Только не обижайтесь, леди. Вы умеете готовить?

— Да. И я, и Джеган.

— По моему разумению, это очень важно,— сказал Ли-Тири и усмехнулся.— Важно для моего желудка. Из всех нас только старый Лондон отличает сковородку от иллюминатора, но его стряпня и скритека заставит залезть на мачту. Если вы и ваш маленький приятель будете нас кормить, мы все одолеем.

Кадия вздохнула.

Молодой человек допил свое илиссо и поставил стакан на деревянный стол. Только теперь он заметил, что почти не одет, и покраснел.

— Пойду надену что-нибудь и разбужу Бена с Лондоном. Если вы и ваша команда, леди, будете выполнять наши приказы, через час мы отчалим.

Сначала трех королевских детей поместили в просторной каюте рэктамского флагмана, оставив на попечение леди Шэрис. Охраняли их двое тузаменских воинов и Черный Голос колдуна. Как только леди Шэрис призналась, что они являются, как и король Антар, пленниками, а не гостями, наследный принц Никалон и принцесса Джениль потребовали свидания с отцом. Их требование отклонили. Тогда они отказались от еды и занимались преимущественно тем, что делали невыносимой жизнь вероломной Шэрис. Они без устали бранили ее, ни на минуту не оставляя в покое, а судно мчалось на всех парусах к югу.

Наконец, вся в слезах, леди Шэрис отправилась в предоставленную Портоланусу парадную каюту. Она ворвалась без стука и тут же закричала:

— О господин, я должна поговорить с вами. Ох...

Несмотря на глубину отчаяния, Шэрис тут же заметила, что сидящий за рабочим столом мужчина, одетый в наряд колдуна, разительно отличается от того древнего жалкого старика, которого она видела раньше. Это был Портоланус и в то же время не он. Она заморгала полными слез глазами и подумала, не сошла ли она с ума.

Он возился с каким-то странным приспособлением, разобранным на части, которые лежали на столе,— тускло поблескивающие крохотные металлические брусочки. Пальцы колдуна были перепачканы чем-то красным, казалось, он окунал их в кровь.

Шэрис с усилием пробормотала:

— Это... это вы, Хозяин Тузамена?

Он поднял глаза — нечеловеческие, отливающие серебряной голубизной, с очень большими зрачками, в глубине которых сияли золотые точечки. От него исходила физически ощутимая угроза, подавляющая и угрызения совести, и отчаяние. Казалось, он смотрит на нее с ледяным презрением. Она понимала, что ей следует удалиться, но набралась смелости и прошептала:

— Хозяин... принц Никалон и принцесса Джениль отказываются от пищи. И... и они постоянно ругают, оскорбляют меня, я больше не в силах находиться рядом с ними.

— Если они не хотят есть,— резко проговорил Портоланус,— пусть немного поголодают. Когда у них заболят животы, они не будут такими упрямыми.

— Нет, господин.— Шэрис дрожала и нервно теребила в руках кружевной носовой платочек. Она чувствовала усталость и опустошение, глаза ее ничего не выражали.— У наследного принца сильная воля, его сестра — не менее решительная особа. Они скорее уморят себя голодом, чем покорятся. Они... они и меня уморят. Они меня без конца осыпают упреками за предательство. За прошедшие два дня я почти не сомкнула глаз. Только я усну, как один из них пинками будит меня. Я страдаю от морской болезни, и, если у меня и дальше не будет отдыха, я умру! Господин, я больше не могу этого выносить!