— Вот почему меня не покидало ощущение, что вы и Орогастус отводите мне в своих играх роль пешки. Так или нет? — требовательно спросила Харамис.

Глаза Белой Дамы вспыхнули.

— Харамис, ты чувствовала себя пешкой, потому что являлась ею. Вот теперь ты подошла к порогу, перешагнув через который уже не сможешь вернуться назад. Наступает решающий момент...

— Что же мне еще выбирать? Я — королева! Разве в этом есть какие-то сомнения?

— Нет,— тихо, почти шепотом, ответила Великая Волшебница,— Выбор не сделан, пока ты сама не приняла решение. Для существования Рувенды необходимо восстановить равновесие. Исполнить это можно лишь в том случае, если ты и твои сестры не только установите гармонию между своими душами и миром, но и разделите свои обязанности. Королевская корона — не твой удел.

— Что это значит? — воскликнула Харамис. Ее охватил ужас,— Мы должны подарить королевство Волтрику?! Я погибну? Или что-то случилось с короной? Я же оставила ее вам на хранение... Как я ошиблась!

— Сядь! — неожиданно громко сказала Белая Дама.— Что ты скачешь! Разве в этом дело? Корона здесь и надежно спрятана.— Она чуть приподнялась на локтях и позвала: — Даматоль.

Харамис не думала, что оддлинг услышит этот зов — так тихо шепнула старуха. Однако тот немедленно поспешил к постели госпожи.

— Время пришло,— по-прежнему еле слышно проговорила Великая Волшебница.

Даматоль степенно кивнул, направился к массивному, угловатому, красного дерева шкафу у дальней стены, вытащил сверток белой материи и с поклоном поднес его Белой Даме. Та села, приняла сверток и протянула его Харамис, но тут же выронила — материя, разворачиваясь, начала сползать с пододеяльника. Девушка бросилась вперед, нечаянно развернула сверток...

У нее в руках был белоснежный плащ Великой Волшебницы Бины. Принцесса удивленно глянула на старуху.

— Надень его, Харамис,— шепотом приказала Белая Дама.— Теперь он твой.

Принцесса оторопела:

— Вы имеете в виду, что теперь я — Великая Волшебница? Нет, не хочу! Не испытываю никакого желания! Вполне достаточно быть королевой — в конце концов, меня готовили к этой роли. Но быть новой Великой Волшебницей? Меня даже не спрашивали об этом.

— Это — твое призвание,— прошептала Бина,— твой выбор. Я благословляю тебя, дарю свою любовь. Ты — храбрая девочка... Решительная, умная... Справишься... Помни-, что грань между углубленным самопознанием и сверхзнанием условна, легко преодолима. Храни себя и поступай мудро...

Волшебница замолчала, ее дыхание стало прерывистым.

Принцесса со страхом глядела на нее.

«Этого быть не может,— подумала она.— Сказки, детские выдумки... Я сплю... Спокойствие — я лежу в своей кровати, в комнатке, в замке Бром. Мне снится кошмарный сон. Я начиталась слишком много книг по магии... Я...»

Даматоль подошел и тронул ее за плечо:

— Белая Дама!..

Она в изумлении повернулась к нему:

— Что, Даматоль?

— Госпожа, какие будут распоряжения?

«Что? — не поверила она.— Распоряжения? Чепуха какая-то! Неужели он всерьез верит, что я — Великая Волшебница? Зачем, ну зачем я вылезла из постели сегодня утром? Зачем я вообще восемнадцать лет засыпала, просыпалась? Чтобы со мной сыграли такую шутку? Но ведь надо что-то сказать оддлингу. Он ждет. Ведь это его работа...»

К несчастью, ничего толкового в голову не приходило.

— Позвольте, я принесу воды — вы умоетесь, а потом позавтракаете,— предложил он.— Вы, наверное, голодны.

Голодна? Да, она не отказалась бы съесть что-нибудь вкусненькое, но уместно ли это? Как-то все не вяжется... Бред, безусловно, бред.

Она пустыми глазами глядела на Даматоля, потом выражение их изменилось, словно до нее только теперь дошел смысл сказанного.

— Спасибо, Даматоль, это было бы замечательно.

Оддлинг приготовил простую еду, потом проводил ее в маленькую уютную комнату, где стояла узкая кровать. Она прилегла и сразу заснула. Проснулась в полдень... Возле кровати был сервирован столик — тоже все просто, вкусно, обильно. Харамис ела с аппетитом, с удовольствием жевала каждый кусочек. Потом пошла разыскивать Даматоля.

Он находился в комнате Бины. Кровать ее, к удивлению Харамис, оказалась пуста.

— Ты уже похоронил ее? — спросила она слугу.— Я бы могла помочь.

— Нечего было хоронить,— ответил оддлинг.— Вы разве не помните? Нет? Мне показалось, вы обратили внимание. Плоть, в которой заключался дух Бины, превратилась в пыль. Это случилось сразу, как только вы...

Харамис внимательнее вгляделась в ложе Великой Волшебницы. Легкий желтоватый налет на подушке действительно сохранял форму человеческой головы.

— Где корона Рувенды? — спросила принцесса.

Даматоль опять направился к шкафу, вытащил оттуда узел и передал его Харамис. Она развернула материю — слава Богу, корона цела и невредима.

— Я приготовил специальный баул для нее,— сказал Даматоль и поспешил из комнаты.

Харамис прикинула, что бы еще сделать, но так ничего и не придумала. В это время вернулся Даматоль — в руках он держал небольшой продолговатый кожаный сундучок с выпуклой крышкой. Очевидно, он заранее подготовился к ее отъезду. Вызвал ламмергейера... Тут до нее дошло, что ему тоже придется покинуть дом.

— Даматоль, а тебе есть куда пойти?

Он кивнул:

— За мной приедет родственник. Это уже обговорено. Осталось только исполнить одно, последнее дело.

Он подобрал плащ Великой Волшебницы, сложил его и сунул в баул, где лежала королевская корона.

— Зачем мне это? — спросила Харамис, когда они вышли на улицу. К сожалению, она уже знала ответ на этот вопрос.

— Потому что отныне он принадлежит вам, Белая Дама. А теперь прощайте...

Поднявшийся ветер закрыл ей волосами лицо. Она подняла голову — в небе собирались облака. Завтра канун Праздника Трех Лун.

Хилуро вынырнул из-за туч и камнем упал вниз. Над самой верхушкой крепостной башни он расправил крылья и спланировал прямо к подъемному мосту.

Куда мы летим, Белая Дама?

— Не называй меня так,— тихо попросила Харамис.— Пока не называй...— уже совсем шепотом добавила она.

Принцесса влезла по крылу на спину гигантской птицы, пристроила кожаный сундучок, и Хилуро взмыл к облакам. 

Король Волтрик и Зеленый Голос стояли у парапета на верхней площадке главной наблюдательной башни. Густые облака висели так низко, что почти скрывали флагшток с развевающимся на нем знаменем Лаборнока. Казалось, рукой можно достать до стремительно несущейся над головами туманной завесы. Внизу, во внешнем дворе, и в узких городских переулках стояла гулкая, вязкая тишина.

Странное для полудня, для поры самой напряженной работы безмолвие! Только откуда-то справа доносились басовитые удары — кто-то размеренно колотил молотом по наковальне. Это постоянство, четкая последовательность ударов выводили из себя — никакой кузнец не может с такими интервалами стучать по заготовке. Словно кто-то нарочно созывал духов Тьмы потешиться, разгуляться в канун Праздника Трех Лун.

— Значит, завтра наступает этот мерзкий праздник? — спросил король и машинально передернул плечами. Его знобило, он поплотнее укутался в плащ,— Это в его честь побитые рувендиане увиливают от работы? Добрая половина населения и дворцовой прислуги заявили, что страдают от лихорадки и не могут встать с постели. Те же, кто вышел, бездельничают. Или на них на всех действительно напала слабость? Никто ничего не может поднять...

— Что-то витает в воздухе,— признался Голос.— Такое.:.— Он повертел пальцами.— Определенно, не пройдет и нескольких часов, как вновь разразится жуткая гроза.

— Я не о том,— фыркнул король.— Дураку ясно, что готовится какая-то гнусность. Мне казалось, ты в курсе, что за каша здесь заваривается, а ты мне все про бури рассказываешь.

Зеленый Голос пониже надвинул капюшон и, поклонившись, сказал:

— Ваше величество, скоро сюда должен прибыть всемогущий маг. Он обрисует вам ситуацию и ответит на все ваши вопросы. Мне самому мало что известно, но уверяю вас — ничего серьезного не случилось.