— Я тоже так считаю, — поддержал Президента министр обороны. — Это окажет нам содействие и в комплектовании состава специальной комиссии.
— Да, это так, — согласилась и Христина Кейс. — Нельзя забывать и то, что Ирак требует смягчить санкции и разрешить ему продавать нефть в гораздо больших объемах, чем это предусмотрено. Он апеллирует к соседним странам, ведет мощную пропагандистскую атаку, и кое-кто из руководителей арабских стран начинает давать трещину. Присутствие же наших сил в регионе будет способствовать принятию тех решений, на которые мы согласимся.
— Насколько реальны усилия Ирака в отношении снятия эмбарго? — спросил Президент.
Ответила госсекретарь:
— Франция ознакомила членов Совета Безопасности с предложениями о снятии с Ирака нефтяного эмбарго. Согласно французскому плану, с Багдада можно снять часть санкций, но только при условии жесткого контроля за использованием вырученных Ираком средств, которые должны быть израсходованы на приобретение продовольствия.
В кабинет неслышно вошел один из помощников Президента и, приблизившись к хозяину Белого дома, тихо произнес:
— Мистер Президент, звонит адвокат Андрис Джонсон. Он просит, чтобы приняли его по очень важному делу.
Президент взглянул на часы:
— Хорошо, скажите, что через час я могу его принять.
Помощник также неслышно вышел. Президент придвинул к себе блокнот, в котором делал заметки, и заговорил:
— Итак, подведем итоги. Первое, удар по Ираку не отменяем, а откладываем. Наши корабли, которые следуют к заливу, продолжают движение. Второе, Центральное разведывательное управление вместе с соответствующими структурами армии дружественных стран продолжают искать возможность уничтожить диктатора. Максимум через неделю я жду от вас, Джеймс, проект плана по выполнению этой задачи. Третье, миссис Кейс должна сделать все возможное, чтобы убедить другие страны, что США еще раз доказали не только свою приверженность миру, но и желание сделать все, чтобы не допустить боевых действий. В то же время, следует подчеркивать, что этот шаг — наша последняя уступка. Если Ирак не станет выполнять полностью свои обязательства, то удар последует мгновенно.
В заключение я хочу выразить благодарность государственному секретарю Христине Кейс за ее эффективную работу в ходе поездки в Европу и пожелать вам всем хорошо провести остаток выходного дня.
Когда Президент остался один, он сразу же вспомнил о просьбе адвоката Джонсона. Что уже могло случиться, что обычно неторопливый и флегматичный Андрис вдруг напросился на аудиенцию? В душе Макоули не сомневался: дело в его любовницах, и скорее всего, в Кэт Бредли. «Тогда не вовремя я приостановил удары по Ираку, — подумалось ему. — Десяток точных и эффективных попаданий ракет наверняка отвлекли бы народ от этого б…». Он нажал рубку и вызвал помощника. Это был высокий, лет тридцати, безукоризненно одетый джентельмен. Президент спросил:
— Сколько в приемной сотрудников?
— Шесть, мистер Президент.
— Распорядитесь, чтобы готов был автомобиль, через полтора-два часа я уеду в загородный дом, оставьте кого-либо одного, и все уходите домой. Сегодня же выходной, и мне не хотелось бы держать зря лишних людей.
— Будет исполнено, мистер Президент, если не возражаете, останется миссис Ева Мискури.
— А, эта новенькая блондинка? Кстати, откуда она?
— Так точно, мистер Президент. Миссис Мискури работает у нас всего вторую неделю. До этого она работала в левом крыле в департаменте анализа и информации. Прекрасно знает свои обязанности, к тому же владеет французским и русским языками.
— Хорошо, пусть она и останется, а всем остальным — гуд-бай.
Президент взглянул на часы, до прихода Джонсона оставалось почти двадцать минут, и он, нажав кнопку переговорного устройства с приемной, тут же услышал мелодичный и приятный голос:
— Слушаю, мистер Президент.
— Это вы, миссис Мискури?
— Да, мистер Президент.
— Принесите мне, пожалуйста, свежие газеты, но только не все. Возьмите, пожалуй, центральные.
Через минуту в кабинет вошла Мискури.
«Черт возьми, а она эффектная бабенка!» — невольно подумал Макоули.
Ева была чуть выше среднего роста, в костюме цвета морской волны, который плотно облегал ее красивую фигуру. Макоули подумал: «Размер груди номер три».
— Пожалуйста, мистер Президент, — и она протянула пять или шесть газет. — Может, вам приготовить кофе?
Глаза дамы, а на вид ей было лет двадцать шесть — двадцать семь, были большими и отливались голубовато-зеленоватым цветом. Президент не сдержался и пошутил:
— Миссис Ева, вы глаза, очевидно, подбирали под цвет костюма?
Девушка, явно смущаясь вниманием Президента, улыбнулась, обнажив прекрасные белые зубы:
— Скорее наоборот, мистер Президент, костюм — к цвету глаз. Не желаете чашечку кофе?
— Нет, спасибо. Я жду мистера Андриса Джонсона. Может, вместе с ним и выпьем кофе. Как он появится, пусть входит.
— Хорошо, мистер Президент. Мне можно идти?
— Да, да, конечно, — ответил Макоули и потянулся к газетам.
Когда миссис Мискури повернулась к нему спиной, он быстро осмотрел ее. Тонкая талия, пухленькая попка и безукоризненные, словно выточенные, ножки.
«Черт возьми! — воскликнул мысленно Президент, отводя глаза от уже подошедшей к дверям дамы. — И кто их только подбирает для работы рядом со мной? Может, специально, зная мою слабость к женщинам?
Он неожиданно спросил у дамы:
— Миссис Ева, вы замужем?
Она еще не успела скрыться за дверью, как Президента поразило то, что она, прежде чем ответить, возвратилась в кабинет, прикрыла дверь и только после этого ответила:
— Да, мистер Президент. Мой муж работает у мэра города Вашингтона. У нас есть сын, ему четыре года, — и только после этого она вышла из кабинета.
«Ишь ты, как четко знает, что разговаривать с открытой дверью в кабинет нельзя. А может, специально подобрали ее для получения информации? Хотя зачем это им? Все, что надо, они знают».
Джон Макоули взял одну газету и, прежде чем читать, пролистал ее, читая заголовки. Так и есть, даже «Вашингтон пост» нашла место для Кэт Бредли. Он пробежал глазами небольшую статью «Кэт Бредли имеет претензии к Президенту Соединенных Штатов Америки». Набор обвинений обычный. Любила, спала, обидел…
— К черту! — громко произнес Президент и, швырнув газету на стол, грязно выругался.
Через несколько секунд в динамике послышался голос Евы:
— Мистер Президент, прибыл мистер Андрис Джонсон.
— Пусть входит, — ответил он и, поднявшись из-за стола, направился к дверям, которые как раз в этот момент раскрылись.
В них появился Андрис Джонсон.
Они поздоровались и присели в мягкие кресла у низкого столика.
— Когда я узнал, что вы в Белом доме, то решил сразу же встретиться и обсудить ситуацию. Если ты обратил внимание, сегодня почти все газеты сразу о двух твоих бывших подружках написали.
— Да, в одной из газет я уже увидел информацию о Кэт Бредли.
— Это та самая репортер новостей телекомпании КАРК в Литл-Роке. В какой газете ты это читал?
— В «Вашингтон пост».
— Там же есть и статья об Илоне Сталлер, которая утверждает, что более двадцати лет назад, когда ей было тридцать пять лет и она работала медсестрой в штате Арканзас, ты ее изнасиловал. В статье она называет фамилию своей подруги Нормы Роджерс. Вторая мадам — Кэт Бредли — во всех вашингтонских газетах красочно описывает, как ты ее трахнул первый раз, убедил, что от тебя она не забеременеет, а когда это все-таки случилось, то понудил ее сделать аборт. Ну и потом, как говорится, смылся. Очень жалобно и зло пишет, стерва.
— Мы же это ожидали. Не зря же и фонд создали, на счет которого, как мне недавно говорил Беймс, уже поступили большие суммы.
— Да, это так. Но меня настораживает особая активность прокурора Гордона. Он не только объединил свои усилия с фондом, который возглавляет эта стерва Элизабет Богарт, но и, что самое неприятное, с твоим давним врагом — судьей Джимом Баррет, друг которого Пруден-младший — редактор «Вашингтон таймс». Это он постарался, чтобы возню вокруг тебя и этих стервоз начали как можно больше газет. Вчера и сегодня большинство вашингтонских газет подняли шум. Возможно, они что-то пронюхали о предстоящей атаке на Ирак. Почти в каждой статье содержится намек на то, что Президент ради того, чтобы погасить скандал, отвлечь от него внимание общественности, идет на войну с Ираком.
