— Машина и охрана готовы.

— Ну что ж, тогда поехали. Роза, садитесь со мной в машину, а вы, Морис, поезжайте в другой.

— Хорошо, миссис, — с легким поклоном ответил Морис и спросил: — Разрешите ваши вещи положить в машину?

— Да, будьте добры, распорядитесь, а я пока сделаю пару звонков.

Сара направилась в свой рабочий кабинет и в первую очередь позвонила супругу и сообщила о своей поездке. Президент ответил:

— Да, помню. Я собирался сегодня вечером вылететь на встречу с нашими парнями. Но придется вылет отложить на пару дней.

— Куда ты хочешь лететь?

— В район Персидского залива. Надо обязательно повстречаться с теми парнями, которые ведут боевые действия против Саддама.

— Когда ты полетишь?

— Через два дня.

Пожелав друг другу счастливого пути, они закончили разговор. После этого Сара сделала еще несколько звонков и вышла к машинам. Не прошло и пяти минут, как кортеж из трех автомашин двинутся в дальнюю дорогу.

Лимузин супруги Президента — огромный бронированный «кадиллак» — был оборудован лучшим образом: к услугам хозяйки были и телевизор, и магнитофоны, и все виды связи. Сразу же за спинками передних сидений стояла перегородка с поднимающимся стеклом, что позволяло хозяйке вести разговоры по телефону или же с попутчиком, который мог оказаться с ней на заднем сиденье, скорее похожим на мягкий диван, без опасений, что ее разговоры могут быть услышаны сидевшими впереди людьми. Сара посадила рядом с собой Розу. Как только кортеж выехал на трассу, ведущую к Нью-Йорку, Роза стала докладывать супруге Президента новости. Первая из них была неприятной. Та, старательно подбирая слова помягче, сказала:

— Ваши братья Тони и Хью собрались развернуть выгодный бизнес — производство и экспорт грецкого ореха.

— Да, да, они мне говорили об этом, — кивнула Сара и вдруг подумала: «А что, если с братьями поговорить о Хаммере? Хотя нет, не буду впутывать их в это дело».

— Они решили выделить 118 миллионов долларов для инвестиции в ближайшие шесть лет в совместное предприятие «Арго интернэшнл» в Аджарии — автономной республике Грузии, — продолжила доклад Роза. — Но не учли одного обстоятельства.

— Какого?

— Они выбрали партнера, который неприемлем для Президента Грузии.

— У аджарского Президента острые политические разногласия с Президентом Грузии. Ситуация усугубляется еще и тем, что политический оппонент грузинского Президента, по данным наших спецслужб, связан с крупным мафиози Григорием Луганским. У Президента нашей страны есть основания избегать любых ассоциаций с Луганским. Дело в том, что в 1993 году мистер Макоули на обеде в честь спонсоров демократической партии пожимал Луганскому руку, а в 1995 году Григорию Луганскому было отказано во въезде в США на основании информации о его преступной деятельности. Ваши братья месяц назад нанесли первый визит в Аджарию. Они хотели лететь прямиком в Батуми — столицу Аджарии, но Тбилиси дал понять Вашингтону, что было бы правильно заехать и в столицу Грузии. Представители государственного департамента США дали соответствующий совет Тони и Хью, и они посетили Тбилиси, где получили аудиенцию у Президента Грузии, но затем побывали и в Батуми. Там они объявили об ореховом проекте и сразу же направились в Италию на крестины внука аджарского Президента. Тони стал крестным отцом, что прозвучало двусмысленно в свете звучавших обвинений.

Для заключения сделки Тони и Хью на прошлой неделе опять собрались в места произрастания грецкого ореха, который на американском рынке является дорогим товаром. Советник мистера Макоули по национальной безопасности попытался отговорить ваших братьев отказаться от этого проекта, но они публично заявили, что недоказанным обвинениям не верят и что у них нет причин верить всяким слухам, и привели пример с Хаммером, который хотел оклеветать вас и получил за это по заслугам.

— Вот засранцы! — вспыхнула Сара. — Как только возвратимся из поездки, напомните мне, я с ними как следует поговорю.

— Хорошо, — однозначно сказала Роза и продолжила: — Президент Аджарии использовал сделку с вашими братьями, чтобы придать этим отношениям вид поддержки, которую оказывает ему администрация Президента Соединенных Штатов. Мистер Макоули, узнав об этом, распорядился, чтобы сотрудники спецслужб представили Тони и Хью доказательства, что Григорий Луганский мафиози, что и было сделано. И вот сегодня адвокат ваших братьев сделал заявление о том, что сделка расторгнута, так как Тони и Хью не хотят нанести какой-либо ущерб администрации.

— Так что, вопрос закрыт?

— Думаю, что да.

— Ну, и слава Богу! Не хватало мне еще и этой проблемы. Сейчас нам, как никогда, надо быть настороже. Вы слышали, конечно, об инциденте с нашим обедом в ресторанчике города Альбион?

— Да, конечно. Я же была там с вами.

— Видите, как этот случай раздули?

— Что поделаешь — это же предвыборная борьба. Кстати, я хочу сообщить вам еще одну новость. Дело в том, что наш основной соперник — мэр Нью-Йорка — оказался смертельно болен.

— Как болен?! Что с ним?

— У него рак простаты, и теперь ему предстоит длительный курс лечения. Его имидж стал стремительно падать. К этому следует добавить, что мэр решил развестись с женой, с которой прожил вместе шестнадцать лет.

— Уже объявлено об этих обстоятельствах?

— Нет еще. Руководители вашего предвыборного штаба хотят обсудить эти вопросы с вами и ждут с нетерпением вашего приезда.

— Вы правы, Роза, здесь есть что обсудить. К тому же мы уже прибыли, — и Сара пальцем указала вперед, где у стоянки для отдыха стояло около десятка автомашин и большая группа людей.

Это и был сотый километр, где кандидата в сенаторы — Сару Макоули — дожидались члены ее предвыборного штаба и друзья.

Во вторник утром Президенту свои люди доложили, что специальный прокурор Гордон достиг договоренности с судом о слушании дела по иску Мерлин Биделл.

Макоули поручил адвокату Джонсону постараться выяснить, когда следует ждать повестку в суд. Джонсон прибыл к Президенту на следующий день. Макоули как раз был один, и у него нашлось несколько минут, чтобы побеседовать с другом с глазу на глаз. Джонсон, понимая, что Президент чертовски занят и необходимо беречь буквально каждую минуту, сразу же перешел к делу.

— Мне кажется, Джон, что для нас настало самое тяжелое время. Мы уже на все сто процентов знаем план Гордона. Он один за другим наносит нам два удара в виде судебных слушаний по искам Мерлин Биделл и Беллы Крипас, а затем сразу же начинает главное сражение за объявление импичмента.

— А член в задницу не хочет получить этот пес?! — зло воскликнул Макоули.

— Он не только этого заслуживает. В старые добрые времена он давно бы уже числился в розыске как без вести пропавший или спокойненько почивал в бозе после случайной драки или автомобильной катастрофы. Но, увы! По вине наших президентов они стали не только прозрачными для общества, но и каждый их шаг стал предметом обсуждения любого человека — от бомжа на берегах Потомака до кухонной хозяйки и подпольной проститутки.

— Да, ты прав. Мы живем в других условиях, когда Президент страны может быть унижен и обвинен любым человеком, который называет себя налогоплательщиком.

— Честно говоря, мне иногда становится страшно за страну, где все воспитание детей сводится к неприемлемости полов и доказыванию, что любое, пусть бредовое обвинение в расовой нелюбви, заканчивается бредовыми судебными и административными преследованиями.

И вдруг Президента словно прорвало:

— Да, да! С большим трудом американцы, взрослея, выздоравливают от такого воспитания. Но излечиваются не до конца и продолжают жить в плену дурацких иллюзий и, главное, продолжают калечить детей, прикрывая им руками глаза и нарабатывая будущие неврозы и комплексы. Посмотри, как активно помогают нравственному оскоплению науки феминистки, которые выхолащивают из себя все сексуальное. Они игнорируют даже то, что Господь создал мужчину и женщину, чтобы они могли производить на свет себе подобных.