— Видел и скажу тебе, только между нами. Понимаешь?

— Конечно.

— У Сары Макоули в Нью-Йорке был любовник. Он очень похож на того, кого изобразили на фотороботе.

— А почему был? Она разошлась с ним?

Гордон хмуро улыбнулся:

— Если бы… Видишь ли, сразу же после опубликования фоторобота в газетах, в том числе нью-йоркских, он совершенно неожиданно погиб в автомобильной катастрофе.

— Ты так говоришь, что можно подумать о том, что катастрофа специально подстроена.

— Ты права, дорогая, — и Гордон полез целоваться, но Барбара предложила:

— Ты перекуси, а то опьянеешь. Хочешь, я приготовлю кофе?

— О да! Кофе выпью с удовольствием.

— Хорошо, я сейчас.

Сара, прихватив сумочку, направилась на кухню, которая находилась в противоположной стороне дома. Включив кофеварку, она быстро набрала номер телефона Линдрос. Та ответила сразу же:

— Элеонора, где вы поставили свои игрушки?

Линдрес рассмеялась:

— Беспокоишься, что зря стараешься? Не волнуйся, все, что надо, находится там, где вы находитесь сейчас, и в спальне. Так что концерт можешь давать, где хочешь.

— А на сколько рассчитана работа аппаратуры?

— На шесть часов.

— Ого, но на столько я сама не рассчитана, — пошутила Барбара и добавила, — да и аппарат напарника не продержится столько.

Посмеявшись, они прервали беседу, а Барбара, приготовив кофе, возвратилась к Гордону. Пока она устраивалась на диване, успела заметить, какой страстью сверкали глаза спецпрокурора.

— Сначала ответь на мой вопрос, который я задала тебе в кабинете.

— Какой вопрос?

— Ты этим купил пленки у Анджелы Мор?

— Что ты! Мне эта пленка обошлась в сорок тысяч баксов. По две тысячи за кассету.

— Я слышала, что за большие деньги нашли человека, который начал давать показания в отношении убийцы Майкла Хаммера. Так ли это?

— А почему это тебя интересует, дорогая? — спросил Гордон, запуская руку под юбку.

— Томас, ты что, забыл, что Хаммер мой клиент? Несмотря на то, что мы с ним проиграли, в душе я надеялась, что раскрытие тайны впереди. Я почти была уверена, что у него были какие-то близкие отношения с первой леди…

— А я был уверен на все сто процентов. Просто обстоятельства были сильнее нас. Когда Хаммер позвонил мне последний раз, я понял, что он нашел доказательства своим заявлениям.

— Но ты опять ушел от ответа на мой вопрос…

— Нет, дорогая. Я не думаю, что агенты ФБР пошли на то, чтобы за деньги купить лжесвидетеля. Они установили таксиста, который возил, скорее всего, киллера. Он описал внешность, одежду и, главное, лицо убийцы, а посетители и бармен смогли рассказать о фигуре и одежде преступника, что полностью совпадало с показаниями таксиста. На основании этих рассказов агенты ФБР смогли создать фоторобот убийцы. А теперь, дорогая, раскрой пошире рот. То, что я тебе сейчас скажу, ты должна проглотить и никогда нигде не говорить. Обещаешь?

При этих словах рука Гордона даже перестала скользить вверх по обнаженному бедру Барбары.

Она кивнула головой:

— Хорошо, Томас, я проглочу все, что ты мне скажешь. Смотри только, чтобы ты сам где-нибудь не разболтал эту тайну. Да и тайна ли это?

— Я тебе доверяю так же, как и себе. Слушай. Дело в том, что убийца Майкла Хаммера очень похож, как я уже говорил, на друга и любовника Сары Макоули Джо Сольдо. Он — владелец ресторанов в Нью-Йорке, очень богатый и не одну ночку провел с женой Президента. Неплохо, правда?

— Мне что-то не верится, — с сожалением покачала головой Барбара, — какой-то владелец ресторана и первая леди государства. Что-то не так.

— Джо Сольдо входил в предвыборный штаб Сары Макоули. Он организовывал ей предвыборные собрания, шоу, банкеты с приглашениями тысяч гостей. А теперь не менее важное сообщение: повторяю, как только газеты опубликовали фоторобот убийцы, через полутора суток Джо Сольдо при весьма загадочных обстоятельствах погиб в автомобильной катастрофе. Причем огромный грузовик, ехавший навстречу, вдруг пересек разделительную полосу движения и врезался в «форд» Сольдо, который вместе с водителем был буквально раздавлен. И еще одно обстоятельство. Накануне столкновения грузовик был угнан со стоянки недалеко от Нью-Йорка. Он два часа находился на трассе, и полиция почему-то не обращала на него внимания.

— И что, водитель грузовика после столкновения уцелел и сбежал?

— Именно так. Никто даже примет его не знает. Так могли сработать только спецслужбы. Тебе не страшно, что ты посвящена в эту тайну?

— Если ты не шутишь, то это действительно детективная история. Томас, а как же таксист? Ему ничего не угрожает?

— По-моему, нет. Сольдо — единственный, кто видел Дональда Кинга.

— Кинг — это таксист?

— О черт, я проговорился! — вскрикнул Гордон и приложил палец к губам. — Ты это должна хранить в тайне, еще лучше — забудь его фамилию.

— Да брось! Нужен мне он. Я переживаю за тебя. Ты обладаешь очень важной информацией…

— Ты думаешь, что и на меня могут поднять руку?

— Томас, я просто боюсь за тебя.

— Ну, тогда добавь мне сил и храбрости! — воскликнул Гордон и опрокинул Барбару на спину.

Война с Югославией длилась уже десять дней. Надежды Макоули, что Милошевич и его вооруженные силы капитулируют после первых же трех−пяти дней атак, не оправдались. Югославам каким-то чудом удавалось беречь свою технику и личный состав. И когда в завязавшемся ночном бою американским и английским пилотам удалось сбить по одному югославскому самолету, пропаганда НАТО подала это как чуть ли не выигрыш сражения стратегического масштаба. Аналитики и военные эксперты не скрывали своего разочарования. Особенно шумную критику Объединенных сил НАТО вызвало сообщение, что за первые десять дней югославская противовоздушная оборона сбила четыре натовских самолета, десять беспилотных самолетов и около ста крылатых ракет.

Президент Макоули вызвал министра обороны для доклада.

Кевин прибыл в «кризисный» кабинет далеко не в лучшем состоянии. Достаточно было одного взгляда на его усталое лицо, мешки под глазами и мрачные глаза, чтобы понять, что далеко не все идет гладко. Да и Кевин не скрывал от своего главнокомандующего ничего. Он, сидя рядом с Президентом и просматривая изображения на мониторе, чуть охрипшим голосом докладывал:

— Мы уже не сомневаемся, что в штабе НАТО или министерствах обороны стран союзников имеются югославские информаторы. Стоит нам спланировать удары по конкретным точкам ПВО, местам расположения боевой техники, как буквально за несколько часов до ударов средства ПВО меняют дислокацию, а другая техника убирается в новые места. Согласно вашему приказу, мы спланировали удары по всем мостам Белграда. И что вы думаете? Уже с вечера все мосты были забиты людьми. Сотни тысяч белградцев вышли на эти мосты и стояли до утра. Нам пришлось давать отбой самолетам, идущим на цель, и направлять их удары по другим объектам, что вызвало незапланированные жертвы среди мирного населения. Где-то в наших штабах сидит надежно законспирированный «крот» и предупреждает югославов о планах командования силами НАТО.

— Скажи мне, Альберт, честно, — глядя в глаза министру, произнес Президент, — что удалось уничтожить в Югославии?

Кевин некоторое время молча обдумывал ответ, а затем сказал:

— Джон, я тебе никогда не врал.

Макоули положил руку на его плечо.

— Извини, Альберт, но я ни в чем тебя не подозреваю. Просто я хочу знать все, что происходит на самом деле. Ты сам понимаешь, насколько это для меня важно. Суд продолжается, почти каждый день я или мои адвокаты вынуждены отбиваться от яростных наскоков прокурора Гордона и судей-республиканцев. Одна моя ошибка в Югославии может стать для меня роковой.

— Я понимаю, Джон. Лично я верю в то, что силы НАТО сбили четыре-пять самолетов противника, уничтожили четыре ракетно-зенитные установки и два танка. Потери в живой силе югославов — не более шестидесяти — семидесяти человек.