Англичане пользовались этим судном как вспомогательным крейсером. К тому же оно было хорошо замаскированной ловушкой для подводных лодок. Как и на всех английских военных кораблях, на этом судне каждое воскресенье утром перед обычным богослужением игрался большой сбор. На этот раз воскресенье совпало с религиозным праздником, и из-за этого инсценировка паники была разыграна не совсем по расписанию. И когда судно в результате первых попаданий торпед сильно накренилось, в суматохе за борт бросились не только «замызганные» матросы, но и некоторые моряки военной команды. А они должны были оставаться на корабле до последнего момента. Правда, часть этих матросов продолжала оставаться на борту и могла бы выполнить свою задачу: ведь судно приняло нормальное положение. Но командир лодки был опытным подводником: лодка не всплыла и не стала обстреливать «оставленное» судно из орудия. Гесслер предпочел выстрелить по врагу последней дорогостоящей торпедой.

Все суда-ловушки обычно ждали момента всплытия подводной лодки. Потопленная ловушка этого не дождалась.

…Вот уже четвертые сутки находится в море подводная лодка, вышедшая из Лориана с базы 2–й флотилии немецкого подводного флота, оснащенная для длительных действий на Южном морском театре. Командиром корабля перед самым выходом его в море был назначен молодой офицер, только что закончивший учебу на командных курсах. Он уже служил на этой лодке, но в должности первого вахтенного офицера.

Итак, подводная лодка «U–124» «IX–C» серии проходит в 500 милях к юго-западу от Ирландии. Видимость удовлетворительная, хотя горизонт виден не очень хорошо. Ветер юго-восточный, 3–4 балла. Раннее утро. Вахтенный офицер докладывает командиру, что по корме замечены дымы.

Командир «U–124» капитан-лейтенант Мор тотчас же появляется на мостике и приказывает изменить курс и увеличить скорость. На повышенной скорости лодка подходит к западной стороне полосы дыма. Конвой! Вот уже можно различить пять транспортов, идущих на юг. Впереди-эсминец в качестве «расчищающего», сзади справа-по меньшей мере корвет в охранении конвоя.

Видимость ухудшается. К полудню дымка над морем становится плотнее. Мор все чаще появляется на мостике и непрерывно пеленгует конвой. Командир осторожен: держится вне поля зрения противника, следя в бинокль лишь за верхушками мачт на горизонте. Как только мачта вырастает, Мор уводит лодку в сторону. Теперь он намеревается зайти в хвост конвоя, в более темную восточную часть горизонта. Неожиданно эсминец, прочесывая район, оказывается так близко от лодки, что она едва успевает скрыться в северо-западном направлении, не погружаясь, ибо иначе легко потерять контакт.

Контуры конвоя исчезают. Вокруг-только неспокойное море. Но через какое-то время на большой скорости возвращается эсминец. А лодка тем временем уже отстала от конвоя и не знает, куда он повернул.

Мор берет курс на предполагаемое направление конвоя. Через час лодка устанавливает с ним контакт. В бинокль снова можно различить полосу дыма и верхушки мачт.

Вскоре удается определить, что конвой следует на повышенной скорости. Командир лодки решает остаться на западной стороне и попытаться атаковать противника с наступлением темноты.

Неожиданно в воздухе показывается самолет. Это-одномоторный моноплан на поплавках, видимо катапультированный с одного из транспортов.

— Боевая тревога!

Вахта скатывается с мостика через люк в рубку, и лодка с шумом уходит под воду.

Однако вокруг по-прежнему тихо. Бомб самолет не сбрасывает. Очевидно, летчик не заметил немецкую подводную лодку.

Лодка всплывает на перископную глубину. Мор тщательно наблюдает в перископ. Никого нет!

— К всплытию!

Туман все сильнее застилает горизонт. Лодка находится теперь уже позади невидимого сейчас конвоя. На северо-западе в тумане-мигание сигнального прожектора. Туда же только что направился и эсминец. А что если самолет вновь появится?

Мор старается не терять контакта с кораблями эскорта, которые охраняют конвой с кормовых курсовых углов. Однако из-за плохой видимости и часто меняющегося курса конвоя контакт временами нарушается и его приходится восстанавливать заново.

Над спокойным морем спускаются сумерки.

Но где же верхушки мачт? Ведь надо же им исчезнуть именно с наступлением сумерек, в самый критический момент, когда как раз надо держаться возможно ближе к конвою, чтобы окончательно не потерять его! Очевидно, конвой изменил курс. Возможно, что и на этот раз будет применен тот же обманный маневр, которым противник часто и не без успеха пользуется с наступлением темноты.

Командир приказывает лечь на новый курс.

Около десяти часов вечера, перед самым наступлением темноты, впереди снова замечены транспорты.

«А у «старика» есть таки нюх!»-думает на мостике вахтенный офицер, уже переставший было верить в успех. Офицер приказывает доложить об этом командиру, и тот немедленно появляется наверху.

Из-за низко нависших облаков становится темно. По правому борту от подводной лодки-восемь транспортов, впереди них корвет, позади-эсминец.

Облака затягивают все небо, но зыбь уменьшилась и ветер постепенно стихает. Вода сильно фосфоресцирует. В Бискайском заливе такое свечение-обычное явление.

Видимость все более ухудшается и лодка на повышенной скорости приближается к транспортам конвоя. Подобно стаду, они следуют теперь ближе друг к другу, чем днем. Мирная, полная безмятежного спокойствия картина! Кажется, что в конвое никто и не подозревает, что враг совсем близко и только ждет подходящего момента для нанесения удара. Но для этого пока еще недостаточно темно.

В 23.30 Мор начинает атаку. С дистанции около 600 метров от корвета, находящегося в завесе охранения конвоя, лодка прорывается в середину конвоя и выстреливает первую торпеду в транспорт тоннажем около 5000 тонн. Через две минуты после этого выстреливается вторая-по танкеру примерно в 8000 тонн.

Вскоре ночную тишину нарушил первый оглушительный взрыв. Третья торпеда выпускается по самому крупному силуэту-танкеру в 10000 тонн. Раздается мощный взрыв второй торпеды. Громадный водяной столб вздымается у самого борта первого танкера, высоко возвышаясь над ярко освещенной трубой судна.

Мор уводит лодку в сторону. Раздается третий взрыв. Итого три попадания, в том числе в самый крупный танкер.

Сигнальщик на корме получает приказание не терять из виду во время отхода лодки торпедированные суда. Он должен удостовериться в том, что суда действительно потоплены. Впрочем, транспорта, который был атакован первым, уже не видно. На кораблях и судах конвоя объявлена тревога. Корабли охранения открывают стрельбу осветительными снарядами. «Многие из них не взрываются»-с удовлетворением отмечает про себя Мор, однако временами снаряды довольно ярко освещают место боевых действий. При таком колеблющемся и моментами совсем затухающем освещении, конечно, нелегко обнаружить немецкую подводную лодку. На расстоянии всего 1000 метров от следовавшего позади конвоя эсминца Мору удается направить лодку в западном направлении. Затонул ли за это время первый атакованный транспорт?

Из темноты западной части горизонта удобно держать в поле зрения охранение конвоя, выделяющееся на более светлом фоне неба на востоке. Итак, уничтожены если не три, то по меньшей мере два транспорта из восьми судов конвоя.

Теперь остается только терпеливо выжидать, пока вокруг снова станет спокойно и достаточно темно.

Где-то на севере глухо рвутся глубинные бомбы. «Это, вероятно, в наш адрес!»-говорят между собой подводники. Видимо, противник сбрасывает их для устрашения или ошибочно принимает за немецкую лодку что-то другое, может быть, плавающие на поверхности обломки затонувшего судна.

Конвой уходит на восток.

Мор вовремя замечает изменение курса и устремляется вслед за исчезающими силуэтами.

— На западе стрельба осветительными снарядами!-докладывает сигнальщик.