В 1940 году было решено построить заново и частично переоборудовать десять таких лодок-танкеров и выслать их в районы боевых действий для снабжения подводных лодок. Прием топлива с подводных танкеров был возможен на ходу и даже при нахождении лодок под водой, если заранее присоединялся соответствующий шланг.

Радиус действий боевой подводной лодки «VII–C» серии в нормальных условиях составлял около 7000 миль. Если такая лодка находилась далеко от базы, например у берегов Америки, то для ведения боевых действий у нее оставалось очень немного времени. Большую часть своего запаса топлива такая подводная лодка даже при экономической скорости хода расходовала на переход в район действий и на возвращение в базу. С появлением лодок-танкеров положение коренным образом изменилось. Подводные лодки могли дольше оставаться в районе боевых действий, и это увеличивало их боевую ценность.

Когда из-за усилившейся противолодочной обороны эффективность действий немецких подводных лодок у восточного побережья США постепенно стала снижаться, организация снабжения боевых лодок с помощью подводных танкеров позволила перенести их действия в еще более удаленные районы, где легче было рассчитывать на успех. Ведь в конце концов неважно было, где именно наносится удар по судоходству противника. Однако и в этих удаленных районах пришлось столкнуться с новой и весьма серьезной проблемой. В начале войны было сравнительно нетрудно перехватывать транспорты противника на оживленных коммуникациях вблизи Британских островов. Позднее в течение некоторого времени такое же положение сохранялось и у побережья Северной Америки. Однако подводные лодки, действовавшие на значительных расстояниях от своих баз, обладали недостаточными возможностями, чтобы обеспечивать эффективную разведку и наблюдение в заданном районе. Поэтому возникла необходимость высылки на пути предполагаемых маршрутов конвоев некоторого числа подводных лодок для разведывательных целей. Но и в этом случае в условиях ограниченной видимости с невысокого мостика лодки отдельные квадраты, в пределах которых производилось патрулирование, оказывались слишком обширными, и каждая из лодок могла вести наблюдение лишь в узкой полосе океана. Именно эти причины и заставили изыскивать какие-то новые пути для обеспечения более успешных боевых действий подводных лодок.

С целью увеличения горизонта видимости с подводной лодки при нахождении ее в надводном положении делались попытки поднимать наблюдателя в специальной люльке, прикреплявшейся к трубе перископа. Однако этот способ наблюдения был возможен только в тех районах, где самолеты противника появлялись редко, так как пользование люлькой сильно задерживало погружение лодки в случае опасности. Затем для целей наблюдения был предложен и вскоре испробован воздушный змей, который запускался с использованием встречного ветра на ходу лодки. Такой змей поднимал одного человека. Однако и этот способ наблюдения почти повсюду представлял большую опасность из-за авиации противника. Этот метод наблюдения получил название «трясогузка» и применялся в отдельных случаях только в Южной Атлантике. Сведения, содержащиеся в послевоенной литературе, позволяют полагать, что бывшие противники Германии использовали и развили эту идею.

По-настоящему эффективной разведка могла стать только в том случае, если бы она осуществлялась собственными самолетами, которые базировались бы на авианосцах. Но это было возможно только в условиях господства на море.

Подводная лодка-основное оружие того, кто является более слабым на море[17]. Поэтому немецкому командованию не оставалось ничего другого, как сосредоточивать в группы возможно большее число лодок и управлять ими по радио, пока будет обнаружен конвой. Кроме этих групп в действия против конвоя могли вступать и отдельные лодки, подтянутые в соответствующий район и выполнявшие до того другие задания.

Периоды полного радиомолчания подводных лодок имели целью помешать противнику заблаговременно обнаружить такие сосредоточения и перевести конвой на другой маршрут. Но противник точно пеленговал даже те короткие сигналы, которые передавали подводные лодки. Приходилось не считаться с трудностями и направлять подводные лодки в удаленные районы, где противолодочная оборона еще не была такой сильной, как в Северной Атлантике, и особенно вблизи вражеского побережья.

Теперь подводные лодки стали доходить не только до Фритауна. Они стали появляться в водах Южной Америки и Южной Африки (у Кейптауна), а вскоре и в районах восточного побережья Африки вплоть до Мозамбикского пролива, где образовывались новые узлы морских сообщений противника. Наконец подводные лодки проникли в воды Индийского океана и даже в Аравийское море, где пытались перехватывать суда, следовавшие из Средиземного моря. Союз с Японией позволил создать собственную базу снабжения в Пенанге (полуостров Малакка).

Вначале основной целью действий подводных лодок в удаленных районах было стремление распылить силы противника. Имелось в виду рассредоточить силы его противолодочной обороны, вынуждая к усилению охранения на всех морях и отвлечению крупных сил для охранения транспортов. Все это, вместе взятое, осложняло и задерживало доставку грузов, создавало условия, облегчавшие действия немецких подводных лодок в Атлантике, а также помогало японскому подводному флоту усилить свою деятельность. Задача была одна-нарушение морского судоходства союзников. Такое взаимодействие с подводным флотом Японии не следует, однако, понимать, как тактическое или оперативное, так как о совместных действиях не могло быть и речи.

Между тем перелом в подводной войне наступил уже давно. С конца весны 1942 года, и особенно начиная с июня, от командиров немецких подводных лодок стали все чаще поступать донесения о явлениях, показавшихся сначала странными. Командиры лодок сообщали, например, что ночью в Бискайском заливе во время зарядки подводными лодками аккумуляторов внезапно появлялись самолеты противника. Они освещали подводные лодки прожекторами и тут же начинали бомбить их. Видимо, авиация противника знала местонахождение тех или иных лодок.

Количество немецких лодок, погибавших в Бискайском заливе при выходе в боевой поход и при возвращении, увеличивалось с ужасающей быстротой. В чем заключалась причина этих явлений, оставалось пока неизвестным.

Вскоре немецкое командование пришло к убеждению, что противник обнаруживает подводные лодки с помощью радиолокатора, которым снабжены английские самолеты. Сначала англичане усовершенствовали метод сбрасывания глубинных бомб путем принятия на вооружение нового бомбомета «Хеджехог», причинившего лодкам немало неприятностей. А теперь противник ввел, по-видимому, и на самолетах более компактный тип радиолокатора, который был автоматически связан с прожектором «Li»[18]. Сам по себе радиолокатор не представлял ничего нового для немецкого флота. Он уже использовался на крупных кораблях. На первых порах англичане снабдили новой техникой несколько бомбардировщиков типа «Веллингтон», патрулировавших в Бискайском заливе только ночью. Затем новой радиолокационной аппаратурой были оснащены также самолеты «Либерейтор» и «Каталина», а позднее другие машины. Англичане получили, таким образом, возможность обнаруживать и уничтожать немецкие подводные лодки даже при отсутствии видимости, в туман и ночью, то есть в условиях, когда эти лодки чувствовали себя в относительной безопасности.

Новый тип радиолокатора и почти одновременно принятое на вооружение сильное взрывчатое вещество «Торпекс» для глубинных и авиационных бомб позволили Англии круглосуточно и эффективно охотиться за немецкими подводными лодками.