Но вернемся в 1984 год, когда разведчиков из групп глубокого прикрытия было всего около трех тысяч. Чем они занимались? Зачем вообще нужно столько разведчиков, нацеленных на долговременную работу? Первое, что они делали, – это собирали так называемую «индикаторную» информацию, то есть любые сведения в самых разных областях. Имея такую информацию, можно с большой долей вероятности прогнозировать развитие событий. И наконец, самая главная задача – знакомиться с большим количеством людей, непосредственно или через которых можно проникнуть в государственные органы, как можно ближе к вершинам власти. Формировать «на вырост», в упреждающем порядке так называемую «агентуру влияния».
Кто такие «агенты влияния»?
В число тайных операций спецслужб издавна входят и акции влияния, занимая в них немаловажное место. Это акции, в которых нужные действия производятся не руками американских разведчиков, а руками их местных союзников, более или менее отдающих себе отчет в том, что они делают. Агенты влияния существовали всегда. В чистом виде это агент, от которого не требуют, чтобы он фотографировал документы, или брал пробы грунта возле заводского забора, или совершал диверсии. От него требуется только одно – находясь на своем месте, делать все возможное, чтобы в стране проводилась политика, выгодная его хозяевам. Вот и все.
Что такое хороший агент влияния, можно показать на примере представителя Министерства финансов Россиийской империи в Париже в начале XX века, банкира Рафаловича. Его связи и друзья во французской прессе обходились России в 200 тысяч рублей ежегодно. Но зато, пользуясь этими связями, он добивался миллионных кредитов на чрезвычайно выгодных условиях. Тогда свыше четверти французских внешних кредитов приходилось на Россию. И дипломатов не высылали.
Эти агенты не приобретаются голой вербовкой. Их воспитывают долго, упорно, ненавязчиво, их обхаживают и прикармливают в полном соответствии с народной мудростью, что «чей хлеб ем, того и песню пою». Иной раз людей откровенно покупают, но нередко и используют втемную. По большому счету, и гарвардский консультант из русских «прорабов перестройки», и какой-нибудь марширующий с плакатиком на демократическом митинге инженер – оба являются агентами влияния, но один получает немалые деньги за лекции, изданные за границей книги, а то и напрямую, другого же просто используют, и в качестве награды за свою деятельность он имеет лишь моральное удовлетворение.
Михаил Любимов в своем чрезвычайно изысканном и запутанном эссе «Морж, плотник и агенты влияния» обозначил роль этих людей в том, что произошло в Советском Союзе. «Мы еще, увы, не воздали должное западной демократии и ее «агентам влияния» в ЦК КПСС и других ведомствах, которые, виртуозно прикрываясь идеями Маркса – Ленина и качая на руках не блещущих интеллектом вождей, стягивали партию с безжизненных скал большевизма в долины цивилизации. Это они, многоопытные «кроты», подъели корни у партии, это они придумали все эти «хельсинкские процессы» и навязали их лидерам, развесившим уши от счастья прослыть миролюбцами, но кожей чувствовавшим, что все эти «корзины» и «права человека» до добра не доведут. И не довели, все закончилось перестройкой».[256]
Подготовка этих кадров была чрезвычайно проста. В конце 80-х – начале 90-х годов широкое распространение получила, например, «учеба» или «стажировка» молодых советских политиков, профсоюзных работников, бизнесменов, студентов за рубежом. Для более опытных и власть имущих практиковались поездки для «обмена опытом». Во многих случаях за этими поездками стояла вербовка – иногда вербовка агентов, а иногда просто сторонников «западного образа жизни», которые, вернувшись домой, усердно и бесплатно проводили нужную для США политику.
«Как-то в один из приездов в Москву бывшие американские разведчики в пылу откровенности за ужином в подвальном ресторанчике на Остоженке бросили неосторожную фразу.
– Вы хорошие парни, ребята. Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы имеете право гордиться. Даже ваши поражения демонстрировали мощь вашей разведки. Но придет время, и вы ахнете, если это будет рассекречено, какую агентуру имели ЦРУ и госдепартамент у вас наверху».[257]
Джордж Сорос, «открыватель» закрытых обществ
Как начинались перестройки и кто их начинал, можно проследить на примере деятельности знаменитого фонда Сороса. Джордж Сорос образовал свой фонд в начале 80-х и назвал его Фондом открытого общества. В качестве целей он декларировал: поддерживать стабильность «открытых» обществ и открывать «закрытые». О деятельности фонда в обществах первой категории что-то не слышно, зато во вторых он развернулся вовсю.
К тому времени подрывные радиостанции давно уже взрыхлили почву в странах Восточной Европы. Для начала Сорос предложил стипендии в США «инакомыслящим интеллектуалам из Восточной Европы». Можно только догадываться, но догадываться с большой долей уверенности, какие на самом деле цели преследовала эта «учеба». Однако страны Восточной Европы не горели желанием отпускать своих интеллектуалов, тем более инакомыслящих, учиться в США. А эмигрантов учить не было смысла: после обучения стипендиаты должны были возвращаться назад. Иначе зачем все это и начинать?
И Сорос стал организовывать отделения фонда в социалистических странах. Для начала он выбрал Венгрию. К тому времени – к началу 80-х – у него уже были помощники, стипендиаты фонда. Обзавелся он и превосходным представителем – им стал Миклош Весарелий, участник венгерских событий 1956 года, бывший пресс-секретарь Имре Надя. Стартовала программа с мелкой благотворительности: обеспечение некоторых институтов и библиотек ксероксами, стипендии писателям и ученым-обществоведам. Принцип был один, и сформулировал его позднее сам Сорос.
«Мы приняли за правило поддерживать практически любую стихийную, неправительственную инициативу. Мы давали гранты экспериментальным школам, библиотекам, любительским театральным труппам, ассоциации игры на цитре, добровольным общественным организациям, художникам и художественным выставкам, культурным и исследовательским проектам… Мы тщательно соразмеряли свою деятельность, чтобы программы, нравящиеся правительству, перевешивали те, которые могли вызвать подозрение у чиновников от идеологии. Мы поддержали ряд самоуправляющихся колледжей (студенческие общежития, где студенты разработали свои собственные учебные программы). Позднее из них выросла Ассоциация молодых демократов, которая сыграла большую роль в переходе к демократии…».[258]
Несколько растерявшиеся венгерские власти сначала замалчивали деятельность фонда Сороса, отчего он приобрел ауру полулегальности и еще большую популярность, затем даже стали участвовать в его работе. Но было уже поздно, фонд приобрел репутацию «руки подающей» для тех проектов, для которых не находилось достаточных денег у правительства. Затем была Польша. Здесь успешно работала программа стипендий и стажировок в Оксфорде. Потом Чехословакия, Румыния, Болгария. Но главным объектом помощи был Советский Союз. Сам Сорос признается, что в «преобразование» советской системы он вложил гораздо больше времени, денег и сил, чем во все остальные. Деятельность фонда давно уже переросла рамки частной благотворительности.
Деятельность фонда в СССР началась в августе 1987 года. «Большая делегация из Советского Союза, – вспоминает Джордж Сорос, – была проездом в Нью-Йорке по пути на конференцию советско-американской дружбы в Чаппадуике. Среди них была Татьяна Заславская, с которой я очень хотел познакомиться. Я пригласил к себе всю делегацию, и моя жена Сьюзан устроила обед на 150 человек. Было очень тесно, но всем, похоже, прием понравился. Мы договорились встретиться еще раз в Чаппадуике, где мы долго разговаривали и обнаружили, что у нас много общего…
