В ноябре 1967 года его перевели на конспиративную квартиру, условия стали получше. И только в 1969 году, после того как его дело попало к сотруднику отдела безопасности Брюсу Соли, Носенко освободили. Его приняли на работу консультантом в ЦРУ и даже выплатили обещанные деньги (в сумме это составило 137 тысяч долларов).
Носенко в судьбе своей был не одинок. Жертвами охоты на «кротов» в то время стали 22 советских перебежчика. Остается только сожалеть, что она кончилась…
Мертвый шпион тоже может играть
Шпионская карьера и разоблачение Александра Огородника столь колоритны, насыщены такими головокружительными подробностями, что легли в основу сюжета фильма по сценарию Юлиана Семенова «ТАСС уполномочен заявить…». Мало кто знает, что этот известный фильм во многом воспроизводит реальные события.
В 1975 году в КГБ поступила информация о том, что ЦРУ активно вербует некоего советского гражданина. Известно о нем было то, что он часто встречается со своей дамой сердца в отеле «Хилтон» и что недавно попал в автомобильную аварию. По этим данным довольно быстро вычислили третьего секретаря посольства в Колумбии Александра Огородника.
Огородник (он же Трианон) по возвращении повел себя странно. Отказавшись от хорошего места в Институте Латинской Америки, он полгода не работал – по-видимому, чего-то ждал. И дождался. Желанной для него оказалась скромная должность второго секретаря Управления планирования внешнеполитических мероприятий в МИДе. Новая работа обеспечивала доступ к секретной документации. К тому времени Огородник уже был «под колпаком», и наблюдение, установленное за ним, медленно, но верно приносило плоды. Удалось обнаружить тайник, в котором находились микропленки с инструкциями ЦРУ, планом связи, местами закладки тайников и расписанием агентурных радиопередач.
Арестовали Трианона летом 1977 года. Тут же провели обыск, в ходе которого нашли шпионское снаряжение. Огородник сознался и, более того, пожелал дать письменные показания. На столе лежала обычная ручка, на которую никто не обратил особого внимания. Огородник взял ее… надкусил колпачок и упал мертвым.
И тут-то начинается самое интересное. Используя арестованного агента, планировалось взять с поличным, как обычно, и связного резидентуры. Но агент был мертв! Это было очень обидно, тем более что он сохранил многочисленные послания «хозяев», где были указаны около 30 тайников, условия и способы связи. Очередная тайниковая операция под кодовым названием «Лес» была назначена на ближайшее время.
И тогда, используя данные наблюдения и проанализировав все известные факты, органы КГБ начали сложнейшую оперативную игру. Надо было прочитать мысли мертвого шпиона. «Местонахождение тайника не было известно, но здесь неожиданную помощь оказали сами американцы, рекомендовавшие своему агенту подходить к тайнику со стороны Можайского шоссе. Это явно указывало на то, что «Лес» находится на территории парка Победы на Поклонной горе… Очевидно, что перед выходом на операцию Огородник должен был припарковать свою «Волгу» в заранее обусловленном месте, о расположении которого оставалось только догадываться. Контрразведчикам были известны традиционные маршруты следования сотрудников посольской резидентуры и самого Агронома (так, не без юмора, прозвали Огородника на Лубянке. – Авт.). Исходя из этого, загримированный под Огородника работник КГБ припарковал машину на наиболее вероятную стоянку, служившую американцам сигналом…».[248] Однако в тот день никто на свидание не явился. Как потом узнали, расшифровав очередную радиограмму, связник в парке все-таки был – вице-консул посольства США Марта Петерсон. Однако она так удачно вела себя, что служба наружного наблюдения не приняла ее за иностранку. Она положила в условленное место контейнер, а затем взяла его обратно, так как за ним, естественно, никто не явился.
Но это еще не было провалом операции – просто неудачей. Вскоре пришла новая радиограмма, устанавливающая новую дату встречи. И снова изучение всех материалов. На этот раз и место встречи, и все подробности подготовки и постановки сигналов удалось установить абсолютно точно. Марту Петерсон задержали за закладкой контейнера. Во время задержания дама дралась и материлась совсем как местная хулиганка. Кстати, в контейнере, замаскированном под кусок угля, вместе с деньгами, золотом, шпионским снаряжением и ядом была трогательная записка для случайного прохожего. «Товарищ! Ты проник в чужую тайну. Деньги и ценности возьми, остальное выброси в глубокое место реки. И забудь обо всем. Ты предупрежден!»[249]
Может ли генерал быть предателем?
Когда военные контрразведчики докладывали руководству о необходимости проверки Дмитрия Федоровича Полякова, один из бывших заместителей председателя КГБ, от которого зависела санкция на углубленную проверку, заявил: «Генерал-разведчик не может быть предателем…» Американцы могли бы его поправить. Агента по кличке Топ Хэт, он же Бурбон, он же Дональд Ф., бывший шеф ЦРУ Д. Вулси называл «драгоценным камнем в короне».
В 1961 году сорокалетний Поляков работал в США в военно-штабном комитете ООН, а фактически был резидентом советской военной разведки в Нью-Йорке. Тогда-то он и предложил свои услуги ФБР. Американцы утверждают, что сделано это было по идейным соображениям. Как пишет журнал «Тайм»: «Себя он считал русским патриотом, который разочаровался в советской системе». Однако сам Поляков свои мотивы объяснял так: «В основе моего предательства лежало как мое стремление где-нибудь открыто высказывать свои взгляды и сомнения, так и качества моего характера – постоянное стремление к работе за гранью риска. И чем больше опасность, тем интереснее становилась моя жизнь».
По оценке главного военного прокурора СССР генерал-лейтенанта Катусева, последствия его деятельности для Советского Союза были тягчайшими. Он «раскрыл организационные структуры ряда учреждений Министерства обороны и Генерального штаба, их штат, техническую оснащенность, формы, методы и направленность в работе. Продавал шифры, коды и другую совершенно секретную информацию. Поставил под угрозу жизнь и безопасность многих советских разведчиков-нелегалов, открыл их источники информации. Буквально каждый шаг наших разведчиков становился известен тем, против кого они работали. Поляков также раскрыл заинтересованность нашей страны в развитии, совершенствовании некоторых областей науки и техники, создал возможность для западных спецслужб готовить и передавать нам дезинформацию, а также принять правительствами стран НАТО закон об экспортном контроле в торговле с СССР и его союзниками, сорвал проведение ряда важнейших советских внешнеполитических инициатив, направленных на смягчение международной обстановки… Не гнушался даже такими «мелочами», как перефотографирование и передача за рубеж телефонных справочников Минобороны и нескольких годовых комплектов закрытого журнала «Военная мысль».[250]
Одна конкретная деталь: по оценке того же «Тайм», технические данные на советские противотанковые ракеты позволили США успешно противостоять этому оружию в Ираке, во многом обеспечив в этой войне победу американского оружия.
Бестрепетно предавал Поляков и своих товарищей по работе. Он сам вспоминал на одном из допросов: «В порядке моей перепроверки, а заодно и закрепления моих отношений с ними Майкл (представитель ФБР. – Авт.) предложил мне назвать сотрудников советской военной разведки в Нью-Йорке. Я без колебаний перечислил всех известных мне лиц, работавших под прикрытием представительства СССР».[251] Всего же за 25 лет работы Поляков выдал 19 нелегалов, более 150 агентов, раскрыл принадлежность к разведке около 1500 офицеров. Со всеми вытекающими отсюда последствиями – арестами, приговорами, самоубийствами… На одном из допросов на вопрос, не было ли ему жалко тех, кого он выдавал – нелегалов, которых он сам же готовил к работе за границей, Поляков ответил кратко: «Это была моя работа. Можно мне еще чашечку кофе?»[252]
