Он отодвинулся от стола, его выражение лица от виноватого перешло к разозленному.

- Слушай, я же сказал, что попытаюсь найти его. Я не знаю, что еще ты хочешь, чтобы я сказал.

Он знал. Он знал больше, чем говорил, и у него хватало наглости сидеть там и врать. Не только мне, но и Эмме.

- Пошел ты, Финн, - сказал я, отказавшись признавать то, что рот Эммы широко открылся на мои слова. Финн не шелохнулся. Было похоже, что он ожидал этого. Тень под столом зашипела, и это было последней каплей.

Я схватил сумку и встал из-за стола. Я должен был убежать от этого... существа. Я должен был убежать от взгляда, читающегося в глазах Финна. Возможно, он не произнес это вслух, но этот взгляд сказал все, что я должен был знать. Я не буду в порядке. Не было и в помине никакого конца моему кошмару.

Я не оглянулся, когда позволил ногам нести меня из кафетерия с такой скоростью, с какой они могли.

- Кэш, подожди! - прокричала Эмма позади меня.

Я остановился и выдохнул, слушая эхо ее шагов по пустому залу. Она коснулась моего плеча, и я обернулся.

- Что?

Она отдернула руку, выглядя раненой.

- Тебя выпустили из больницы неделю назад. Ты не отвечаешь на мои звонки или сообщения. Ты не открываешь дверь, когда я прихожу. Ты собираешься злиться на меня вечно?

Я оглядел ее, ту девушку, которая была настолько близка ко мне, как никто другой. Я хотел обижаться на нее. Я не хотел обниматься и скрытничать. Я не хотел говорить, что все в порядке, потому что это было не так. Я не был уверен, будет ли все снова когда-нибудь в порядке.

- Я не знаю. Ты собираешься продолжать встречаться с трупом?

Эмма сделала большой шаг назад, ее дыхание застряло в горле. Большую часть времени тот звук недостатка воздуха был самым близким вариантом к плачу на публике, который она себе позволяла. Тот небольшой звук был всем, что я должен был услышать, чтобы знать, что я причинил ей боль.

- О-он не труп. О-он...

Дерьмо. Не думая, я схватил ее запястье и притянул к себе, ее лицо уткнулось мне в грудь.

Я вдыхал теплый, знакомый запах ее волос. Ее сумка упала с плеча на пол. Она была напряжена, но не отделялась. Я не хотел терять ее. Я просто хотел перестать злиться и говорить глупые вещи, которые я в действительности не имел в виду. Разве она не могла дать мне этого? После все, разве я позволил бы ей сходить с ума?

Когда Эмма расслабилась в моих объятиях, я сжал ее крепче и вздохнул. Как бы сильно я не ненавидел это, так было намного легче, чем сходить с ума.

- Прости, - сказал я в ее волосы. - Я просто расстроен, Эм. Я не хотел ничего такого. У тебя, возможно, был выбор, но у меня - нет.

Эмма вытерла глаза об мою футболку с надписью «Моргни, если хочешь меня».

- Думаешь, я выбрала это?

- Да. Думаю, выбрала. Ты выбрала любовь к мертвому парню, не так ли?

Она впилась в меня взглядом.

- Ты не выбираешь в кого влюбляться, так же как ты не выбираешь быть придурком.

Я уставился на свое отражение в ее водянистых голубых глазах. Позволяя моему пристальному взгляду проследить тот же самый путь, который моя кисть проделывала на холсте. Мягкий изгиб щеки, гладкая белая колонна шеи. Она ошибалась. Она могла выбрать. Я мог бы полюбить эту девушку, если бы позволил себе. Кто угодно, кто подобрался так близко к Эмме, как я, будет знать, что трудно не любить ее, чем просто сдаться. Но я всегда знал, что она могла добиться большего успеха, чем я. Лучшего, чем кто-то, кто был еще более сломан внутри, чем она. Вместо этого она нашла его. Долбаный труп. Она отдала сердце кому-то, у кого даже его не было.

- Что? - Она выглядела так, будто хотела уползти от того, как я смотрел на нее.

- Ничего, - сказал я. - Послушай, мне нужно побывать еще в нескольких местах.

Я поправил ремень моей сумки, таким образом, мне не нужно будет смотреть ей в глаза, когда я буду ей врать.

Я, возможно, лгал большому количеству людей в моей жизни, но Эм никогда не была одной из них. Это заставило меня дерьмово себя чувствовать из-за того, что сейчас у меня появилась эта необходимость.

- Так что? - спросила она. - Ты просто собираешься бросить нашу дружбу из-за чего-то, что я не могу контролировать?

Я закатил глаза, ненавидя каждую секунду этого. Я не хотел ругаться с ней. Я просто хотел сбежать от нее, она смотрела на меня так, будто я был какой-то сломанной вещью, которую она должна была починить.

- Я не знаю, - наконец сказал я. - Возможно, мне просто нужно немного пространства, чтобы с этим разобраться. Кроме того, у тебя есть Финн. Тебе не нужно, торчать рядом со мной все время.

Она сузила глаза, как будто не могла поверить в то, что я говорил.

- Ты злишься на меня, потому что думаешь, что это моя вина, или потому, что я с Финном?

Я даже не вздрогнул, просто сказал.

- И то, и то.

Эмма покачала головой и сделала еще несколько шагов назад, подняв руки.

- Ты... это просто невероятно. Из всех людей, я думала, ты будешь рад за меня.

- Рад за тебя? - Я сузил глаза и сократил пространство между нами. - Я буду счастлив, когда ты, черт побери, проснешься. Ты не должна быть с ним, Эм!

- Тогда с кем я должна быть? - прокричала Эмма.

Со мной. Мы смотрели друг на друга, грудь вздымалась, и все во мне кричало сказать это. Я не мог. Я не хотел говорить об этом, потому что, сказав это, мог потерять все. Я не хотел говорить это, потому что чувствовал, что кто-то сжал мое сердце в тиски, и я не знал почему. Ревновал ли я? Хотел ли я ее? Или я просто хотел, чтобы она снова была моим лучшим другом? Слишком много было непонятного для меня. Наконец, я обрел контроль над эмоциями, разрывающими меня на части изнутри, и выдохнул.

- Не с ним, - прошептал я. - Просто... не с ним.

Эмма поджала губы, обхватила себя руками и начала пятиться от меня.

- Эм, подожди...

- Нет, ты не собираешься просить прощения, - сказала она. - И если ты больше заинтересован в том, чтобы злиться на меня, чем искать выход из всего этого, флаг тебе в руки. С меня хватит.

Она схватила сумку с пола и достала контейнер с едой. Ее пальцы дрожали, когда она пихнула его в мои руки и отступила.

- Ты выглядишь так, будто не ешь, - прошептала она. - Просто... тебе нужно что-нибудь съесть.

Я застыл неподвижно как камень, наблюдая, как она исчезает через качающиеся металлические двери кафетерия. Я, вероятно, мог остановить ее, если бы захотел. С Эммой не нужно было многого. Она была слишком хорошей. Такой прощающей и доброй и... ну, она была всем тем, чем не был я. Я мельком взглянул на контейнер в моих руках, наполненный какими-то домашними батончиками из мюсли. На крышке была записка: «Не волнуйся, шоколад в них тоже есть!» Я уставился на фирменный смайлик Эм, который она оставляла на своих тетрадях мне, начиная с шестого класса, и мое сердце заколотилось почти мучительно в груди.

Я... был таким придурком.

Черт побери! Почему я ляпнул это и заставил ее плакать?

Я сунул контейнер в сумку, подтянул ремень и закрыл глаза от флуоресцентных школьных ламп. Сожаление крутилось в моей голове. Когда я открыл глаза снова, я обернулся и ударил кулаком в ряд синих шкафчиков, которые стояли у стены. Я ожидал, что боль взорвется в моей руке, но... этого не произошло. Я ничего не чувствовал. Кровь начала сочиться по разбитой коже на суставах, и я перевернул руку, чтобы осмотреть ее. Какого черта? Наконец, я бросил пытаться понять это, вытер кровь о джинсы и направился в единственное место, о котором я мог думать, чтобы найти кое-какие ответы.

Я не был в библиотеке, начиная с девятого класса, когда меня поймали за подрисовыванием сисек в комиксах-ужастиках Р.Л. Стайна[1].

Отчаянные времена требовали отчаянных мер.

Аная

- Я знаю, что ты там. - Финн завязал шнурки на своих теннисных туфлях, и полуулыбка появилась на его губах, показывая ямочку на щеке. - Хватит прятаться.