Гарри быстро взглянул на нее, прежде чем вернуться к дороге. Это еще очень долго не закончится. Дольше, чем ты можешь представить. Если вообще когда-нибудь закончится, и если мы будем еще живы, чтобы увидеть конец.

— К чему этот вопрос?

Сара пожала плечами.

— Я не знаю. Может, я продолжу охотиться, потому что мне это нравится. — У меня нет выбора. Много времени пройдет, прежде чем я буду свободен. Если вообще буду.

— Нет, — прошептала она.

— Нет?

— В смысле, не делай этого. Того, что сделали мои родители.

— Я всегда этим занимался.

— Я не хочу... Я не хочу, чтобы ты... — она запнулась.

— Тебе не нужно волноваться обо мне. Я могу о себе позаботиться! — засмеялся Гарри.

Сара расстроилась и молчала до конца поездки. Они приехали к школе в молчании.

— Ты в порядке? Ты тихая.

Сара кивнула, и вылезла из Браво. Она забрала свою виолончель из заднего сиденья.

— Гарри...

— Да.

Она выглядела как ребенок: лицо, полное тревоги, розовеющие щеки.

— Не ходи на охоту ночью. Останься со мной, — сказала она и быстро ушла, не давая Гарри времени ответить, и не оборачиваясь.

Гарри не двигался какое-то время, держась за руль и провожая взглядом пурпурный чехол для виолончели через всю парковку и вверх по ступенькам, пока он не исчез.

— Твои руки выглядят лучше.

— Да.

— Болят меньше?

— Да.

В последнее время все меньше болит.

Она задалась вопросом, где был Гарри, наблюдал ли за ней прямо сейчас, слушал ли.

В конце учебного дня Сара торопилась, почти бежала. Она стояла на верхней ступеньке с Брайони, Элис и Ли, осматривая парковку, пока не заметила машину Гарри.

— Пока, девчонки!

— Сара, подожди! Ты придешь ко мне сегодня? — спросила Брайони.

— Прости, не могу. Мистер Сандс завалил меня работой. Мне нужно идти, Гарри здесь.

— Это твой кузен? — воскликнула Элис, глядя на высокого блондина, прислонившегося к машине со скрещенными на груди руками. Сара закатила глаза. Ну вот, опять.

— У него есть девушка? — добавила Элис, а затем, когда Сара пыталась притвориться, что не услышала:

— Ты должна познакомить нас, Сара.

Сара нахмурилась и пошли прочь. Элис может быть такой надоедливой. Оставлю их сплетничать в одиночестве.

— Увидимся завтра, Сара! — услышала она голос Ли.

— Увидимся, Ли! — прокричала Сара в ответ, чувствуя себя немного виноватой из-за того, что ушла так внезапно. Ли была очень милой.

— Привет. Значит, рыжая— это Брайони, да?

— Да, а что? — ответила Сара раздраженно.

— Ничего, просто я так много слышал о ней. Блондинка очень симпатичная. Кто она? — добавил он. Она знала, что он дразнил ее, но все равно попалась на приманку.

— Элис, — сказала она сердито. — Она не подходит тебе по возрасту!

— Мне всего лишь двадцать да, — ответил он, осторожно кладя виолончель Сары на заднее сиденье.

— Гарри!

— Всего лишь дразню тебя. Я не ищу девушку, — засмеялся он и сел в машину.

— Разве у тебя ее нет в Новой Зеландии? — спросила Сара, стараясь говорить небрежно.

— Была. Мэри-Энн. Она не была той самой.

Мэри-Энн. Девушка, которая таскала ножи в лифчике. Тьфу.

— Ты ей так и сказал?

— Она вроде как знала. Особенно, когда прочитала мою записку. Я очень ясно это написал.

— Записку? Ты бросил ее с запиской? — Сара была в ужасе.

— Самолет в Лондон уже вылетал. У меня не было времени позвонить ей.

— Конечно.

Какой джентльмен. « Бедная Мэри-Энн », — подумала Сара, но не сказала ничего.

— Она была просто случайным развлечением.

— Девушка — это не просто «случайное развлечение», Гарри!

— Ну ладно, но я все еще не нашел ту самую, — его слова повисли между ними, словно звуковые помехи.

Ту самую.

Сара отвернулась.

— Ладно, не важно. Четыре дня и все еще ничего. Я думаю, они скоро нападут, — Гарри быстро сменил тему.

Я тоже так думаю. Я думаю, что они очень, очень скоро нападут на нас. И я знаю, что сегодня у меня будет видение. Чувствую это всем телом.

При одной лишь мысли о новом видении Сара задрожала. Но этого никак не избежать. Спрятаться негде, ее сны всегда найдут ее. Если им есть, что ей сказать, они найдут, не пощадят ее.

— Я вчера прочитала заклинание из дневника мамы. Я хочу опробовать его, как только мы доберемся домой.

— Какое заклинание?

— Мама называет его «Песня сапфира». Оно должно сказать нам, если кто-то пытается проникнуть в дом.

Гарри кивнул.

— Звучит неплохо.

— Да, надеюсь, что смогу заставить его работать. Гарри, я тут подумала... почему моя бабушка не учила папу и дядю Стюарта заклинаниям, но научила мою маму?

— По обычаю, в семье Миднайтов женщины заведуют колдовством, назовем это так.

По крайней мере, так мне сказал Гарри.

— Но у нее не было дочерей, так что если бы дядя Стюарт или мой папа не женились, знания были бы утеряны.

— У нее была дочь. Сестра твоего отца. Наша тетя, — он быстро поправился. Сара выглядела удивленной. — Ты не знала?

— Что? У меня есть тетя? — Сара не могла поверить своим ушам. « Вокруг меня вдруг начинают появляться кузены и тети », — подумала она, пораженная.

— Ее звали Мейрида. Ее убили, когда ей было тринадцать. Она только начала видеть сны. Поверить не могу, что ты не знала!

Сара почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Поверить не могу, что никто мне не сказал. Есть какие-нибудь ее фотографии?

— У меня нет, прости. — Фотография, которую мне показал Гарри, все еще в его доме в Лондоне.

— Я даже не знала.

— Миднайты хорошо умеют хранить секреты, — сказал Гарри, и это действительно было так.

— Как это произошло? Как она умерла?

— Я не знаю. Я был очень маленьким. Они не рассказывали мне деталей. Я знаю только, что это была не случайность. Ее убили.

— Это ужасно. Она была всего лишь ребенком... Они, наверное, обезумели от горя.

— Да, — сказал Гарри с великой печалью. — Я удивлен, что Джеймс не говорил тебе.

— И мама тоже. Значит, их было трое? Или есть еще какие-нибудь тети и дяди, о которых мне следует знать?

— Только трое.

— Мейрида. Поэтому меня и назвали Сара Мейрида.

— Ее звали Мейрида Элизабет Миднайт.

— Как она выглядела?

— Она была блондинкой, но ее лицо было очень похоже на твое — те же глаза, то же выражение.

Мейрида Элизабет Миднайт. И она выглядела как я. Еще одна потерянная девочка.

Они хранили молчание какое-то время.

— Я могу помочь тебе с заклинанием, или ты хочешь быть одна?

Сара раздумывала об этом минуту.

— Останься, — сказала она, наконец.

— Отлично. Пойдем. Я сделаю нам чай.

— Ты как старая леди со своим чаем! — сказала Сара, и Гарри засмеялся, пытаясь повысить настроение.

Он поверить не мог, что они не рассказали ей. Зачем скрывать существование Мейриды от Сары? Чтобы попытаться избавить Сару от грусти из-за смерти Мейриды. Родители Сары никогда не преуспевали в том, чтобы уберечь ее от страданий или защитить от болезненных вещей.

Это загадка. Еще одна.

Они сделали чай и пошли наверх, в комнату Сары за дневником Анны. В комнате было прохладно, потому что окно оставалось открытым с утра. Занавески разлетелись на ветру, и серебристо-серые стены едва заметно мерцали. Деревянный пол выглядел, словно в огне, усыпанный светом заходящего солнца.

Сара вытащила дневник матери из небольшого ящика в прикроватном столике и села на кровати. Тень прыгнула ей на колени, умышленно игнорируя Гарри. С тех пор, как он усыпил ее, Тень ему не доверяла.

— Посмотрим... Так, вот оно. Песнь сапфира.

« Моя Сара, если ты боишься, нападения в собственном доме, сделай следующее: возьми мои сапфиры (два из них в деревянной коробке). Растолки немного розмарина, чеснока и красной водоросли в маленькой ступке. Обкатай сапфир в этом порошке. Потом скажи: