Какой-то мужчина атлетического сложения с удовольствием разглядывал в зеркале свое отражение, и Мартен в очередной раз убедился, что мужчины смотрятся в зеркало гораздо чаще, чем женщины.

Напротив него симпатичная брюнетка в черных колготках и обтягивающем боди качала пресс, с невольной непристойностью разводя закрепленные в тренажере ноги под углом в почти 180 градусов, а затем снова с усилием сводя их вместе; ее лицо с закрытыми глазами было обращено вверх, на голове были наушники от плеера, а шею и челюсть свело от напряжения. Под туго натянутыми колготками на ней, судя по всему, больше ничего не было. Мартен торопливо отвел взгляд — не хватало еще, чтобы его приняли за вуайериста.

Передышка закончилась. Мартен размял трицепсы, последовательно вытягивая руки кверху и отводя предплечья как можно дальше назад, за спину, после чего взял две гири по двадцать килограммов, прикрутил их к штанге и улегся на скамью, упершись ногами в пол, готовый выполнить еще одну серию из двенадцати упражнений. Он сосредоточился, сделал глубокий вдох и резким толчком поднял восемьдесят килограммов груза.

В этот миг сердитым шмелем зажужжал его мобильник.

Мартен не собирался бросать тренировку и довел всю серию до конца. Затем опустил штангу на подставку и схватил мобильник ровно в ту секунду, когда тот замолчал. Однако Мартен успел прочитать мелькнувший на экране номер комиссариата.

Когда Мартен прибыл на место преступления, вокруг тела уже хлопотали криминалисты, которым помогал молодой парень из Института судебной медицины. Полицейские в форме с двух сторон перегородили улицу и отгоняли зевак.

Жертва лежала возле серой шероховатой стены. Это была молодая женщина с бледной кожей и длинными темными волосами.

Мартен мысленно поправил себя: она не лежала. В ее позе не было ничего, что напоминало бы об отдыхе или удобстве. Лежа на левом боку с полусогнутыми ногами, забросив левую руку назад, а правую вперед, она казалась застигнутой на месте бегуньей. Обманчивое впечатление. На самом деле она не успела не то что убежать — даже отскочить от своего убийцы.

Одну туфлю она потеряла (та валялась сзади, примерно в метре от тела), а другая по-прежнему оставалась на ноге — элегантная лодочка на шпильке.

Прямая юбка из плотной коричневой ткани задралась, обнажив бедро. Чулок она не носила. Стройные, красивые ноги покрывал легкий загар. Эти ноги еще казались полными жизни, но они уже никогда не смогут ни ходить, ни бегать. Внутри молодого тела, созданного, чтобы прожить еще десятки лет, кровь перестала струиться, и даже если оно еще так походило на живое, в нем уже шел отвратительный процесс органического разложения.

На шее у нее висело золотое или позолоченное ожерелье из крупных колец, правое запястье обхватывали два золотых браслета, левое — маленькие золотые часики. На безымянном пальце левой руки — перстень с бриллиантом и золотое обручальное кольцо.

Для этой женщины такие вещи, как помолвка и свадьба, были не пустым звуком. В то же время она не отказывалась от невинного кокетства и выглядела сексуально привлекательной, хоть и без всякого вызова. На левой щиколотке у нее красовалась золотая цепочка.

Во рту, чуть приоткрытом, виднелись ровные, красиво посаженные зубы с почти прозрачной эмалью и кончик белого языка. Глаза у нее были закрыты, и Мартен почему-то испытал странное чувство облегчения. Во взгляде мертвых ему чудился какой-то смутный призыв, и, не умея на него ответить, он старался его избегать.

Из ее шеи натекла густая струя венозной, уже начавшей сворачиваться крови, склеившая темные пряди волос, заполнившая щербинки на мостовой и исчезнувшая под мусорным баком, чтобы вновь появиться в добрых двух метрах и собраться в конце пути в черную лужу.

Заместительница прокурора, высокая девица в туфлях без каблука, подошла к нему и встала возле тела, прижимая к себе, словно щит, черную сумочку. Новенькая. Мартен ее не знал. Она смотрела куда угодно, только не на убитую женщину. В конце концов, решив побороть страх, она опустила глаза к телу и мгновенно позеленела лицом. Переступила с ноги на ногу. Она не заставила себя просить дважды и с готовностью испарилась, едва Мартен сказал ей, что сам все сделает, а ей позвонит, как только будут получены первые результаты.

— Прямо здесь ее и убили, — безапелляционно заявил молодой эксперт из Института судебной медицины. — Она сделала пару шагов и упала. Тело не передвигали.

— Можете назвать время смерти? — спросил Мартен, обменявшись коротким взглядом со своей сотрудницей Жаннеттой, с которой с утра не виделся.

— Восемнадцать ноль-ноль, не позже, — так же категорично произнес парень. — Стрела попала в яремную вену…

— Стрела?

Еще один молодой парень с красивыми темными кудрями гордо протянул ему пластиковый пакет, изнутри перепачканный кровью. В нем лежала короткая, судя по виду, металлическая стрелка. Нет, не стрелка, мысленно одернул себя Мартен. Это был арбалетный болт с металлическим древком. Наконечник был немного изогнут.

— Кто позволил вам прикасаться к этому предмету до моего прихода? — не в силах сдержать гнев, проговорил он.

Парень сглотнул слюну и ткнул пальцем в очерченный мелом белый круг неподалеку от стены:

— Она там валялась. Я не думал…

Мартен, ни слова не говоря, повернулся к нему спиной и ушел. На душе у него кошки скребли. Не только бандитам свойственна глупость, в чем он только что в очередной раз убедился. Он дал себе слово, что пожалуется его начальнице Билье. И если парень схлопочет нагоняй, то так ему и надо.

Жанна, которую все на работе звали Жаннеттой, протянула ему сумку, обнаруженную возле тела жертвы.

— Секунду, — сказал он, натягивая прозрачные перчатки.

Содержимое красной кожаной сумки составляли толстый ежедневник темно-красной кожи «под крокодила», из того же материала бумажник, упаковка таблеток, проездной, небольшой несессер для макияжа, крошечная адресная книжка, заполненная мелким, почти нечитабельным почерком, роман Мюриэл Спарк в карманном издании, включенный и полностью заряженный мобильный телефон, две связки ключей, одна из них — от машины, тюбик губной помады, более или менее мятые бумажки, в том числе две банковские квитанции, два билета на концерт, чек на пару обуви (туфли, что были на ней?), мелочь, квитанция за отданные в печать фотографии и прямоугольный кожаный футляр с визитками на имя Армель Деплеш.

В бумажнике лежали кредитная карта, удостоверение личности и водительские права на то же имя, абонемент в бассейн, фотография малыша, шестьдесят евро в новеньких купюрах по двадцатке, очевидно полученные в банкомате, чек на эти шестьдесят евро, две визитки с двумя разными мужскими именами и названиями фирм.

— Похоже, мотив убийства — не ограбление, — заметила Жаннетта.

— С каких это пор воры убивают своих жертв арбалетными болтами? — отозвался Мартен.

Завтра будет вскрытие, но Мартен уже сейчас догадывался, что оно мало чем ему поможет. Женщину явно не насиловали, даже не били, но все равно — ни один насильник, равно как и вор, не нападает на людей с арбалетом. На самом деле, подумал Мартен, арбалетом в качестве орудия убийства никто не пользуется последние несколько сотен лет.

Несмотря на теплую погоду, Мартен поежился.

Он достал карту района. Женщина жила в четырехстах метрах от того места, где ее убили. Проход, где ее нашли, находился на кратчайшей от метро до ее дома дороге. Это означало, что убийца ее поджидал. Выследил, как охотник дичь, и убил.

Сделав это заключение, Мартен наконец проявил интерес к месту преступления.

Она едва успела ступить на улочку, когда перед ней возник убийца. Арбалет может стрелять на расстояние до пятидесяти метров, но Мартен готов был держать пари, что преступник воспользовался моделью меньшей дальности и размера, — длина болта не превышала пятнадцати сантиметров.

Убийца, должно быть, стоял — Мартен не сомневался, что это был мужчина, — метрах в десяти от жертвы, вряд ли дальше: ему самому приходилось в жизни тренироваться в стрельбе из разных видов оружия, и он знал, что точность попадания в цель из арбалета оставляет желать лучшего, даже если стрелок невероятно умел.