Командир лоэрнцев барон Малкан ни на какие уступки идти был не намерен. Пургес знал, кого ставить во главе лоэрнских наемников. Малкан был хаммийцем, только не из числа прибывших в Лоэрн после коронации Пургеса. Он был урожденным лоэрнцем, сыном богатого хаммийца, поселившегося в столице несколько десятков лет тому назад. Активно поддерживая Пургеса, когда тот еще был всесильным шурином короля Фредрига, Малкан после коронации Пургеса быстро добился для себя баронства.

И вот теперь он смог получить назначение возглавить экспедиционное войско. На разбой своих подчиненных Малкан смотрел сквозь пальцы, уже с момента пересечения каркельской границы потребовав для себя десятой доли добычи. Неужели теперь он согласится на то, чтобы отобрать деньги у самого себя?

Конечно, в случае столкновения между двумя группировками, лоэрнцы проиграли бы. Ведь половина из них крикливые хаммийцы, ни на что не годные в прямом столкновении. Зато мятежники в своей основе состояли из настоящих воинов. Но он знал и то, что в случае вооруженного конфликта мятежники тоже потеряют часть своих людей. И у Зардога не будет лоэрнской тысячи, уцелевшие остатки которой попросту уйдут. Тогда перед лицом большого и сильного войска графа Ксандра Зардог будет обречен. Поэтому уступать Зардогу Малкан был не намерен.

А тому, чтобы утихомирить своих сторонников, пришлось поклясться, что после победы и коронации в Каркеле его племянника юного виконта Артасиса, пострадавшим от лоэрнцев будет всё возмещено в двойном размере. Обещание барона Зардога хоть и сняло накал страстей, но напряжение в отношениях между двух группировок все же осталось.

Тем временем прошло лето, хотя еще стояли солнечные и теплые дни. Из Ларска под командованием выздоровевшего графа Ксандра вышло войско, численностью в пять тысяч солдат. Еще тысячу Ксандр намеревался присоединить в самом Каркеле. Шесть тысяч против трех тысяч, из которых тысяча — крестьяне. Силы явно неравные. Но мятежники прочно засели в неприступном замке и как их разбить — только одному Ксандру известно. Так говорили в ларском войске.

Сашка, уже получивший подробные сведения о силе и местонахождении мятежников, ничего придумать не мог. Он разве волшебник какой — то? Нет у него волшебной палочки. И такой укрепленный замок ему не взять. Об этом, конечно, он не распространялся, зачем тревожить людей? Но ведь придется. Возможно, поэтому он вел войско не спеша, сознательно затягивая свое будущее фиаско. Да — да, именно фиаско. Бросать людей на убийственный штурм он не собирался.

В Каркел прибыли, когда небо все чаще затягивалось тучками, и периодически лил нудный дождик. До мятежного замка было всего два — три дневных перехода и нужно было, наконец, решать, что ему делать дальше. Пробыв пару дней в своей столице, Сашка, взяв две тысячи солдат, направился, соблюдая все меры предосторожности, к замку мятежного барона. Двух тысяч было вполне достаточно. Нападать на замок он не собирался, а если мятежники захотят выйти из него и сразиться с ларцами, то этих сил будет достаточно, чтобы сдержать атаку мятежников.

Непосредственно увиденное неприятно поразило Сашку. На деле все оказалось еще хуже, чем ему докладывали. Если при осаде обычных замков защитники располагались на стенах в среднем через десять шагов друг от друга, то здесь они могли стоять плечом к плечу — так их было много. К тому же, если в первом случае, почти все были крестьянами — ополченцами, то здесь на стены могли выйти одни солдаты, оставив ополченцев в резерве. Или на стены могла выйти только половина солдат вместе с ополченцами, а другая половина оставалась бы в запасе.

При такой плотности обороняющихся и проблемах подхода к стенам замка, надеяться на победу было бы глупо. Да он положит всё свое войско, а число защитников замка на его стенах и на половину не уменьшится! Это Сашка и сказал на совещании, собранном к вечеру того же дня.

Бароны, конечно, были расстроены, они привыкли к Сашкиным победам, а тут такой вот облом. И Хелг тоже расстроился, хотя всю дорогу был весел и энергичен. Вечером в Сашкиной палатке он его спросил:

— Сашка, а если дождаться зимы? В холодную зиму болото замерзнет и гатить его будет легче.

— Хелг, мы не знаем природу жреческой магии. Воды там не так много. Это больше жидкая земля, чем обычное болото, где много воды. И как такое гатить? Попробовать, конечно, можно, но дальше что? Стены высокие, обороняющихся много, нам не пробиться на стены.

— Ты прав. А мятежники могут по нашей гати делать вылазки. Сил у них на это много.

— Да, вылазки… Подожди… Ты сказал, что они могут делать вылазки…

— Да.

— Подожди.

Сашка задумался. А ведь это так просто. Очень просто.

— А если мы гать не сделаем, а трясина насквозь не промерзнет, вылазку им не произвести. Так?

— Ну так.

— А если промерзнет, то по вечерам можно палить на трясине костры. Большие костры. Они потом провалятся, потому что трясина отогреется и засосет, но по ней еще долго не пройти. Пока еще снова замерзнет. Пройти, конечно, можно, если гатить, но со стен замка гать не сделать. Значит, что?

— А что?

— Завтра с утра перекапываем перешеек, где проход из замка. Копать глубоко. Чтобы ров не смогли быстро закидать идущие на прорыв из замка. С нашей стороны поставить крепкую изгородь. Туда отправить три сотни лучников и арбалетчиков. Пусть только сунутся ко рву. Тысячу, не меньше, оставят на подступах, если захотят пойти на прорыв.

К зиме запасти побольше земляного масла и дров. Часть дров пойдет на костры, если трясина промерзнет. Часть на обогрев войска. Тысячи человек вполне хватит, остальные будут в Ларске. И периодически меняться. Построить чуть в сторонке отапливаемые бараки. Вот и все. Проблему мятежа решили.

— Как решили?

— А очень просто. Сейчас замки мятежников пустые?

— Крестьяне там.

— Это не проблема, Послать полтысячи солдат для вида — испугаются, ворота откроют. За зиму все замки захватим. Кроме вот этого.

— Но он же самый главный. Я так и не понял, как ты его собираешься брать.

— А никак.

— Как — никак?

— А зачем его брать? Пусть там и остаются.

— Провизии у них много. Говорят, на целый год хватит.

— А хоть и на два? Через год сами сдадутся или на прорыв пойдут. Там у рва все и полягут.

Хелг странно взглянул на Сашку.

— Надо же, как все просто. И штурмовать не надо. А мятежники, получается, сами себя загнали в ловушку! Тысячи наших солдат достаточно, чтобы надежно закупорить этого Зардога. И проблем у нас нет!

— Хорошо так думать, только в жизни все как раз наоборот. Одну проблему решаешь — новая выползает, а то и две сразу.

— А что за проблема? Тарен, Снури, Пирен?

— Каркел.

— Как Каркел?

— Так проблема Каркела вот она. Внутри этого замка. Ты на совещании, которое проходило у Дара в начале весны, был? Слышал его обещание выплатить каркельским баронам ущерб от мятежа?

— Помню. Деньгами или натурой. Даже лучше натурой. Он обещал взамен угнанных крестьян дать нашим баронам крестьян мятежников.

— И как тебе это обещание? Что скажешь?

— Правильно, — Хелг отвечал не торопясь, пытаясь понять, к чему клонит Сашка, — если не дадим крестьян, то многие бароны будут разорены. Замок есть, земля есть, только урожая нет. До моих земель мятежники и лоэрнцы не дошли. А что, ты не хочешь выполнять обещание его светлости?

— Хочу — не хочу, но выполню. Его слово — мое слово. Но откуда мне взять крестьян?

— Как откуда? А на землях мятежников?

— Возьму оттуда, никуда не денусь. И замки, большей частью сейчас пустующие, мы возьмем. Но куда эти замки потом девать?

— Так раздать их… ах, ты! Они же будут без крестьян! Вот в чем дело. Никому без крестьян пустые замки не нужны. Нет, нужны, конечно, но только, когда других вариантов нет. А здесь все надеются на поход на Лоэрн. А возьмем крестьян в Лоэрне — значит, часть лоэрнских замков окажется без крестьян… А если крестьян пригласить от соседей? Из Амариса, Гендована. Посулить деньги на обустройство.