— Может быть и так, я не спорю. Но начинают — то сейчас с меня.

— И что ты от меня хочешь? Где мне искать твоего недруга?.. Ладно, допустим, это Якир или Исаса, но как узнать, кто именно?

— Я понимаю вас, Ноксон. Буду осторожным. К вам же у меня только одна просьба: в случае чего не очень радуйтесь возможности заработать четыре золотых. Они могут выйти боком.

— Ладно, возможно, ты и прав. А если бы ты еще и компенсировал мои возможные потери, то было бы совсем замечательно.

— Тогда договорились. Но я ничего не обещал. Компенсация будет возможна только если она того заслуживает.

— Ну — ну, — ответил десятник.

После этого они допили кувшинчик и Лайс, попрощавшись с Ноксоном, поехал в казарму. А тот остался в трактире, хозяина которого он взял на защиту, конечно, не бесплатно, для решения неких финансовых дел.

Вернувшись поздним вечером в казарму, первым, кого увидел Лайс, был Исаса. Лайс удивился взгляду хаммийца. Злому — это было понятно. Но в уголках его глаз горели торжествующие искорки. Странно. Неужели он не знает о резне в доме Грейта? Ведь пошел второй день. Исчезновение двенадцати стражников не могло пройти бесследно. Да и сам Исаса еще до ухода Лайса исчез из замка.

— Лайс, не желаешь пропустить по кружечке хорошего винца?

— Спасибо, Исаса, но я уже его выпил изрядно.

— А сыграть в кости?

— Нет, завтра нам рано вставать. У нас же дежурство. Я иду спать.

Глаза хаммийца радостно загорелись.

— Тогда завтра после дежурства. Согласен?

— Завтра можно.

Странный разговор. Этот хаммиец что — то задумал. Но что? Пора с ним разбираться. Но теперь недолго осталось. Грейт его уже видел, запомнил в лицо. И если завтра вечером, как только закончится дежурство, Исаса уедет из замка, парни за ним приглядят, и постараются схватить. А если это будет трудно, то откуда — то издалека прилетит стрела или арбалетный болт. И проблема будет решена. С этими мыслями Лайс заснул.

Утро следующего дня оказалось солнечным. Да, весна все больше и больше вступает в свои права. Лайс даже вышел во двор замка, чтобы немного погреться на теплом весеннем солнышке. Но почти сразу же вслед за ним из дверей замка вышла группа вооруженных людей. Командир стражников, десятник Ноксон и четверо стражников — хаммийцев. У Лайса неприятно засосало под ложечкой. Все они направились в его сторону.

— Лайс, твой меч, — приказал десятник. И не дожидаясь, когда Лайс начнет его отстегивать, к нему подскочили хаммийцы. Двое вытащили мечи, приставив их к его груди и спине, а двое других стали его разоружать. После этого Лайсу связали руки.

— Милорд, — обратился старший из стражников к командиру стражи, — надо бы обыскать его комнату.

— Хорошо, пойдемте.

Лайса повели в казарму. Здесь хаммийцы первым делом заглянули в его сундук и с довольным видом вытащили два золотых браслета. А потом старший из четверки стражников загнул матрац на кровати Лайса и достал оттуда золотую подвеску.

— Золото не мое. Мне его подбросили.

— Негодяй! — побагровел командир. — Ты будешь повешен!

— За что, милорд?

— За убийство уважаемого купца Фиридора с семейством.

— Когда это было?

Но командир уже уходил из казармы. Оставшийся рядом десятник, ответил:

— Вчера вечером.

— Но я же вчера был с вами в трактире.

— Ты это сделал после трактира.

— Когда же я успел? Я вернулся еще не очень поздно. Меня видели.

— Исаса видел, что ты вернулся далеко за полночь.

— Он лжет!

— Хватит болтать, — вмешался старший стражник, — пора тебе и в темницу.

А когда они вышли во двор замка, хаммиец сказал:

— Тебе все равно умирать. Я обещаю убить тебя легко. За это отдай свои деньги.

— Золото, что у меня нашли, подброшено. Этого для обвинения мало.

— Тебя видела служанка купца. Она тебя опознала.

— Когда? Я же не выходил из замка.

— Когда опознала? — Хаммиец рассмеялся. — Сегодня, через час, когда ты будешь в темнице.

Старшего стражника поддержали остальные хаммийцы, громко захохотав.

В один из дней после триумфального возвращения Сашки из замка Шелвака, они с Даром обсуждали сложившуюся ситуацию.

— Твои опасения, что нападение Алареса могло быть отвлекающим действием и что Тарен может напасть на Ларск, оказались ложными. Никто и не думал идти на Ларск. А отряд Ястреда тебе не помешал бы, а?

— Лишняя помощь никогда не помешает.

— Вот видишь!

— Нет, Дар, есть здесь одна нехорошая вещь.

— Какая?

— Почему Аларес пошел брать замок Шелвака?

— Шелвак раньше был вассалом его отца. Он решил наказать перебежчика и вернуть Каркелу замок.

— Это понятно. Никто не спорит. Но ты не задумывался о том, что Аларес был не один?

— Это как?

— Большинство солдат были из земель его отца. Плюс наемники, нанятые на деньги старого графа. Лоэрнских солдат было немного.

— Вот видишь, почти одни каркельцы.

— Не совсем так. Я в Ларск привез не одного Алареса.

— Ты про таренского чиновника? Какой — то слизняк, я даже не знаю его имени.

— Я слышал, что Тарен таких привечает.

— И я слышал, и что с того? То, что Тарен был заинтересован в походе Алареса на Шелвака? Конечно, заинтересован. Вот и человечка дал и сотню солдат вместе с ним добавил.

— Я имел в виду не таренского человечка, а жреца.

— А жрец причем?

— Вот именно, причем здесь жрец? Особенно после того, как я уничтожил четыре отряда орков — храмовников и повесил одного жреца. Сейчас уже двух. И освободил сотню людей, предназначенных для жертвоприношения. Ох, чует мое сердце, что не просто так появился этот жрец.

Дар задумался.

— Знаешь что, Сашка, несколько лет назад, когда я еще не был графом, в Амарис приехал пиренский граф Бертис. Он правая рука Черного Герцога. И вот этот Бертис рассказал очень странную историю. О причинах, по которым Черный Герцог напал на Ларск и убил мою семью. По его словам его заставили это сделать жрецы. Но это не всё. Ларские графы не всегда были первыми графами в Лоэрне. Сто с чем — то лет назад они ими не были. Просто ларские графы. Но тогда поменялась династия, предок умершего Френдига взошел на престол, а мы стали наследными графами.

— Я это знаю, ты мне уже рассказывал. Династия сменилась потому, что предок Черного Герцога захватил старую столицу и сравнял ее с землей, а королевскую семью всю вырезал. И всех жителей столицы тоже. И про то, что, по словам Бертиса, старый герцог пошел в свой поход по воле жрецов. А они, после того, как все выполнил, сколотили коалицию из других герцогов и нанесли ему поражение. Получается… Аларес и Тарен тоже действовали по воле жрецов?

— Нет. Они самостоятельные фигуры, в возвращении замка и наказании барона — изменника были кровно заинтересованы. Но и жрецы, наверное, подсуетились, раз один появился с Аларесом.

— Тогда все сходится. Эх, брат, подставил я тебя.

— Чем?

— Со жрецами рассорил.

Дар только покачал головой.

— Ты всегда, Сашка, поступал правильно.

— Слушай, мне тут Хелг рассказал про то нападение Черного Герцога. Вас с ним и другими мальцами вывезли из города. Потом… ты потерялся, все тебя искали. Только нашли твою куртку на орочьей стоянке. Все решили, что тебя орки съели. Как куртка там оказалась?

— Я бежал, прибился к беженцам. Они уходили на запад. Орки шли следом. Мне пешком было не уйти, да и есть сильно хотелось. Вот я и отдал куртку.

— Но ты же сын их графа.

— Я боялся сказать об этом. А если они выдали бы меня пиренцам? Нет, я решил молчать.

— А куртка как оказалась у орков?

— Орки настигли этих беженцев. Все бросились кто куда. Я спасся, ушел за реку, попал на земли Амариса. Амарис тогда был в дружбе с Пиреном, поэтому пошел дальше, в Гендован. А нового хозяина куртки, видать, догнали орки.