Когда рассвело, солдаты довольно быстро нашли вход в подземный ход. Но недалеко от выхода на поверхность ход преграждала металлическая решетка, а за ней виднелась заваленная галерея. Аларес, уходя обратно в крепость, обвалил потолок подземного хода. Можно, конечно, было попытаться очистить от завалов проход, но вряд ли был обрушен только один участок, поэтому Сашка отозвал солдат обратно.

Ближе к полудню Сашка послал парламентера к засевшим в крепости каркельцам. Он предлагал совершить обмен старого графа на молодого виконта, дав честное слово, что графа не будет преследовать. Но получил отказ в довольно грубой форме. Аларес не верил честному слову бывшего грязного раба, которым он считал Сашку.

Услышав такой ответ, ларские бароны пришли в негодование и потребовали разрешить им немедленно штурмовать крепость. То, что штурм увенчается успехом, Сашка не сомневался, силы противоборствующих сторон были явно неравны. Но терять еще несколько сотен своих солдат Сашка не хотел. Оставалось только ждать. Или подойдет подмога из Лоэрна и тогда придется брать крепость штурмом или как — нибудь удастся ее захватить без больших потерь. Небольшой остаток ядер не смог причинить серьезного ущерба крепостной стене, а порох почти закончился еще при захвате городской стены.

Тем временем удалось понять причину, по которой раненого старого графа оставили при отступлении в подземный ход. Оказывается, виконт Аларес спасал своего пятилетнего сына, который тоже был в числе участников неудачного прорыва. Один из убитых солдат как раз нес маленького виконта на руках и Аларес был всецело занят спасением сына. Все это Сашка узнал от своих людей, а тем рассказал старый граф, убежденный, что ларский виконт убьет всю их семью, не пощадив никого.

— Разве я способен на это? — поразился Сашка, когда они остались наедине с Хелгом.

— Они тебя плохо знают, — ответил тот. — Но у нас это часто в порядке вещей. Моих братьев жрецам отдал Черный Герцог. Почему? Выросли бы, стали бы ему врагами. Многие на твоем месте убили бы маленького виконта, будущего мстителя. Вспомни случай в конце прошлого года. Баронет Зенорн предлагал тебе помочь взять замок его брата. А десятилетнего племянника собирался убить. Таких Зенорнов в Атлантисе много. Поэтому ничего удивительного, что и тебя причислили к ним.

— А ты?

— Я же тебя знаю, нет, конечно.

— Я не об этом. А ты сам как поступил бы с маленьким виконтом?

Хелг вздрогнул.

— Когда в храме я увидел, как моих братьев… я хотел бить и бить их всех. Хорошо, что никто не попался под руку. Иначе было бы потом стыдно. За слабость. Так можно обидеться на весь белый свет. Нет, я не Зенорн. Его бы я повесил, а не выдал брату. А дети не виноваты.

— Спасибо, Хелг. Я тоже так думаю. Но только это не относится к жреческому сословию. Возможно, я не прав, но так будет.

— Ты изменился за эти годы. И я рад, что ты такой. Но скажи, как ты поступишь с семейством графа, когда возьмешь крепость?

— Этих двоих на виселицу, а мальчика с матерью отпущу. Пусть едут куда хотят. В свой Лоэрн. А если вырастет мстителем, то… пусть так и будет. Не мне сейчас решать, что будет через десять — пятнадцать лет.

— В Лоэрне сейчас странные дела творятся. Хаммийцы заполонили все королевство, принесли свои порядки, свои отношения. А местные, что при власти, ничем от них не отличаются. Это заразно.

— Ты это говоришь просто так или имеешь что — то в виду?

— В Лоэрне правят деньги, а маленький виконт стоит дорого.

— Неужели Тарен продаст в рабство внука своего преданного графа?

— Сам — то делать не будет. А вот придворные, те могут.

— Мерзавцы.

— Они уже давно пожирают сами себя.

— Знаю. Да все уже знают. И как тогда поступить с мальчиком?

Хелг пожал плечами.

— Тебе решать.

— Да, задал ты мне задачу. И в Ларске оставлять нельзя и отпускать в Лоэрн опасно. Может быть, попросить Дара, чтобы тот отправил их в Гендован? Хотя, тоже нельзя. Там маленький Винтольд… Не знаю. Не знаю!

— Не мучайся, лучше придумай, как крепость взять.

— А ты знаешь, мне сейчас пришла одна мысль. Подземный ход!

— Но он же завален.

— В районе его выхода за городскую стену.

— Сам же сказал, что Аларес должен был обвалить его и дальше, в других местах.

— По идее должен. Ты сам бы обвалил?

— Да, без сомнения. Если уйти из города по нему не удалось, то чтобы враги его не использовали, нужно хорошенько его завалить.

— И где ты его обвалил бы?

— В смысле?

— Ближе к выходу, где — нибудь посередине или у самого его начала?

— Ну, я не знаю. У начала не стал бы. Завалил бы ближе к выходу, да и дальше от крепости тоже.

— Вот — вот. Значит, можно предположить, что подземный ход до сих пор существует на некотором участке, примыкающем к его началу. Вход в подземный ход в крепость. Необрушенный участок может быть и на некотором участке за пределами крепостной стены. Под нами завал или ход?

— Завал, скорее всего, будет дальше… Вот ты что надумал!

— Ага. Мы знаем направление подземного хода. Глубина его от поверхности футов десять, не больше. Прокопаем десятифутовую траншею поперек направления хода, и мы в нем. А чтобы в крепости не догадались, рыть будем сразу же за этими домами. За ними из крепости не видно, что здесь делается.

— Но вход в замок будет закрывать крепкая дверь. Вспомни подземелье в Ларске.

— А порох на что?

— Так он почти кончился.

— На пару дверей вполне хватит.

Следующие два дня солдаты копали глубокую траншею поперек линии, начинающейся у выхода из подземного хода за городской стеной и идущей в направлении на осажденный крепостной замок. По мере расширения траншеи в оба конца, ее продолжали углублять, пока, наконец, не удалось пробиться к подземному ходу.

Спустившиеся вниз разведчики, сообщили, что ход завален в сторону городской стены, зато цел и невредим в направлении крепости. Но, как и предполагалось, выход в подземелье крепости закрыт массивной дверью, запертой с обратной стороны.

На следующий день в подземелье спустилась сотня ларских солдат. У запертой двери заложили остатки пороха, подожгли фитиль и после взрыва солдаты, прятавшиеся от ударной волны за сборными щитами, бросились вперед. Все было в дыму и пыли, но разглядеть, что дверь почти сорвана взрывом, было не трудно. Несколько ударов обухом тяжелой секиры и она больше не преграда ворвавшимся в подземелье замка ларским солдатам.

Дверь из подземелья внутрь замка, как и следовало ожидать, оказалась незапертой, и ларцы бросились наверх, растекаясь по комнатам замка. А в подземный ход спрыгивали все новые и новые солдаты.

Неожиданность сыграла решающую роль. Вход в казарму заблокировали ларские арбалетчики, посылая болты в тех, кто пытался выскочить на помощь своему виконту. Сам же виконт в момент атаки находился в своих апартаментах на втором этаже. Вместе с ним оказалось только с десяток солдат. В ходе короткой, но ожесточенной схватки все они были убиты или ранены. В живых оставался только виконт, прикрывавший мечом свою жену и сына. Десять золотых за живого виконта — такой была объявленная Сашкой награда. Кто же откажется от таких денег?

Меч у Алареса выбили ударом дубинки, сломав ему запястье. А затем просто задавили, набросившись всем скопом на раненого врага. Еще час ушел на зачистку территории замка и прилегающего двора. Находившихся на крепостной стене каркельцев попросту перестреляли из луков и арбалетов. Дольше всех сопротивлялись солдаты, запертые в казарме. Даже известие, что их виконт вместе с семьей взят в плен, не заставило каркельцев сложить оружие. Пришлось закидать казарму горящими стрелами. И после недолгого сопротивления, обороняющиеся, безнадежно кашляя, сами бросились в последнюю самоубийственную атаку.

А после полудня настал черед казни. Казнь графа и виконта Сашка решил отложить до следующего дня. Остальных каркельских аристократов, схваченных во время штурма и способных стоять на ногах, повесили на центральной площади.