— Прошлой осенью я грозился Шелваку, что выпорю его сыновей, включая мальчишку. Но только грозился, я добивался, что тот вместо них поставил под плети своих солдат. Что и получилось. И его солдаты получили то число плетей, что получили мои люди в замке. Аларес же начал первым и он не грозил, он бил. В этом разница.

— Я понимаю, милорд. Что вы намерены делать дальше?

— Сдержать свое слово. Я обещал, что все люди останутся живы, но я не обещал, что их спины будут целы. И еще я обещал тому же Шелваку, что я буду защищать моих людей, а Шелвак с семейством мои люди, подданные моего брата. Если вам не трудно, назначьте людей, чтобы они пересчитали число плетей, полученных всеми в замке от лоэрнцев.

— Хорошо, милорд…

На следующее утро ларские солдаты встречали сдающихся в плен лоэрнцев. Вид тех тоже был отнюдь не свежим. Пленным связывали руки и усаживали в специально подготовленном месте. После того, как вышли последние люди, Сашка поехал в замок. Да, досталось тому изрядно. Больше досталось, конечно, стенам вокруг замка. Кое — где на них появились трещины, в ряде мест камни от сильного жара почернели и оплавились. Сам же замок был черным от копоти. Пахло горелым. Внутри замка тоже почти не осталось не тронутых копотью комнат. Теперь Шелваку придется долго его отмывать и восстанавливать.

К самому барону Шелваку Сашка подъехал уже после посещения замка. Перебросившись несколькими фразами вежливости, он поехал смотреть на пленных. Его внимание сразу же привлек человечек, который пытался спрятаться за спинами солдат. Да это же жрец! Что он делал в замке? После расспросов удалось выяснить, что виконта Алареса в этом походе сопровождал не только жрец, но и специальный чиновник, прикомандированный к Аларесу от самозванца Тарена. Личность совершенно невзрачная, но, как говорят знающие люди, именно такие люди теперь окружали Тарена. И именно он нашептывал Аларесу, как следует поступить с бароном и его семьей. Ну — ну. Значит, идея с пятьюдесятью плетями барону и его сыновьям возникла отнюдь не у Алареса, а пошла от этого человечка.

К полудню удалось примерно подсчитать число рубцов от плетей, которые оставили лоэрнцы на спинах людей, захваченных в замке. Четыреста шестьдесят шесть!

— А сколько лоэрнцев взято в плен, не считая раненых?

— С командирами, милорд?

— Со всеми, включая виконта.

— Двести три человека, милорд.

— Получается, по два — три удара каждому… Всем, за исключением виконта, жреца и чиновника всыпьте по два удара. Еще шесть ударов разделите между теми, кто непосредственно бил. И пригласите местных крестьян, из тех, кто поближе и кого найдете. Пусть посмотрят.

— Милорд, не сходится.

— Что не сходится?

— Число ударов. Двести солдат по два удара плюс еще шесть. Итого четыреста шесть. А люди Шелвака получили на шестьдесят ударов больше.

— Я это знаю. Остальное — в Ларске. Аларес и эти двое должны получить то, что заслужили.

— Милорд, простите, но вы давали Аларесу слово.

— Оставить в живых? Разве я его нарушаю?

— Нет, милорд, но… возможно, вы и правы.

— Прав, я, прав! Я этого Алареса отпущу за выкуп. Для его отца несколько золотых не деньги. Аларес отдал бы Шелвака с сыновьями Тарену. На казнь! А женщин семьи барона Аларес с таренским чиновником хотели продать хаммийцам. Я поступаю намного мягче. Намного!

— Не спорю, милорд. Но мне кажется, что виконт Аларес совсем не ожидает, что будет подвергнут порке плетьми.

— Я же предупреждал его парламентера, что, возможно, придется кого — то из числа сдавшихся наказать.

— Аларес никак не рассчитывал, что это распространится и на него.

— И напрасно. Почему он должен быть неприкасаемым? Он выдрал плетьми барона Шелвака и его сыновей. Шелвак для него предатель. Но в чем провинился мальчишка — младший баронет?

— Вы хотите в Ларске дать им по двадцать ударов? Как и барону с семьей.

— Я еще окончательно не определился. Завтра утром мы возвращаемся. Здесь следует оставить гарнизон. И слуг. Пока барон с семейством погостит в Ларске, в замке хоть немного приберут.

— Барона берем с собой?

— Я думаю, что им нужно быть в Ларске. А здесь… его семье в ближайшее время вряд ли захочется ночевать среди этой гари.

— Работы будет много.

— Пусть пригласят крестьян. Земля еще мерзлая, до сева далеко.

— Хорошо, милорд…

Через несколько дней Сашка с триумфом возвратился в Ларск. Все его поздравляли, даже маркиз Ильсан удосужился подойти с улыбкой и сказать несколько приятных слов. А на следующий день на центральной площади Ларска уже устанавливали большой помост. Времени на это ушло не много. Конструкция использовалась не раз, ведь казни преступников были не редкость. Виселицы, сейчас пустующие, и вовсе не разбирались.

На предстоящее зрелище собралось, наверное, полгорода. Всем было любопытно узнать, кто же сегодня окажется жертвой. На помост ввели трех человек. Лоэрнского виконта Алареса, таренского чиновника и жреца. Действительно, любопытная компания!

К краю помоста подошел Сашка.

— Негодяй! — с бешенством воскликнул Аларес, — Так — то ты держишь слово! Впрочем, что ожидать от раба, поднятого на вершину власти!

Стоявшие рядом стражники напряглись, готовые по первому жесту их виконта заткнуть рот, оскорбляющий брата их господина.

— Я свое слово держу, — Сашка говорил специально громко, чтобы услышали многие. — Я обещал всем твоим людям сохранить жизнь. Никто из твоих людей не будет казнен. И ты тоже. Всем будет дана возможность выкупа. Цены за выкуп обычные, принятые в Атлантисе. За виконта выплачивается двадцать золотых, за барона десять, баронета пять, рыцаря три, дворянина два и простолюдина один золотой. Твой отец, граф Каркел, может проявить благородство и щедрость и выкупить всех пленных. Это ему обойдется в четыреста сорок — четыреста пятьдесят золотых.

Площадь заволновалась, заахала. Сашка дождался, когда немного стихнет и продолжил:

— В чем еще моя вина? В том, что ты сейчас получишь плетей? Я понимаю, это для благородного большое оскорбление. Но не ты ли оскорбил барона Шелвака и его сыновей? И собирался продолжить это в Лоэрне. А они подданные Ларска. Они получили шестьдесят плетей, и вы получите столько же… на двоих.

На двоих? Но их же на помосте трое! Тем временем Сашка продолжал:

— По тридцать на каждого. Кажется, столько ты обещал дать им еще, когда они попадут в Лоэрн?

— Ненавижу!

— Приступайте. Вначале виконта, потом этого, — Сашка кивком головы указал на человека Тарена. — Но они должны остаться в живых. Я дал слово.

Через четверть часа все было кончено. Обоих в бессознательном состоянии унесли в замок. Сашка заранее позаботился о враче. Но теперь оставался третий человек на помосте.

— Виконт отдавал приказы, а человек самозванца Тарена ему их нашептывал. А твоя роль какая?

— Ваша светлость! Не губите! Я здесь ни причем. Меня послал наш главный жрец. Просто посмотреть. Больше ничего.

— Вот как? Если ни причем, то и бить плетьми не следует. К тому же, общее число ударов уже выполнено. А дополнительно я назначать не собираюсь.

Толпа разочарованно загудела. Жрецов никто не любил, и сейчас от них уплывало зрелище, которого они никогда в своей жизни не видели! Тем временем испуганное лицо жреца разгладилось, появилась довольная улыбка.

— Повесить, — коротко бросил Сашка.

Жрец завизжал, когда его подхватили руки палачей, потащивших его к ближайшей виселице. Через пять минут тело жреца мерно раскачивалось. Толпа неистовствовала. Такого здесь еще никто не видел. Ведь предыдущего пойманного жреца Сашка повесил прямо у дороги.

Когда Сашка подошел к месту, где сидела высшая знать графства во главе с Даром, брат спросил:

— Сашка, но ведь ты обещал сохранить всем жизнь?

Сашка ответил громко, так, чтобы слышали все:

— Я обещал сохранить жизнь всем сдавшимся людям. А жрецы не люди. Они орки. Или еще хуже.

Среди присутствующей знати сидел и барон Шелвак с обоими сыновьями. Три родных человека, но выражение лиц у всех было разным. Каждый по — своему воспринял разыгравшуюся сцену.