Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ты смыл. Стер! Я видела!

— Ага, а мучная пыль осталась? Лицо у меня постоянно в мучной пыли. Сразу стало бы заметно. А у нее видно. Вон, посмотрите.

Девчонка быстро провела рукой по рту. Мельник взглянул на дочку и нахмурился. Потом обернулся к Сашке и бросил:

— Иди за мной.

И пошел прямиком на конюшню. За ними следом заспешила и девчонка. На конюшне Сашка получил десять вожжей. Он изо всех сил старался молчать, хотя 2–3 раза все — таки крякнул. Девчонка стояла рядом и улыбалась.

— Десять мало, отец. За кражу надо двадцать или тридцать.

— Я не за кражу. Он получил за то, что раб посмел обвинить хозяйку во лжи. Еще раз обвинит — получит двадцать ударов.

Сашка понял, что хозяин поверил ему, а не дочке. С тех пор он старался меньше ей попадаться на глаза, но разве на таком небольшом хозяйстве это возможно? На вопросы юной хозяйки Сашка теперь отвечал коротко и односложно, не забывая кланяться. Ведь та, стоило ему где — нибудь ошибиться или задержаться, тут же бежала к отцу с доносом. Даже с Пантюхом на этой почве сблизилась. Это с рабом — то! На пару они не давали Сашке житья. Только Арубон относился к нему хорошо. Защищал, но редко. В конце концов, кто для него Сашка?

Так прошла зима, прошла весна, наступило лето. За прошедшее время Сашка подрос, раздался в плечах, накопил силу. Мельник еды для своих рабов не жалел, хоть она и была однообразной. В основном мучная похлебка, лишь в конце седьмиц пеклись лепешки. Мука была из отходов, с шелухой. Ее набирали прямо с пола. Ею же кормили и свиней. Зато, когда хозяин резал очередную свинью, у рабов наступал праздник. Кожа с жиром, кости с остатками мяса, требуха — всё доставалась им. После однообразной похлебки добавка к пище казалась вкуснейшим деликатесом. Делили всё на троих, Пантюх по — прежнему брюзжал и ругался, что новый раб его объедает. Но теперь — то уже не мог попрекнуть Сашку, что тот не таскает тяжелые мешки. Таскал и таскал уже наравне со всеми. От этого и мышцы силой наливались. Уже не его, а Пантюха мельник чаще ставил на работу в свинарник. Сашке стали поручать ездить по окрестным местам, собирать зерно, развозить муку. В соседний трактир, опять же, муку поставлять.

Вначале Сашка испугался такого доверия, а вдруг в трактире узнают, ведь стоит тот на западном тракте и все, кто едет из Гендована на запад, мимо не проезжают. Но потом быстро успокоился. Он ведь заметно вырос, даже повзрослел. Стриженая голова давно уже заросла копной длинных соломенных волос. Да и кто признает в одежде, состоящей из двух грязных мешков из — под зерна, того мальчика, которого разыскивали год назад? Опять же лицо его всегда было в мучной пыли, хотя он и умывался два раза на дню.

Кто узнает? А узнали. В конце лета Сашку снова послали отвезти телегу с мешками муки. Отвез, перетаскал в трактирную кладовку. Пошел обратно к телеге, но вдруг почувствовал на себе чей — то взгляд. Ноги сразу как — то стали ватными. Не понимая в чем дело, обернулся и встретился глазами с хорошо одетым мужчиной, стоявшим в окружении нескольких мальчишек — рабов. Хитрец! Точно, Хитрец! Главарь гендованских воров. Как он здесь очутился? Хитрец его узнал, это было заметно по его лицу. Но лицо почему — то было отнюдь не хищно — удовлетворенным, как следовало ожидать от человека, настигшего дичь. Нет, лицо Хитреца было растерянным и… испуганным. Да, именно испуганным. Хитрец судорожно вздохнул, и Сашке показалось, что тот даже побледнел. А затем воровской главарь бросился к повозке, за ним следом побежали и мальчишки. И уже через минуту двое юных возниц сильно нахлестывали лошадей, удаляясь к западу, в противоположную от Гендована сторону.

Сашка очень удивился этой встрече, точнее, тем, чем она закончилась. Получается, что Хитрец, его узнав, почему — то испугался. Но чему и кого? Сашку? Глупость какая. Тогда чего? Как ни пытался найти причину, все никак не удавалось. Разве что, может, нашли трупы Пиявки, Прыща, Тихони и лекаря? Неужели на него подумали? Он при Хитреце, помнится, застрелил из арбалета стражника, когда они ограбили дом одного барона. И хаммийца Сашка зарезал. Было такое дело. И что теперь, неужели Хитрец решил, что и эти четверо тоже Сашкиных рук дело? Да еще и со зверством. Странно, конечно. Взрослый мужчина, главарь бандитов и испугался его, мальчишку.

А другая встреча была осенью. Хотя не встреча. Сашка, подъехав на подводе к трактиру, увидел, как он него удалялись в сторону Гендована две знакомых фигуры. Ястред и Хелг. Надо же, опоздал на несколько минут. Но, может быть, это и к лучшему? Сейчас он хоть живет надеждой. Пусть призрачной, но хоть такой. И рыцарь с оруженосцем были не последними персонажами его надежды. Надежды сбросить рабский ошейник и стать свободным. Увидят его и выкупят у мельника. А потом дадут свободу. Или хотя бы сделают слугой. Ястред же это предлагал ему прошлогодней весной. Говорил, что у него Сашке будет хорошо.

Но это все фантазии. А попадись он им сейчас, исполнились бы его мечты? А если нет? Увидели его, сказали пару слов и ускакали дальше по своим делам? А ему как жить после этого дальше? С чем жить? И жить ли? До старости быть рабом, как этот Пантюх. А потом, когда не сможет хорошо работать, мельник продаст его храмовникам. Разве это жизнь? Нет, надо бежать. Плевать, пусть ловят, пусть будет мучительная смерть, но он все — таки попробует. Сейчас уже пришла осень, потом будет зима. Не лучшее время для побега. Бежать надо весной, поздней весной, когда ночи будут теплыми. Да и за оставшееся до побега время он еще крепче станет. Уже сейчас трехпудовые мешки запросто кидает. Ну, почти запросто. А к времени побега надо запросто поднимать два мешка. И не просто поднимать, а в горку с ними на плече бегать. Трудно будет, но ради свободы он это сделает. На карачках от усталости эти полгода будет приползать, но научится.

А бежать куда? Только не в Гендован. И на запад не стоит, туда Хитрец уехал, там многолюдно. Проверят спину и тогда конец. Наверное, и на юг не стоит. К югу всегда людей больше. Хотя речка, говорят, где — то далеко ниже по течению впадает в Барейн. На Барейне стоит Лоэрн, столица королевства. А дальше река сворачивает на юго — запад. К востоку расположен Хаммий, туда ему путь заказан, зато на западе стоят пустынные земли. Вроде как опасные. Но ему — то что бояться? Страшнее смерти ничего не будет.

Но как проплыть по Барейну и не быть схваченным? Еще та проблема. Остается путь на север. Людей там мало. Потому что орки шалят. Но ведь селятся же люди? Смельчаки. К примеру, отец Овика, того лесника, что его спас от волков, когда он попал в этот мир. Если он уйдет на север, то обязательно повстречает кого — то из людей. Как они его встретят? Сдадут? Могут. За жалкую серебрянку. Хотя, если оставят у себя, пользы от него получат больше. Ему ведь скоро уже пятнадцать. Будущей осенью будет шестнадцать. Сильный, крепкий парень. Рослый, кстати, всё к этому идет. Вон как за год вырос.

Глупыми будут, если польстятся на серебрянку за сданного властям беглого раба. Да и ему самому надо держать ухо востро, не попадаться, к встреченным людям присматриваться. А чтобы не было у них желания схватить его, с собой топорик иметь. Не просто иметь, а уметь хорошо им владеть. Какой же вывод? Сейчас дрова заготавливает Арубон, надо напроситься вместо него. Арубон, думаю, в обиде на него не будет. Там ведь надо целый день махать топором, намучаешься! И топорик со временем попросить у мельника побольше. Больше топор — больше дров. И ему, когда сбежит, лучше захватить топор побольше. С большим топором и медведь не страшен.

Сказано — сделано. С тех пор Сашка обливался потом, но старался работать за двоих, беря самую тяжелую работу. Пантюха совсем освободил от погрузки мешков. Но тот, в силу своего вредного характера, отнес это к своим заслугам и даже стал больше покрикивать на Сашку, придираясь ко всяким мелочам. И Арубон не понял причин в изменении поведения Сашки. Даже посетовал, что не стоит так бояться Пантюха. Сашка только отмахнулся: нельзя же рассказывать про истинную причину его поступков.

110
{"b":"220140","o":1}